Основы политико-просветительной работы - Надежда Крупская

1925 г.

О НЕКОТОРЫХ ЗАДАЧАХ ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТЫ

Мы стоим перед лицом развертывающейся промышленности и поднимающегося сельского хозяйства. Мы подходим к моменту, когда дальнейшее развитие производительных сил упирается в недостаточно высокий культурный уровень страны. По линии политпросветработы это особо сильно чувствуется… Мы получаем ежедневно массу писем, которые ясно говорят о том, что деревенское население жаждет знаний. Случается иногда, что Главполитпросвет посылает в деревенскую библиотечку несколько книг во внеочередном порядке. По поводу каких-нибудь полутораста брошюр крестьяне принимают ряд резолюций, высказываясь при этом об отношении к Советской власти вообще.

Деревня стала шевелиться и тянется к знанию. Нам, политпросветчикам, живущим в городе, это не так заметно, потому что здесь политико-просветительную работу ведут главным образом профсоюзы.

Эта жажда диктуется объективными условиями. Сельское хозяйство и промышленность поднялись теперь на такую ступень, когда данный культурный уровень не может нас удовлетворить.

Я вспоминаю конспект, который составлял Владимир Ильич в 1922 г., когда он готовился к речи, которую ему уже не удалось сказать. В конспекте говорится о том, о чем он во всех своих статьях писал и подчеркивал. Владимир Ильич говорил, что вопросы культуры ставятся теперь в центре советского строительства, и особенно подчеркивал, что сейчас идет вопрос о поднятии всей культуры, подчеркивая слово «всей» три раза. Для того чтобы поднять всю культуру, нужны долгие годы. Опыт подтверждает сказанное Ильичей.

В одной из своих последних статей он говорил, что мы стоим перед лицом культурной революции. Теперь, когда читаешь письма с мест, которые так хорошо обрисовывают местную обстановку, особенно сильно чувствуешь, что мы действительно стоим перед лицом культурной революции.

Какие же задачи в связи с этим стоят сейчас перед нами? Одна из задач, по-нашему, обща для всех работников культуры: установление определенной перспективы в работе. Естественно, за время революции мы работали без всякого плана, и эта бесплановость у нас до сих пор сильно сказывается. Мы до сих пор не устанавливаем, какая же задача является для нас более важной, какая менее важной.

Неувязка в работе сильно чувствуется во всем. Пойдите, например, на какую-нибудь фабрику: там великолепно обставленный клуб, который часто очень дорого стоит, а рядом увидите школу для ребят, которая находится в самом отчаянном положении. А ведь у нас одна балка должна крепить другую — этого пока еще нет. Нет перспектив, нет увязки в работе, нет представления о первостепенных и второстепенных задачах. Конечно, всякая работа нужна, но одна является более спешной, другая — менее спешной.

При составлении перспективного плана работы прежде всего нужно ориентироваться на места. Ориентировка на массы и на местные условия даст нам то мерило, которое поможет нам решить, что для нас является первостепенным делом, что имеет не такой острый характер. Такая подготовительная работа создаст фундамент.

Коснемся здесь некоторых вопросов коммунистического строительства, стоящих перед Наркомпросом в целом и перед Главполитпросветом в частности. Наша инспектура обследовала девять волостей на выборку, и по полученным данным было установлено, что многие ребята не посещают школ. Дети бедняков в лучшем случае доходят только до третьего года обучения, уже на втором году обучения до 69 % выбывает. На третьем году обучения выбывают не только все бедняки, но также 62 % детей середняков. На четвертом году остается только небольшая группа детей наиболее зажиточной части населения, главным образом дети служащих. Это относится не только к деревне. Было произведено обследование 5-й советской школы, находящейся при Академии коммунистического воспитания. Оказалось, что в Москве наблюдается точно такая же картина, как и на местах: социальный состав первых двух лет обучения чрезвычайно отличается от состава третьего и четвертого годов.

Таким образом, мы видим, что массовой школой у нас является даже не четырехлетка, а только двухлетка. Для того чтобы четырехлетка стала массовой школой, надо принять ряд мер. Необходимо, чтобы Совнарком помог обеспечить детей бедняков одеждой и обувью. А перед Наркомпросом стоит ряд других задач. Должно всемерно содействовать распространению дошкольных учреждений, чтобы разгрузить детей бедняков от нянченья своих младших братишек и сестренок. Должно сначала сделать двухлетку доступной для масс, а потом уже говорить о том, что четырехлетка должна явиться массовой школой. Это не- значит, что нужно сначала проводить только двухлетку, потом ждать несколько лет, пока грамотные дети будут достаточно подготовлены, и затем перейти к четырехлетке. Но мы должны отдать себе отчет, что массовой школой можно назвать пока только двухлетку. Когда мы будем проводить всеобщее обучение, необходимо, чтобы в первую голову были охвачены непременно эти два года.

Не менее важным вопросом является и тот, что наши подростки остаются неграмотными. Мы должны обратить сугубое внимание на ликвидацию неграмотности среди подростков. Если мы не проведем этой задачи, ликвидация неграмотности среди взрослых будет в значительной степени ослаблена. Ликвидацию неграмотности должны крепить две вещи — всеобщее обучение и обучение тех подростков, которые в эти тяжелые годы остались вне школы. Только тогда мы сможем говорить о всеобщей ликвидации неграмотности, иначе нам каждый день придется выслушивать разговор вроде следующего: «Что же вы нас, стариков, хотите учить, а ребята ходят безграмотными?»

Не надо относиться свысока к таким рассуждениям. Если вдуматься, мы увидим, что в этих словах кроется указание на очень важный факт. Действительно, мы никоим образом не ликвидируем безграмотность, не подымем культурный уровень, если мы не подведем под эту работу базу всеобщего обучения и базу обучения подростков. Из этого не следует, конечно, что можно хоть на минуту ослабить работу по ликвидации неграмотности, но все же не надо забывать, что низовая база должна быть обязательно подведена.

Если мы не приблизим к массе книгу и газету, у нас постоянно будут рецидивы безграмотности. Кое-что в этом отношении уже сделано. Обследование Наркомпроса указывает на то, что приблизительно на пять-восемь дворов приходится одна газета. Это уже можно считать положительным явлением. Конечно, не приходится обольщаться этими результатами, а все дальше и дальше заботиться о распространении газет и книг, о том, чтобы эти газеты и книги своевременно и исправно доставлялись по адресу.

Далее, изба-читальня, передвижка, красный уголок, углубление и расширение этой работы являются самым насущным, самым первейшим делом. Но это относится не только к деревне. Необходимость углубленной работы стоит и перед городом.

В городе создано довольно много эффектных кружков, но, когда спросишь, как ведется в клубах массовая работа, получаешь крайне неудовлетворительный ответ. Часто оказывается, что масса не организована для совместной читки газет. Из кружков в большинстве случаев имеются налицо только шахматный, радиолюбителей и физкультуры. Если спросишь, как ведется работа среди взрослых, получаешь ответ, что никаких кружков у них нет, что кружками интересуется только молодежь, увлекающаяся радио, физкультурой и т. д. Работу красных уголков должно развернуть, приблизить красные уголки к массе, к жилтовариществам, к общежитиям и ночлежным домам — вообще устроить их всюду, где собирается городская беднота. В этой области предстоит большая работа, но нужно только отдать себе отчет в том, что, несмотря на то, что она менее заметна и никакой славы не приносит, она насущная работа и в ней сейчас назрела необходимость.

У массы проявляется потребность самой принимать активное участие в работе. И необходимо эту потребность всячески поддерживать и развивать. Сейчас у нас очень ударно поставлен вопрос об оживлении работы профсоюзов в связи с подъемом промышленности — это углубляет и вопрос о политпросветработе. К этой работе нужно подойти несколько шире. Мы должны дать населению настоящую книгу и газету и научить население читать. Надо втянуть в активную работу в кружках самые широкие слои населения. Углубление работы изб-читален, лучший подбор книг в библиотеках, кружковая работа — вот что сейчас необходимо для массы. Конечно, это не значит, что будет заброшена другая работа.

Мы коснулись выше лишь общих вопросов политпросветработы, а теперь несколько слов о той перемене, которую мы постепенно вносим в нашу работу. В свое время все наши митинги, вся наша немного театральная торжественность играли большую роль, но сейчас мы должны удовлетворить потребность в более глубокой работе. Уже в 1917 г. чрезвычайно широко был поставлен вопрос о всякого рода вечерних школах и курсах. В 1918 г. эти школы получили уже широкое развитие. Но война выдвинула потребность агитации. Когда приходилось вести работу не с коренным, а со случайным, передвигающимся населением, то в условиях гражданской войны на первый план выдвигалась, естественно, агитация. Углубленная работа была в эти годы отодвинута на задний план, но сейчас мы наблюдаем реакцию: масса больше не желает слушать агиток, она хочет перейти к самостоятельной углубленной работе. Поэтому вопрос о вечерних школах опять встал во всей остроте, как он стоял в 1917 г. В Агитпропе ЦК проведено уже положение о вечерних школах, и нам придется поработать над их созданием. Они будут представлять собой однолетнюю школу для грамотных. До сих пор у нас были только школы для малограмотных, связанные с ликпунктом, притом же они были трехлетними, а сейчас выдвигается необходимость создать школы с более гибкой подвижной программой — школы-однолетки.