Россия и война. О «национальной гордости» и пользе поражений - Владимир Ильич Ленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот в силу каких соображений, в результате многократных обсуждений вопроса на конференции заграничных секций РСДРП и после конференции, редакция ЦО пришла к выводу о неправильности лозунга Соединенных Штатов Европы.
Русские Зюдекумы
Слово «Зюдекум» [Альберт Зюдекум – один из оппортунистических лидеров германской социал-демократии, ярый социал-шовинист. – Ред.] приобрело нарицательное значение: тип самодовольного, бессовестного оппортуниста и социал-шовиниста. Это хороший признак, что все с презрением говорят о Зюдекумах. Но есть только одно средство не впадать при этом самому в шовинизм. Это средство – помогать, по мере сил, разоблачению русских Зюдекумов.
Во главе их окончательно поставил себя Плеханов своей брошюркой «О войне». Рассуждения его – сплошная замена диалектики софистикой. Софистически подменяется социал-демократизм национал-либерализмом: желание победы царизму мотивируется интересами экономического развития России, причем даже не затрагиваются вопросы ни о национальностях России, ни о задержке ее экономического развития царизмом, ни о сравнительно неизмеримо более быстром и успешном росте производительных сил в Германии и т. д. и т. п.
Разбор всех софизмов Плеханова потребовал бы ряда статей, и еще неизвестно, стоит ли разбирать многие из его смешных нелепостей. Остановимся только на одном якобы доводе. Энгельс писал Марксу в 1870 г., что В. Либкнехт ошибочно делает себе единственный руководящий принцип из антибисмаркизма. Плеханов обрадовался, найдя эту цитату: у нас-де то же самое с антицаризмом! Но попробуйте заменить софистику (т. е. выхватывание внешнего сходства случаев вне связи событий) диалектикой (т. е. изучением всей конкретной обстановки события и его развития). Объединение Германии было необходимо, и Маркс как перед 1848 г., так и после него всегда признавал это. Энгельс еще в 1859 г. прямо звал немецкий народ на войну ради объединения. Когда не удалось объединение революционное, Бисмарк сделал это контрреволюционно, по-юнкерски. Антибисмаркизм, как единственный принцип, стал нелепостью, ибо завершение необходимого объединения стало фактом.
А в России? Имел ли наш храбрый Плеханов мужество провозглашать заранее, что для развития России необходимо завоевать Галицию, Царьград, Армению, Персию и т. п.? Имеет ли он мужество теперь сказать это? Подумал ли он о том, что Германии надо было перейти от раздробления немцев (угнетаемых и Францией и Россией две первые трети XIX века) к объединению их, а в России великороссы не столько объединили, сколько придавили ряд других наций?
Плеханов, не подумав об этом, просто прикрывает свой шовинизм, извращая смысл цитаты из Энгельса 1870 г., как Зюдекум извращает цитату из Энгельса 1891 г., когда Энгельс писал о необходимости для немцев бороться не на жизнь, а на смерть против союзных войск Франции и России.
Другим языком в другой обстановке защищает шовинизм «Наша Заря»133, № 7–8— 9. Г-н Череванин предсказывает и призывает «поражение Германии», уверяя, что «Европа (!!) восстала» против нее. Г-н А. Потресов разносит германских социал-демократов за «промах» «хуже любого преступления» и т. д., уверяя, что у германского милитаризма есть «специальные, сверхсмертные грехи», что «не панславистские мечты известных русских кругов являлись угрозой европейскому миру» и пр.
Разве это не значит подпевать Пуришкевичу и социал-шовинистам, когда в легальной печати разрисовывается «сверхсмертная» вина Германии и необходимость поражения ее? О том, что милитаризм России имеет во сто раз больше «сверхсмертных» грехов, приходится молчать под гнетом царской цензуры. Неужели люди, не желающие быть шовинистами, не должны были при таком положении, по крайней мере, не говорить о поражении Германии и сверхсмертных грехах ее?
«Наша Заря» не только взяла линию «непротиводействия войне»; нет, она прямо льет воду на мельницу великорусского, царско-пуришкевичевского шовинизма, проповедуя «социал-демократическими» доводами поражение Германии и выгораживая панславистов.
Возьмем, наконец, Аксельрода, которого, как и писателей «Нашей Зари», так сердито и так неудачно прикрывает, защищает и выгораживает Мартов.
Взгляды Аксельрода – социал-шовинистские. Вступление французских и бельгийских социалистов в буржуазное министерство Аксельрод защищает следующими доводами:
1) «Историческая необходимость, на которую так любят теперь некстати ссылаться, для Маркса отнюдь не означала пассивного отношения к конкретному злу – в ожидании социалистического переворота».
Что это за путаница? При чем это? Все, что случается в истории, случается необходимо. Это – азбука. Противники социал-шовинизма ссылались не на историческую необходимость, а на империалистский характер войны. Аксельрод прикидывается, что не понял этого, не понял вытекающей отсюда оценки «конкретного зла»: буржуазного господства во всех странах и своевременности начать революционные действия, ведущие к «социальному перевороту». «Пассивными» являются социал-шовинисты, отрицая это.
2) Нельзя «игнорировать вопрос, кто явился настоящим зачинщиком» войны, «тем самым поставив все страны, подвергшиеся военному нападению, в необходимость защищать свою самостоятельность».
И на той же странице признание, что «французские империалисты стремились, конечно, через два-три года вызвать войну»! За это время, изволите видеть, усилился бы пролетариат и шансы на мир!! Но мы знаем, что за это время усилился бы любезный сердцу Аксельрода оппортунизм и шансы на его еще более подлую измену социализму. Мы знаем, что десятилетиями трое разбойников (буржуазия и правительства Англии, России, Франции) вооружались для ограбления Германии. Удивительно ли, что два разбойника напали раньше, чем трое успели получить заказанные ими новые ножи? Разве это не софизм, когда фразами о «зачинщиках» замазывается всеми социалистами бесспорно, единогласно признанная в Базеле одинаковая «виновность» буржуазии всех стран?
3) «Упрекать бельгийских социалистов за оборону своей страны» есть «не марксизм, а цинизм».
Именно так Маркс назвал прудоновское отношение к восстанию Польши (1863 г.). Об исторической прогрессивности восстания Польши против царизма Маркс говорил с 1848 года постоянно. Никто не смел отрицать этого. Конкретные условия состояли в нерешенности национального вопроса на востоке Европы, т. е. в буржуазно-демократическом, а не империалистском характере войны против царизма. Это – азбука.
Бельгийской «стране» в данной конкретной войне, если относиться отрицательно или издевательски или халатно (как относятся Аксельроды) к социалистическому перевороту, нельзя помочь иначе, как помогая царизму душить Украину. Это факт. Обходить его со стороны русского социалиста есть цинизм. Кричать о Бельгии и молчать о Галиции есть цинизм.
4) «Пока существуют отечества, пока жизнь и движение пролетариата будут в такой мере, как до сих пор, втиснуты в рамки этих отечеств, и он не будет вне их чувствовать особой, другой, интернациональной, почвы, до тех пор для рабочего класса вопрос о патриотизме и самообороне будет существовать».
Буржуазные отечества будут существовать, пока их не разрушит интернациональная революция пролетариата. Почва для нее уже есть, как это признавал даже Каутский в 1909 г., как это единогласно признали в Базеле и как доказывает теперь факт глубокого сочувствия рабочих всех стран людям, не вотирующим кредитов,
