Сравнительное Богословие Книга 3 - Внутренний СССР

Первые “христианские” общины выдержали проверку на нескольких этапах крупных гонений римских властей. После Нерона сильнейшие гонения, во время которых были истреблены тысячи “христиан”[248] прошли в царствование императора Домициана (81–96 гг.), Траяна (98-117 гг.), Марка Аврелия (161 — 180 гг.), Декия Траяна (249–251 гг.), Диоклетиана (284–305 гг.). В то же время, в самый разгар репрессий в Риме продолжала существовать “христианская” община, а римский епископ (как наследник апостола Петра) стал признаваться одним из самых авторитетных церковных иерархов. Жестокость поздней римской власти, вырождение традиционных римских религиозных институтов, деградация римской знати и прочие обстоятельства периода до 311 года — делали всё более влиятельной “революционную” веру, название которой было взято от имени Христа. Усложнилось внутреннее устройство общин. Из них выделились «сословия»: клир[249] (священничество, занимавшееся профессиональным служением “Господу”, или духовенство) и миряне (простые верующие, которые только молились и помогали во время служб). Во II–III вв. начало развиваться “христианское” богословие, велись споры с философами, опровергавшими “христианство” как религию, имеющую право на существование. В III веке возник институт монашества (от понятия «одинокий»)[250], основателем которого в “христианстве” считается Антоний Великий из города Комы в Египте.

· Третий период (с 311 года примерно по 337 год). Этот период хронологически охватывает начало легализации “христианства” в Римской империи и объединение новой религиозной системы в союз с верхушкой светской власти. В 311 году императоры-соправители Константин и Галерий издали эдикт, согласно которому “христианство” признавалось законным и гония на “христиан” запрещались. Эдикт предписывал «Позволяем христианам оставаться христианами и строить дома для своих обычных собраний. За такое наше снисхождение христиане должны молить Бога о нашем здравии, о благосостоянии общественном и о своём собственном». А в 313 году был подписан «Миланский эдикт», согласно которому в империи разрешалось исповедание любой веры, в том числе и свободный переход от многобожия в “христианство”. То есть, до поддержки государственной властью “христианства” (произошло около 337 года) Христос был официально признан одним из богов римского пантеона. Но с этого момента запреты на переход в новую веру были сняты. Мало того, в 324 году эдикт императора Константина провозгласил преимущественное положение “христиан” перед другими религиями. Сразу после чего произошло одно важнейшее политико-религиозное событие — первый всеобщий собор “христианских” церквей был созван в Никее по инициативе императора Константина в 325 году. «Мировая закулиса» окончательно приняла решение гнать римскую толпу в “христианство” силой убеждения светских властей. К этому времени «единство христианского мировоззрения» было канонически выработано и закреплено Никейским собором. Все исповедующие “христианство” признавались «единым по духу народом» (вне зависимости от происхождения и национальности)[251], объединённым верой в Христа — что естественно было очень удобно: выпасаемая многонациональная римская толпа обретала единообразие, от чего и мировоззрение этой толпы было легче контролировать.

В 330 году Константин I (Великий) отстроил на месте Византия новую столицу и назвал её Константинополь — по традиции именем императора. А перед своей смертью (в 337 году) он принял “христианство” и с этого момента римские власти стали оказывать поддержку “христианским” церквям. Началась эпоха союза церкви и светской власти, которая являлась основой идейно-политической жизни Запада и длилась до 70-х годов XX века.

Никейский собор обожествил Христа, наделив его титулом «Господь», и утвердил его в качестве сына Бога, приняв “христианский” Символ веры (окончательно утверждён в 381 году Константинопольским собором).

Никейский Символ Веры:

1. Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

2. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.

3. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.

4. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша и погребенна.

5. И воскресшаго в третий день по Писанием.

6. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.

7. И паки грядущаго со славою судите живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца.

8. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящего, Иже с Отцем и Сыном споклоняема и сславима, глаголавшаго пророки.

9. Во едину Святую, Соборную и Апостольскуо Церковь.

10. Исповедую едино крещение во оставление грехов.

11. Чаю воскресения мертвых,

12. и жизни будущаго века.

Аминь.

Первый Вселенский собор в Никее, собранный, если не по инициативе, то при поддержке императора-“жреца” «Непобедимого Солнца» Константина, проголосовал, что Иисус есть сын Бога (218[252] — «за», 2 — «против»), а не смертный пророк, пусть даже и зачатый Девой от Духа Святого. Только после этого Константин в 326 г. повелел уничтожить и конфисковать все «языческие» и «еретические» (т. е. апокрифические) произведения, неугодные для нового культа, основанного на Никейском вероуставе; назначил церкви твёрдый доход; а епископ Римский поселился в Латранском дворце. В 331 г. государство уже стало финансировать изготовление новых экземпляров Библии. Хотя ещё не было окончательного варианта канонов. На Лаодокийском соборе (в 363 году) было принято решение разослать всем церквям списки канонических произведений числом 26. Окончательный же вариант канонов Нового Завета был утверждён лишь в 419 году на Карфагенском соборе.

Библейский новозаветный текст нигде не содержит “христианского” Символа веры в его сформулированном Никейским собором виде. Никейский собор состоялся спустя почти три века после проповеди Христа и фактически завершил собой период цензуры, редактирования и канонизации как бы Христова учения. И всё это происходило под целенаправленным воздействием «мировой закулисы», всегда стремящейся каждую проповедь праведников превратить в земное средство управления толпами верующих бездумно и неусомнительно в то, что им навяжут. При этом надо помнить, что уже во втором веке не было единого христианского учения. Этому свидетельство «Книга против ересей» Иринея, епископа Лионского (примерно 180 г.). К Никейскому собору уже была поросль множества молодых вероучений, отрицающих друг друга, но каждая из них именовала себя «истинным христианством». Таким образом «мировая закулиса», ознакомившись с каждым росточком новой веры, имела возможность избрать росток, наиболее удобный для дальнейшего культивирования, а остальные искоренить, обратясь к авторитету и силе римской власти.

Раннее “христианство” и деятельность Павла

В предыдущих рассуждениях мы убедились, что все ученики Христа уверовали, что свершилось “пророчество” Исаии, они верили “Богу” Исаии (были руководимы и одержимы библейским эгрегором «Господь», в котором алгоритмика “пророчества” Исаии была главным связующим звеном с эгрегором иудейского Танаха). Богу, который есть, непосредственно по совести они не веровали [253], поэтому они становились жертвами наваждений и искренне — по вере своей, обусловленной их нравственными мерилами — свидетельствовали об эгрегориальных наваждениях людям.

Из писания хорошо известен самый плодовитый апостол раннего “христианства” — апостол Павел. Считается, что в 37 году произошло «чудо», пополнившее ряды “христиан” таким «новообращённым», который не только встал в один ряд с апостолами Христа, и даже выделился из них своим красноречием и небывалой активностью. Апостол Павел при жизни Христа последнего не знал. Наоборот, он, будучи иудеем, слыл ярым противником христианства и злобно подавлял все “христианские” инициативы. Но «чудо», свершившееся и ним перевернуло его взгляды на христиан и он стал главным проповедником библейского христианства — до такой степени, что вторая часть канонов Нового Завета занята в большей мере его проповедями-посланиями. То есть, он наговорил в каноны больше самого Христа (если сравнивать сами каноны, а не слова Христа, который вовсе не призывал никого записывать за собой).