Полный годичный круг кратких поучений. Том III (июль – сентябрь) - Григорий Дьяченко

а) Посмотрите, подумайте, за что они были замучены, за что они пожертвовали жизнью? За то, что они не согласились нарушить богоуставленный пост своего времени и своего народа. За то, что не хотели вкусить свиного мяса. По-видимому, незначительность? Да, по-видимому. Но посмотрите, как за этой кажущеюся незначительностью рядом стояло все, что было для избранного народа Божия самого святого и драгоценного. Есть свиное мясо значило нарушить закон Моисеев, который запрещал это. Значило есть пищу, принесенную в жертву и посвященную идолам. Значило отказаться от жертвоприношений и священнослужения Богу истинному и поклониться богам чужим, языческим. Значило не только отречься от единого истинного Бога, от святоотеческой веры, но и от своей народности, от народной самостоятельности, от народной самобытности. В конце концов эта незначительность, вкушение свиного идоложертвенного мяса, означала всенародную духовную, вероисповедную, государственную смерть богоизбранного народа…

б) Посмотрите, подумайте, нет ли чего похожего и в нашей жизни? Вот, день святых мучеников Маккавеев стоит как раз в преддверии христианского так называемого Спасова поста. Задайте же себе вопрос, кто из нас соблюдает, и кто не соблюдает посты? Не соблюдают очень многие. Некоторые сословия даже за стыд считают соблюдать. Есть ли это незначительность? Вот уже два века на Руси в некоторых кругах считалось это незначительностью. Но теперь, к нашим дням, последствия этой кажущейся незначительности выясняются больше и больше. Посмотрите, подумайте. Несоблюдающие постов не отрекаются ли от церковных уставов? Не отрекаются ли во всем строе жизни от святоотеческих обычаев? Не отрекаются ли от церковных служб? Не отрекаются ли от самых существенных учреждений в христианском священнодействии, от святых таинств, от Исповеди, от Причастия? Не унижают ли таинство Брака, не ругаются ли над Священством, не начинают ли издеваться даже над Крещением! Не отвергаются ли святоотеческой веры и всех начал христианской нравственности? Не отвергают ли бытие истинного Бога? А так как без богов, без религиозного культа, быть человеку нельзя, то не вводится ли у нас даже идолопоклонство, поклонение мамоне чрева, мамоне корысти, мамоне всяческого чувственного наслаждения, мамоне зависти и ненависти ко всему, что выше нас, что богаче, что благоденственнее? Не сочиняются ли даже новоизмышленные веры, которые в конце концов ведут к гибели всякой веры в истинного Бога и всякой возвышенной нравственности?

Все это из кажущихся незначительностей, из мелких семян произрастало, росло и выросло на наших глазах в большое дерево с обильными плодами, горечь которых уже почувствовалась резко. Мало-помалу, мы отстаем от святоотеческих обычаев, от святоотеческой веры, от Святого Бога святых отец наших, поблажая себе и другим, по чувствам безразличия и холодности, беспечности и лености. Подумайте, куда мы идем? Как остановиться? Как удержать себя и других у бездны, в которую готовы упасть?

Поразительно Евангелие Христово, какое читается ныне в честь святых мучеников. Всяк, иже исповесть Мя пред человеками, – глаголет Господь, – исповем его и Аз пред Отцем Моим небесным. А исповедуем ли мы Христа пред людьми? Не стыдимся ли исповедовать Его там, где не стыдились исповедовать Его наши отцы? – А кто отвержется Мене пред людьми, глаголет Господь, – отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех. Не отвергаемся ли мы Христа делами? Не отвергаемся ли помыслами? Не отвергаются ли нецыи из нас и словами, и устами, а не только что сердцем и делами? На нашей памяти, на наших глазах наши деды еще горячо и стойко преданы были вере Христовой и святоотеческим обычаям; отцы многих относились ко всему этому уже холодно и безразлично; а дети и внуки уже ничего не чувствуют в отношении к благочестивой старине, кроме ненависти и пренебрежения, и пренебрежения уже не страдательно-терпеливого, но ядовито-злобного, готового разрушать все, что по их мнению уже отжило и жить мешает.

III. О мученицы святии! О доблестнии Маккавеи, с приснопамятными материю вашей и учителем Елеазаром! Егда предстоите Христу, Его же ради потрудистеся, прилежно сотворите мольбу о человечестве… Аминь. (Составлено по «Поучениям, беседам, речам, воззваниям и посланиям» Никанора, архиепископа Херсонского и Одесского, т. III, изд. 1890 г.).

Второй день

Поучение 1-е. Перенесение мощей св. первомученика и архидиакона Стефана

(Не воздавай злом за зло)

I. Св. архидиакон Стефан, перенесение мощей которого ныне воспоминается св. Церковью, был первым христианским мучеником, почему и называется первомучеником. Он был одним из числа первых семи диаконов, посвященных самими апостолами. Из этих диаконов Стефан был особенно исполнен веры и Духа Святаго, как о нем говорится в книге Деяний апостольских. Именем Иисуса Христа он совершал многие чудеса. Многие еврейские законоучители вступали с ним в споры, но никто не мог противиться его мудрости. Поэтому они оклеветали Стефана перед синедрионом (верховным судилищем), будто бы он говорил хулу на Бога и ветхозаветного законодателя, пророка Моисея. Когда привели его на суд, то архиереи спросили его: «справедливо ли то, что донесли на тебя?» Стефан отвечал целой речью, где объяснил, что он почитает Бога и пророка Его Моисея, как равно чтит храм Божий и закон Его; но что сами евреи не имеют истинного богопочитания в сердцах своих. Кончив речь следующими словами: «народ упрямый и жестокосердый! Вы всегда противитесь Духу Святому. Что сделали отцы ваши, то делаете и вы сами. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Вы же сделались предателями и убийцами Того Праведника, о Котором они предсказывали». Услышав эти слова, члены синедриона от досады заскрежетали своими зубами на Стефана. А Стефан взглянул на небо и сказал: «я вижу небо отверсто, и Сына человеческого (т. е. Иисуса Христа), стоящего по правую сторону Бога Отца». После этого иудеи бросились на Стефана, вывели его за город и там побили камнями. А он в это время молился, говоря: «Господи Иисусе! Приими дух мой». Последние же слова св. Стефана были молитвой за врагов: «Господи, не поставь им сего во грех». (Деян., 6 и 7 гл.). Мощи св. Стефана были обретены в 415 г. в окрестностях Иерусалима. В 428 г., 2-го авг., при императоре Феодосии Младшем, мощи св. Стефана перенесены были из Иерусалима в Константинополь.

II. Св. Стефан, побиваемый от иудеев камнями, не только не гневался на них, но молился за них Богу о прощении грехов их. Так поступали и прочие христианские мученики. Подобно ему и мы, братия, должны в жизни своей не мстить обидчикам нашим, но прощать им, дабы, таким образом, добром победить зло.

Что же, скажет кто-нибудь, неужели христианин должен быть беззащитной жертвой злобы человеческой? И к чему может привести торжество зла, если его не ограничивать и оставлять без отмщения? Но заповедь Спасителя об отречении от всякого возмездия за зло: не противься злу (Мф. 5, 39), нельзя понимать буквально. Сам Спаситель, когда на суде первосвященническом один из служителей ударил Его по щеке, не подставил ему другую, напротив обличил оскорбителя, как нарушителя правды, сказав ему: «если Я сказал худо, покажи, что худо, а если хорошо, за что ты бьешь Меня» (Ин. 18, 23). Также св. апостол Павел, когда иудейский первосвященник велел бить его по устам, с укоризной ответил ему: «ты сидишь, чтобы судить по закону и, вопреки закону, велишь бить меня» (Деян. 23, 3).

а) Христианам дана заповедь не противиться злу, но при этом не запрещается искать правды и законной защиты, особенно в тех случаях, когда торжество неправды и злобы человеческой, остающихся безнаказанными, будет оскорбительно для славы Божией и вредно для благосостояния общественного. Бог есть высочайшая любовь, многомилостивый и долготерпеливый, но в Нем с любовью неразрывно сопрягается правосудие, неизменно требующее достойного возмездия нарушителям истины и правды. В нем, как говорит псалмопевец, милость и истина сретаются, правда и мир лобызаются (Пс. 84, 11). Так и христианин, проникнутый Божественной любовью, когда в душе своей прощает врагов и оскорбителей, не желает им зла и в то же время прибегает к законным мерам, чтобы оградить себя от обиды и подвергнуть наказанию преступников правды, то это не значит, чтобы он воздавал им зло за зло. Напротив, всякое усилие со стороны христиан содействовать торжеству правды и закона, как необходимое для ограждения общества от злых и вредных людей, есть дело богоугодное и законное. Не зло делается и самим преступникам правды, но прямо добро, когда угрозой наказания они отвлекаются от новых злодеяний, и преданные суду подлежащей власти в наказании находят себе праведное возмездие, приводятся к раскаянию и исправлению, а чрез то освобождаются и от вечного осуждения. Законная власть для того и установлена от Бога, чтобы ограничивать зло и наказывать злодеев к исправлению их во благо. Начальник есть Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое (Рим. 13, 1), и обращаться к начальству всякому обиженному и озлобленному коварством и неправдой не только не грех, но дело святое и законное.