ПОГРАНИЧНАЯ ЗАСТАВА - Г. Игнаткович

Много ли развлечений у солдат на дальних заставах? Фильмы, книги, самодеятельность. Вот, пожалуй, и все. Значит, и фильмы, и книги самые новенькие, самые интересные следует направлять в первую очередь сюда. Не единожды приходится говорить на эту тему с начальником клуба отряда, пока он, капитан Андросов, изыщет такую возможность. И самодеятельность не мелочь. Репертуар надо помочь подобрать, инструменты раздобыть. Результаты? Букин, приглашая меня на заставу, не забыл отметить:

— Мои ребята такой концерт художественной самодеятельности подготовили — куда там горэстрада!

— Коллектив, — размышляет вслух Тихонов, — он ведь тоже неоднородный. Что ни человек — свой характер, свои настроения. И к каждому подход найти надо. Тот же Букий. С детства о границе мечтал, в Заполярье рвался. А попал на заставу — захандрил, интерес к работе потерял. Словно что надломилось в человеке. Пришлось на партбюро его вызвать.

— Как же вы, интересно, сформулировали вопрос?

— Никак не формулировали. Почувствовали, что надо помочь человеку. Вот и вызвали. Разговор был откровенный, дали понять, что служба — это не игра в солдатики: хочу играю, не хочу — в сторону отложу.

— И что же Букий?

— Поначалу не понял, на критику обиделся. Характер-то у него горячий. Никаких оргвыводов мы не сделали. Вот это, видно, более всего и подействовало на Букин. Он удивился, поостыл, все взвесил. «Оргвыводы» сделал сам: лучше у него служба пошла.

«Никаких оргвыводов мы не сделали», — сказал капитан Тихонов. Да, не сделали оргвыводов в отношении Букин — не получил он никакого взыскания. Но выводы, и очень серьезные, были сделаны членами бюро, и в первую очередь Тихоновым, для себя. А не повинна ли в происшедшем и партийная организация? Как она могла не заметить, что коммунисту Букию служба не в службу? Почему вовремя не забила тревогу? Почему все-таки захандрил Букий? Может быть, почувствовал себя «забытым» на отдаленной заставе? Условия службы в Заполярье сложные. Одни приспосабливаются к ним быстро, другим дается это с трудом. Значит, надо помочь человеку акклиматизироваться. А не может ли нечто подобное произойти на другой заставе?

Замполит Тихонов не успокоился, пока не побывал в каждом подразделении, не поговорил с каждым коммунистом, пока не провёл всюду партийные собрания. И конечно же откровенно и принципиально говорили на них о том, что коммунист в ответе и за то, как идет служба, как учатся пограничники, какова отдача воспитательной работы, и за создание домашнего уюта на заставе, и за добрые товарищеские отношения в коллективе. Капитан Тихонов в какой-то мере напоминает хорошего врача: его забота — профилактика. Для того он и «держит руку на пульсе», чтобы предупредить срывы, которые могут быть не только в службе, но и в быту, во взаимоотношениях людей. Чтобы не повторилось такое же ни с Букием, ни с другими офицерами. Это стало главным в его работе.

И еще один вывод сделал для себя Тихонов: согласие в семье офицера и прапорщика — важный фактор, от которого просто так не отмахнешься.

Нелегко приходится женам офицеров на границе: не всегда есть работа по специальности, сложно с устройством детей на учебу, не бог весть какие «культурные очаги», частое ожидание мужа со службы, которая нередко длится сутками. Стройматериалы проверяют на разрыв, на сжатие. А здесь любовь проверяется… на любовь. Не каждой женщине по плечу такие проверки. А нелады в семье не на пользу службе.

С тех пор, бывая на заставах, Тихонов непременно посещает семьи, подолгу беседует с женами офицеров. Помочь им найти полезное занятие, проявить свои способности, настроить на то, что женские руки, женская забота на границе особенно важны, считает своим долгом. Надо сказать, что польза от таких бесед немалая. Кое-что удалось предупредить. Да и боевые подруги офицеров приободрились, почувствовали не только внимание к себе, но и свою ответственность за спокойствие границы, стали активнее в общественной жизни. Разве плохо?

Букий понес своей Аленке гостинцы, а лейтенант Загидулин пригласил нас в столовую. Как хорошо с дороги напиться горячего крепкого чаю! Но, видать, у Тихонова такая уж натура. Говорим о том о сем, а он Загидулину:

— Ну как у вас здесь Кабанов? Освоился?

— Все нормально, товарищ капитан. Службу несет примерно. Стрелок хороший. Общественной работой увлечен — помогает наглядную агитацию оформлять — рисовать умеет, пишет хорошо. В самодеятельности свои силы пробует.

— А что с Кабановым? — спрашиваю.

И узнаю. Служил Кабанов на заставе. То ли в микроклимат не вжился, то ли друзей не нашел — пошло все «наперекосяк». Не идет служба у солдата, хоть что хочешь с ним делай. Мучились-мучились с ним на заставе, а в чем причина — ни начальник заставы, ни заместители раскрыть не могли. В частной беседе с Тихоновым Кабанов признался, что мечтает служить на самой дальней заставе, где «олени рога о забор чешут». Перевели его сюда, на самую дальнюю. Вот и результат.

Улыбается Тихонов, доволен. Как не быть ему довольным, если помог еще одному человеку свое место найти. Мало ли таких? К примеру, Гаврилов. Служил он добросовестно, а чувствовалось, что чем-то недоволен солдат. Оказалось, любит Гаврилов собак, на границу ехал с мечтой стать вожатым служебной собаки. Стремления этого никто не заметил. А парень тосковал, все свободное время в питомнике проводил. Узнал об этом Тихонов. Послали Гаврилова в школу. Повеселел, ожил солдат. Теперь он гордость части — лучший вожатый.

Люди — главная забота замполита. Хорошо, когда солдат «откроется». А ведь другой и постесняется сказать, что его угнетает. Но и тогда замполит Тихонов ищет дорожку к его сердцу. Очень помогает в этом переписка с родителями солдат. Сколько писем написал Тихонов, сколько получил! И какое это подспорье в работе! Приходят-то на границу не солдаты, а мальчишки, которые на «учебном» в свободное время могут и в чехарду играть. Уходят — мужчины, защитники Родины, готовые, если потребуется, снова взять оружие в руки. Становлению-то их и помогают политработники.

Родители пишут о сыне: «Любит машины». Вроде бы личное. Ли нет, усмотрел в этом Тихонов что-то важное. И назначили Догадкина водителем на хлебовозку. Погода, непогода, распутица весенняя, метель ли — перенести рейс нельзя. Догадкин ни разу товарищей без хлеба не оставил.

Личное. А разве может быть такое личное, которое бы не отражалось на службе? Служил на заставе Чуев. Как получит письмо из дому, неделю ходит мрачнее тучи. Ни на шутки, ни на разговор, ни на приглашение покурить не реагирует. Будто в колбе какой безвоздушной. Не в себе солдат. Осторожно так, не сразу расположил его замполит к разговору. Дал Чуев замполиту письма из дому почитать. Личные? Личные. А в них и боль, и обида материнская. Тридцать лет она проработала на заводе, который год стоит в очереди на получение квартиры: тесно живут. Строит завод дома, заселяет их, а до Чуевых очередь все никак не доходит.

И что же замполит? Написал письма на завод, в военкомат. Пришел ответ: «В ближайшее время семья Чуевых будет обеспечена жилплощадью». Пройдет время — и замполит добьется того, что у Чуева не будет болеть сердце за мать и бабушку.

А такое вот письмо? «Товарищ начальник, разрешите вашему солдату Лозгачеву Владимиру Александровичу краткосрочный отпуск для регистрации брака. Светлана Кутаева». Коротко и уверенно — «разрешите отпуск». А как не разрешить? Не успел парень перед призывом в загсе побывать, а дома у него, того гляди, сын или дочь появится. Молодой семье помочь надо.

У самого Валерия Борисовича Тихонова семья крепкая, дружная. С Ларисой он познакомился, еще когда в здешних местах срочную службу проходил. В кинотеатре Лариса работала. Киномехаником. Местная, северянка. Немногословная, но если скажет — как отрубит. Скуластое лицо. Большие глаза. Встречались редко: увольнение для пограничников — понятие весьма условное.

Шли дни службы. Спрашивала иногда Лариса:

— А после заставы куда, Валера, думаешь?

— Как куда? — удивлялся сержант. — На Волгу, в Горький, поедем с тобой. Река-то у нас какая! ВОЛ-ГА.

Поженились. Свадьба была скромной. Но разве в этом дело? Главное — была любовь. Волгарь остался на Севере. Учеба в пограничном училище. И с Заполярьем не расстался. В 1967 году, в канун пятидесятилетия Советской власти, стал членом партии.

Андрюшка появился. На фотографиях в семейном альбоме он преимущественно в «пограничных» видах: с автоматом на груди, верхом на лошади, верхом… на собаке. Вот уж и дочь Светланка подрастает.

К частым отъездам папы привыкла. Не как мама…

Я все хочу вникнуть, как же работает Тихонов, жду, когда начнутся у него «служебные» разговоры. А ведь все его разговоры служебные. Слышу, спрашивает он прапорщика Титова, когда тот собирается везти из городского роддома жену с малышом.