База-500. Смертельная схватка - Алекс фон Берн

— Отставить! — резко бросил Коровин. — Не годится!

— Что именно? — недовольно спросил Федорцов.

— Все не годится! — с раздражением отозвался Коровин. — Во — первых: что, если стрелка переводится не с контрольного пункта, а непосредственно дистанционно из штаба базы? Сколько времени уйдет на ее перевод вручную? Во — вторых: если кто — то из контрольного пункта успеет передать на базу сигнал опасности, то шансов никаких — локомотив дойдет от контрольного пункта до объекта даже на максимальной скорости не раньше, чем через десять минут. За это время немцы либо взорвут полотно заранее заложенным зарядом, — такой вариант нельзя исключать, — либо просто вышлют навстречу вагон и застопорят на нем тормоза, а то и взрывчатку в него заложат. Вот и накрылась вся внезапность! И еще, судя по схеме, железнодорожные ворота выходят на склады топлива и снаряжения, к зданию автономной электростанции, а от них до административного комплекса не меньше километра. Сколько вооруженные люди с полным боекомплектом будут бежать этот километр? Никак не менее пяти минут. А ты думаешь, что у нас будут эти пять минут? Обороной объекта командует наш старый знакомый Петерсон, в жизни — СС-штандартенфюрер Герлиак, кавалер Железных крестов 1–й и 2–й степеней. И мы на своей шкуре убедились, что ему эти кресты не зря навесили. Положит он всех наших людей за эти пять минут из пулеметов и получит Рыцарский крест — вот и все дела! Нет, не пойдет. Давай второй вариант.

— Второй вариант: по дороге. Тараним ворота, прорываемся. Часть людей остается у ворот, ведет огонь прикрытия. На дороге оставим минометчиков. Они ударят по площадям для верности. Пригодятся и огнеметы, что мы обнаружили на старом складе: выжжем ближайшие доты и огневые точки в зданиях. За вечер составлю расписание сил, средств и всей операции поминутно. Нужно одно: комплекты немецкого обмундирования человек на десять — пятнадцать, пара грузовиков и обязательно броневик. Я понимаю, что достать это быстро — малореально, но если удастся, то шансы на успех высоки.

Коровин насупился, водя ногтем по карте. Затем оживился и сказал:

— Похоже, что это самый реальный вариант! Грузовики и броневик? Посоветуемся с Сибирцевым, он подскажет, как их достать. Сибирцев парень толковый, рисковый, но изворотливый. Прорабатывай этот вариант, свяжись с Сибирцевым, посоветуйся с ним. Результат доложишь… ну, самое позднее, послезавтра.

— Да я на ногах не держусь! — не удержался от горького возгласа Федорцов.

— Так что время теряешь? — удивился Коровин. — Иди, отдыхай! Шесть часов тебе даю, — и не минутой больше! Идешь на встречу с Сибирцевым. За это время мы тебе все необходимое подготовим, в первую очередь одежду чистую, чтобы костром не пахло, — и вперед! Давай, Федор, отдыхай! У нас теперь на тебя да на Сибирцева вся надежда. И еще вот что…

Коровин несколько мгновений молчал, подбирая слова, затем сказал:

— Нельзя нам это дело провалить, понимаешь? И вовсе не потому, что нам за Цанаву надо оправдаться… и не потому, что в Москве нас в случае неудачи к стенке поставят… Мы люди военные, готовы с жизнью расстаться в любой момент… хотя и очень не хочется, конечно. Но главное — теперь это для нас дело чести. Один раз нас этот Герлиак- Петерсон перехитрил, так теперь ему второй раз сделать это мы никак не позволим. Понимаешь?

— Понимаю, не дурак, — несколько обиженно откликнулся Федорцов. — Думаешь, что я так спущу Петерсону его делишки? Нет уж! В тот раз чудом ему удалось выжить, даже не знаю, как он умудрился выжить, я же ему прямо в окуляр пулю вогнал! Но теперь он не уйдет. Точно тебе говорю!

— Иначе и не будет! — убежденно подтвердил Коровин и хлопнул по плечу Федорцова.

— Иди, отдыхай. Да, и позови мне этого летчика сбитого…

— Волкова? — удивился Федорцов. — А зачем он тебе? С ним все ясно, проверку прошел, при первой возможности отправим за линию фронта.

— Есть у меня одна задумка, — ответил Коровин. — Что- то вроде генеральной репетиции хочу устроить. Когда все в голове сложится, тогда с тобой посоветуюсь. А сейчас пока рано. Ну, иди отдыхай!

— Разрешите, товарищ командир?

— Заходите, Волков.

Волков вошел в землянку и встал напротив Коровина, слегка сутулясь.

— Да вы садитесь, Волков, садитесь!

Волков присел на колченогий табурет.

— Мы вас проверили, Волков. Вы действительно капитан ВВС РККА, командир экипажа бомбардировщика Ер-2 747–го авиаполка дальнего действия. Расскажите еще раз, как и при каких обстоятельствах вы потеряли свой самолет и экипаж.

Волков вздохнул и в который раз принялся рассказывать.

— 10 октября 1942 года вылетели на бомбежку минского железнодорожного узла. На подходе к цели попали под сильный зенитный огонь, но все — таки нашли цель и отбомбились. Зенитным огнем самолет был поврежден и очень плохо управлялся. Я дотянул до лесного масссива как можно дальше от населенных пунктов и сел на лес, точнее, на заросшую подлеском старую вырубку.

— А что же поляну не поискали?

— А времени не было, еле самолет удерживал. И потом, у Ер-2 мотогондолы расположены очень низко и удивительно прочный центроплан из стальных труб. Так что мы по подлеску, как по ковру. Штурман еще жив был, когда я его из кабины вытаскивал. А стрелок был уже мертв: видно, убило близким разрывом зенитного снаряда.

Волков сделал паузу, дернув кадыком.

— Штурман мой через час умер. Я похоронил товарищей возле самолета и двинулся на восток. Через два дня наткнулся на ваших разведчиков. Вот и все.

— Видите в углу мешок? Взгляните.

Волков развернул мешковину и удивленно воскликнул:

— Авиационный пулемет! Турельный ШКАС.

— Скажите, из него можно стрелять?

— Ну, если исправен, то можно закрепить на станке и… только проблема вот в чем: он скорострельный. Если сравнивать с армейским Максимом, то темп стрельбы в три раза выше.

— Ого! — оценил Коровин. — Полагаете, что ствол перегреется?

— Разумеется! Ведь в полете его ствол охлаждает высокоскоростной поток воздуха. Так что плотность огня высокая, но очень ненадолго.

— А все — таки давайте попробуем, — предложил Коровин. — Вон там, в ящике, наборная лента, а в вещмешке — патроны. Попробуйте снарядить пулемет.

Волков открыл вещмешок, взял несколько патронов, поднес их к неровному свету коптилки и некоторое время внимательно изучал. Затем решительно заявил:

— Эти патроны не годятся, товарищ командир!

— Что значит «не годятся»?! — поразился Коровин. — Это стандартный патрон калибра 7,62!

— Старая партия, еще 1935 года, — пояснил Волков. — А у патронов до 1936 года выпуска есть странная особенность. Посмотрите на капсюль, товарищ командир! Видите, черный лаковый ободок вокруг капсюля? Такие патроны используются только в сухопутных войсках, потому что в авиационных пулеметах они дают осечки. В авиации для пулеметов ШКАС разрешено использовать патроны выпуска до 1936 года только с красным ободком. Уж не знаю, почему, но это правда.