Шелест Да не судимы будете - Неизвестно

Принял Червоненко С. М., нашего посла в Чехословакии. Он обстоятельно проинформировал о политической обстановке в Чехословакии. Из информации было видно, что там складьша- ется довольно сложная обстановка, просто назревает политиче­ский кризис., Налицо очень большое влияние Запада на экрнр- мику страны и идеологические вопросы. Далеко не рещень! национальные вопросы: словаки имеют сильную обиду на че­хов. По информации Червоненко, Новотный^^ ведет не совсем правильную политику в отношении словаков, последние чехов называют «швейками»^9. В стране происходят политически^ йй-^ триги, борьба за власть, беспринципные обвинения друг друга среди руководяш,его состава, и прежде всего в ЦК КПЧ. И все же на данном этапе самое разумное — всячески поддер:^а№ Новотного. Он честный коммунист, преданный нашему делу. Кто придет к руководству и как повернется дело, трудно пред­сказать, разумнее всего придерживаться того, кто проверен ца деле. Червоненко обеспокоен событиями в Чехословакии^ т4м более что к его информациям и докладам относятся с каким-то недоверием.

11-28 февраля 1964 года. В Москве проходит февральркщ Пленум ЦК КПСС по сельскому хозяйству. Задумок много, как все это будет при нашей «организованности», сказать сейчас очень трудно. Есть опасение, что это очередное многосдовц. Как оно уже всем опротршело!

Проездом через Киев Живков следует в Москву на пёрегово- ры с Н. С. Хрущевым. Мне пришлось его встречать и прово­жать на вокзале. Настроение у Живкова внешне неплохое, даже игривое, но все же он чем-то встревожен. Может бытц результат его прежних переговоров с Хрущевым, когда он ставил перед ним вопрос, чтобы Болгарию сделать союзной республикой Советского Союза, за что его Хрущев хорошень|ср отчитал, при этом сказав: «Вы хотите стать нашими нахлебни­ками? Мы сами пока что еле сводим концы с концами, да и что ваш народ о вас подумает?» Эти слова я сам слышал от Хрущева, при этом он сказал: «Не серьезн^ш человек». И вот у Живкова после такого мнения Хрущева о нем снова предстоит встреча с Хрущевым. Можно понять тревогу Живкова.

В связи со 150-летием со дня рождения Т. Г. Шевченко юбилейный Шевченковский комитет Корнейчук, Скаба, внес­ли предложение присудить звание лауреата Шевченковской пре­мии Н. С. Хрущеву. Утвердили делегации от республики для поездки в Ленинград и Казахстан в связи с юбилейной датой Т. Г. Шевченко.

1— 10 марта 1964 года. Имел разговор с Н. С. Хрущевым. Он находился на отдыхе в Пицунде, я доложил ему о партийном активе по сельскому хозяйству. На нем присутствовало около 10 тысяч человек, проводили его во Дворце спорта. Сам актив прошел хорошо, много было интересных выступлений, крити­ческих замечаний и предложений.

Особо доложил, и это было по просьбе Брежнева, о работе металлургического завода имени Дзержинского в Днепродзер­жинске, о его технико-экономических показател51х. На заводе работает около 25 тысяч человек, в год он производит более 4 миллионов тонн чугуна, 4,5 миллиона тонн стали, 3,5 миллио­на тонн проката. Это составляет 12% годового производства всей металлургии страны. У завода, его рабочего класса боль­шие революционные заслуги, заводу исполняется 75 лет, я про­сил Хрущева разрешить представить завод к награждению орде­ном Ленина. Н. С. Хрущев все мои предложения выслушал внимательно — помолчал несколько времени, а затем задал мне вопрос по Дзержинке: «Это вас попросил Брежнев со мной переговорить?» Я ушел от прямого ответа и сказал, что мы этот вопрос ставим самостоятельно. Хрущев мне сказал, что на этом заводе когда-то работал Брежнев, и он всячески добивается, чтобы этот завод был награжден, видно, он где-то пообещал, от него это можно ожидать. Тут же Хрущев дал согласие на награждение завода, но сказал, чтобы представление дали к концу года, когда будет закончено годовое производство.

Я сообщил Н. С. Хрущеву, что Шевченковский комитет принял решение о присвоении ему звания лауреата Шевченков­ской премии с вручением медали и грамоты за огромную работу по пропаганде шевченковского наследия, за большой вклад в утверждение и развитие национальной украинской культуры. Члены комитета, Бажан, Корнейчук, Рыльский, просили меня сообщить об этом и получить согласие на то, чтобы 9 марта обэтом сообщить в печати, центральной и республиканской.

Н. С. Хрущев подумал немного, затем сказал: «По этол^ вопро­су вы позврните мне немного позже». Доложил ему предложе­ние, чтобы Черкасскую область переименовать в Шевченко­вскую, он эту идею отклонил с ходу, при этом сказал, что довольно того, что мы переименовали Станиславскую область в Ивано-Франковскую, а теперь не успевает отписываться перед народом, все это в народе воспринимается не здорово, не так, как кое-кому кажется.

Из Москвы позвонил мне Брежнев Л. И., интересовался, что нового. Я ему рассказал о проведенном партийно-республи­канском активе, рассказал, что мы готовим сувениры Н. С. Хрущеву и всем членам Президиума ЦК КПСС в связи со 150-летним юбилеем Шевченко — памятный иллюстрирован­ный «Кобзарь», шеститомник его прон^иедений (юбилейное издание) и бюст Т. Г. Шевченко.

Брежнев спросил меня, был ли у меня разговор с Н. С. Хру­щевым по вопросу награждения завода имени Дзержинского, я ответил, что разговор был, и что он дал согласие на награж­дение, но в конце года. Сообщил, что обстоятельный разговор был по делам республики. Разговор был о том, чтобы он дал согласие опубликовать в центральной печати сообщение о прис­воении ему звания лауреата Шевченковской премии, при этом как-то нервозно Брежнев меня спросил, дал ли Хрущев согла­сие? Я ответил, что просил по этому вопросу позвонить ему позже. Брежнев поинтересовался: а о нем, Брежневе, не было никакого разговора и ни в какой форме? Я ответил, что Хрущев спросил меня о Дзержинке, других же вопросов не было. Я стал замечать, что каждый раз Брежнев как-то ревностно-тревожно относится к моим встречам с Хрущевым, что рн «смертельно­панически» боится Хрущева. Это уже становилось почти под­твержденным фактом.

Из Харькова поступили тревожные сигналы, в городе больше недовольства — нет сахара. Выделенный фонд в 735 тысяч тонн мал, надо добавить не менее 250 тысяч тонн. Сахар на месте имеется, но фонды выделяет Москва, при нашей системе, пока будем «доказывать и решать», недовольства могут перейти в «скандал». Принял решение на свой рщк и страх выделить дополнительно Харькову сахара 250 тысяч тонн. Знаю, что это будет воспринято в Москве болезненно, но что делать, надо брать на себя ответственность во избежание больших неприят- ‘ ностей среди народа.

И. С. Хрущев прислал ответ на награждение его Шевченко­вской премией, вот содержание: «В борьбе за светлое будущее украинский народ вносит свой достойный вклад. От души же-

лаю рабочим, колхозникам, интеллигенции, всем трудящимся Украины новых, еще больших успехов в благородном труде, новых побед в осуществлении планов коммунистического строи­тельства, намеченных в Программе КПСС».

21—31 марта 1964 года. 23 марта в Октябрьском Дворце состоялся расширенный Пленум ЦК КПУ, присутствовало 2200 человек республиканского партийного актива. С докладом «О борьбе КПСС за сплочение международного коммунистическо­го движения» выступил Н. В. Подгорный. Пленум прошел хо­рошо, но я своим выступлением остался внутренне почему-то недоволен, даже объяснить сам не могу. Во время пребьгоания Подгорного в Киеве мы с ним много разговаривали. Он очень жалел, что ушел с Украины и по этому поводу высказывал какую-то затаенную обиду на И. С. Хрущева. В разговорах я ему полушутя сказал: «Возвращайся, я место уступлю. Сам с большим удовольствием уйду на благородное дело — работать на завод». Подгорный на это ответил: «Ведь ты хорошо понима­ешь, что это нй от тебя, ни от меня не зависит. Одно тебе скажу, что в республике работать хотя и далеко не легко, но зато знаешь, что ты делаешь и как-то свой «труд» ощущаешь. А главное — стоишь подальше от всяких интриг и «борьбы» за свое влияние в центре». И добавил: «Петро, ты себе не пред­ставляешь, как все это противно самому естеству». Я пытался более подробно выяснить, чем он так недоволен работой в цен­тре, но он от прямого ответа уходил. Только много высказал своих соображений о работе аппарата ЦК и далеко не совсем слаженной работе и состоянии дел в Президиуме ЦК КПСС, не раскрьюая самой сути вопросов. Тут же мне сказал: «Я тебя очень прошу, на всякий случай подбери, «забронируй» мне квартиру в Киеве». Об этом он мне и раньше говорил. Я ему ответил: «Квартира готова, переулок Дзержинского, дом 5, кв. 17, третий этаж, 5 комнат». Он меня за это поблагодарил.

Разговор с Подгорным меня встревожил, но я себе даже не мог представить, что там в центре творится. Внешне все хоро­шо, единодушие и сплоченность. Хрущев у вершины власти, и его все поддерживают и даже очень восхваляют. На следую­щий день Подгорный улетел в Минск, тоже выступать с докла­дом. Прошло некоторое время, и острота разговора моего с Подгорным как-то сама по себе за делами притупилась.