Отморозок 4 - Андрей Владимирович Поповский

подсечкой, навалившись на него после падения и вытащив его руку на рычаг локтя или «амбар». В борьбе, при нашей разнице в весе и в классе, у Игоря против меня не было никаких шансов.

После окончания тренировки мы, как в старые времена, всей компанией очень душевно сидели на матах, и я рассказывал парням о своем незамысловатом столичном житье бытье. Парни засыпали меня вопросами со всех сторон, так что мы задержались в зале до глубокого вечера.

* * *

Утром я отправился в РОВД центрального района, где служил мой частый партнер по схваткам на ковре Георгий Гонгадзе. В последний раз я его видел, когда заходил к участковому района, где жила Марина. Тогда Жора присутствовал при моем разговоре с капитаном Казанцевым, в котором тот рассказал мне о том, как выносили тело Марины из подъезда.

Поднимаясь по очищенным от снега и льда ступенькам, я первым делом про себя заметил, что сделано это было довольно хорошо, видать меня накрывает профдеформация дворника. Войдя внутрь, попросил дежурного вызвать капитана Гонгадзе. Дежурный окинул меня внимательным и цепким взглядом и поднял телефонную трубку.

Спустя пару минут увидел спускающегося по лестнице Жору одетого в черные брюки и белый под горло свитер ручной вязки. Заметив меня, тот сразу расплылся в широкой улыбке.

— Юрка! Пропащая душа. Объявился наконец!

Подойдя, он крепко облапил меня, сжав своих мощных объятиях, прямо как медведь, так, что у меня даже косточки захрустели. Помню, помню я его крепкую хватку и сколько раз мне приходилось сдаваться, попавшись ему на болевой или удушающий прием.

— Привет, Жора! Не жми так сильно, ты же меня поломаешь, — наконец взмолился я.

— Да, как же. Тебя поломаешь. Вон какой кабан вымахал, — весело засмеялся Гонгадзе и повернувшись к дежурному кивнул. — Это ко мне.

Мы вместе с Жорой поднялись по лестнице и зашли в небольшой кабинет, в котором из мебели был только письменный стол, за ним потертое кресло, металлический сейф на тумбочке, два стула у окна и старый полированный шкаф весь заставленный какими-то папками. На окне стояли граненые стаканы и пустая литровая банка, рядом лежал небольшой кипятильник. Там же был пакет сахара и открытая пачка грузинского чая.

— Ну, давай садись, рассказывай, как там живется в столице нашей Родины — усаживаясь на стул рядом с окном, прогудел Жора.

— Да как в столице? — Развел я руками. — В столице, как в столице. Я же из-за своей травмы так и не смог поступить в прошлом году, поэтому и поехал в Москву. Сейчас там работаю дворником в ЖЭКе и готовлюсь поступать в институт, но мне кажется, что и в этом году я пролечу с поступлением, так как этой весной меня в армию заберут, скорее всего.

— А тебе, с твоей черепно-мозговой травмой в армии можно служить разве? — Почесал затылок Гонгадзе. — По идее, тебе бы пару лет восстановиться надо. Правда я не врач, но мне кажется, что тебя комиссия с твоим диагнозом не пропустит.

— Ну не знаю, меня недавно в военкомат вызывали, я там как раз медкомиссию прошел. Говорят, что здоров как бык. — Улыбнулся я.

— Ну и хорошо. Значит, на тебе как на собаке все заживает, — кивнул Жора и прищурился, — Ты ко мне по делу, или так поболтать?

— И так, и так — виновато признался я. — Я хотел тебя спросить, там по Марининому делу ничего не прояснилось?

— Ничего определенного я тебе сказать не могу, — пожал плечами Жора. — Этим делом не я занимаюсь. Казанцев давно укатил в Москву. Но из того что известно, возбуждено дело о ее пропаже. Ее будут искать, но сам понимаешь, вероятности того что она жива почти нет.

— Понимаю, — тяжело вздохнул я.

— Тут у нас примерно в то же время, но чуть позже такие дела закрутились, что только держись — сказал мне после небольшой паузы Гонгадзе. — Ты на меня не обижайся, но твоя Марина была связана с очень опасными людьми. Есть тут такой вор законник Каладзе, его многие знают по прозвищу Вахо. Марина давно и очень тесно с ним общалась, и была даже его адвокатом. Через пару недель после нашего последнего с тобой разговора, кто-то расстрелял трех человек этого Вахо на трассе за городом. Сделано это было очень профессионально. Люди Вахо отстреливались, там был целый бой, но их все равно всех положили. Кстати, там среди них был весьма подготовленный человек, бывший офицер из СпН, но даже он не вывез этот бой. Буквально через несколько дней, после этого события, за городом была расстреляна машина с цыганским авторитетом Баро. Баро не очень ладил с Вахо и многие думают, что это была ответка за людей Каладзе. Ты можешь подумать, к чему я тебе все это рассказываю? А к тому, что, скорее всего, Терентьева Марина попала в этот замес между различными группировками и погибла.

— Понятно — снова вздохнул я.

Я конечно мог бы рассказать Жоре гораздо больше о том что, и почему случилось с Мариной и всеми остальными, но это только, если бы я внезапно сошел с ума.

— А капитан Казанцев, который тогда со мной разговаривал, он насовсем из города уехал? — Спросил я.

— Думаешь, что он больше может знать? — Покачал головой Жора — Он вообще по другому ведомству проходит. Здесь летом работала комиссия БХСС по делам того же Каладзе, и Казанцев как раз оттуда. Искали подпольные цеха по производству всякого левого товара. Подозревали даже одного типа из наших, на высоком посту, что тот покрывает Каладзе. Кстати, твоя Марина и с ним тоже активно общалась. Видишь, как все закручено.

Немного помолчав, Гонгадзе продолжил

— У них тогда руководитель комиссии погиб при странных обстоятельствах. Вроде бы случайно выпал из поезда, но Казанцев уверен, что его убрали, потому, что они материал накопали на этого высокого чина. А после смерти руководителя комиссии, на его место пришел другой человек и быстренько свернул расследование. Так что, уехали они к себе в Москву не солоно хлебавши. А этот высокий чин, которого подозревали, на повышение пошел в Москву. — Теперь тяжело вздохнул уже Гонгадзе. — Вот так, как оно бывает в жизни. Я тебе все это как своему рассказал. Чтобы ты понял, что твоя Марина находилась в центре очень нехороших дел. Да