Калинов мост - Василий Анатольевич Криптонов

в очередной раз поимев физику, логику и кибернетику (последнюю просто на всякий случай, из вредности), изменила траекторию в паре десятков метров от земли и опять набирала высоту.

Кидаться Знаками в него не было ни малейшего смысла — не долетят. А долетят — так ослабнут. В прямую конфронтацию с использованием холодного оружия Горыныч вступать не торопился.

— Ну же, Грамм! — процедил я сквозь зубы. — Он так пикировать вечность может!

Что-то мне подсказывало, что в этом странном месте сил у твари может оказаться и полнейший безлимит. Сейчас родит новую стратегию, а заодно рассеет нас окончательно. На крайняк — по одному перещёлкает. Пусть даже это займёт сутки, ему-то чего торопиться? Мы отсюда никуда не денемся. Мост, вот, краснющий, раскалённый — попробуй, наступи. Перелететь, может, и получится, однако я чё-то сомневаюсь. Это слишком очевидное решение, а мост не дураками строен. Экспериментировать бы не хотелось.

И потом, даже если получится перелететь — дальше что? Горыныч ломанёт за нами. С одной нерешённой проблемой за плечами кидаться решать другие проблемы — так себе стратегия. Дерьмово закончится, к гадалке не ходи.

Горыныч перевернулся в воздухе, наверное, на стометровой высоте. Такой как будто бы далёкий и нестрашный… Ох, и обманчивое же впечатление даёт расстояние.

Со всех сторон на меня сыпались безмолвные вопросы. Публика выражала сдержанный интерес: как будем побеждать? Мне пока ответить было нечего. Поэтому я ответил следующее: «Главное — повалить, а там — ногами запинаем».

Пока коллективный разум рождал закономерный вопрос: «Окей, а ронять-то как будем?» — я прокачал десятком родий Полёт. Зря раньше этим полезным делом не занимался! На втором уровне высота полёта увеличивалась до десяти метров, а продолжительность — до пяти минут. Ранг позволял мне сделать ещё одну прокачку, туда, где управляемый полёт давал возможность выбора любого направления. Но не позволяли родии. Требовалось пятнадцать, было — восемь. И это меня бесило. Вон они, недостающие родии, пикируют прямо на меня. Руку протяни да возьми…

Я взлетел навстречу Горынычу, держа в правой руке свой мега-козырный меч. Рассчитывал на него, как на самое главное оружие, без которого вся эта эскапада в принципе не имела никакого смысла. Подгон государыни-императрицы случился очень вовремя и очень в тему. Ну и слава моему великому предку, естественно.

Встречной атаки Горыныч, похоже, не ожидал. Увидев приближающийся объект класса «Земля—Горыныч», немного запаниковал. Яростно захлопал крыльями, заметался, пытаясь изменить траекторию, но только бестолково закувыркался в воздухе. Повернулся мордами вверх.

И тут на него налетел Грамм.

Я успел услышать только яростный клёкот и полный злобного отчаяния вой одной из голов. Сокол взмыл в небо, сжимая когтями окровавленный зеленью шар. А мне пришлось спешно отменять Знак и приземляться, поскольку Горыныч теперь падал на меня.

Он хлопал крыльями, однако эти усилия ровным счётом ни к чему не приводили. Чудище падало спиной вперёд.

Я приземлился за мгновение до него и бросился в сторону, упал на плечо, перекатился. Подпрыгнул от того, как тряхнуло землю.

Горыныч сдавленно рычал. Всё-таки падение с такой высоты прошло для него не вполне приятно. А тут ещё один из пауков сноровисто вскарабкался на тушу и побежал по ней к голове. Пронзительно заржал и харкнул в небо огнём конь Горыныча, занимающий прежнее положение. Задними ногами конь сучил по чёрной земле. Позиция для него было гипернеудобной, но главенствующие головы сейчас волновало не это. Их беспокоило ослепление, и то, что к ним подбирается паук.

А паук рефлексировать и думать не умел. Он добежал до ближайшей головы и начал в неё хреначить с обоих стволов. Только ошмётки в разные стороны полетели.

Охотники кинулись было в атаку. Я ведь им обещал, что после того, как завалим, можно будет пинать ногами! Решили, что время пришло.

«Назад!» — мысленно заорал я.

Как оказалось, не зря.

Здоровенная ручища схватила паука и отшвырнула. Конструкт улетел метров на триста и булькнул в Смородину. А Горыныч исполнил подъём корпуса, достойный золотого значка ГТО, и взмахнул копьём. С наконечника разлетелось пламя. Те охотники, кто не успел отступить, отпрыгнули. К счастью, это был всего лишь спецэффект, не несущий особого вреда.

Горыныч вставал. Это было серьёзное занятие, учитывая то, что вставал он, сидя на коне… У меня даже мозг заболел при виде такого зрелища.

Я подбежал к Горынычу сзади, подлетел вновь и, падая, рубанул мечом по крылу. Испытал прям физическое удовольствие, нанеся первый в этой битве нормальный удар по твари. Как же мне этого не хватало!

Крыло отсёк почти у основания. Оно упало, из обрубка брызнуло зеленью. Горыныч взревел. Вот так вот! Без меня тебе, любимый мой, лететь с одним крылом… Хотя лучше даже не пытайся.

На второе крыло я не покушался. Что бы там ни пели всякие, с одним крылом хрен взлетишь. До такой степени физику даже Горыныч не нагнёт. А если он откинется на спину, то от меня останется мокрое место.

Что Горыныч как раз и сделал — рухнул на спину.

Я был к этому готов и вновь ушёл влево прыжком с перекатом. Здоровенная туша грохнулась на землю в паре метров от меня. И на неё немедленно запрыгнул Разрушитель.

Ну давай уже, разрушай! Ты для этого и создан! Я ведь не слишком многого от тебя прошу?

Пока инопланетная технология чем-то очень больно (судя по воплям) фигачила Горыныча, я, как хозяйственный человек, сжёг Красным петухом отрубленное крыло. Мало ли чё, прирастит ещё. Кто их, потусторонних тварей, знает.

Разрушителя я видел чужими глазами. С двух рук он запустил в глазницы правой головы Горыныча крюки на «кошках». Крюки, похоже, основательно взбили и без того не особо упорядоченное серое вещество внутри головы. За что-то там зацепились. Разрушитель тянул с усилием. Без особого видимого эффекта, но, тем не менее, голова поникла и, очевидно, подыхала.

Оставалась последняя, средняя. Контроль над туловищем Горыныча перехватила она.

Туловище махнуло рукой и сбросило Разрушителя. Тот работы не оставил, хотя удар вышел сильным. Вот и улетел вместе с оторвавшейся головой. Что вызвало ещё один отчаянный рёв оставшейся за главную головы. Потеряла друзей и теперь вопила от одиночества. Ну разве можно заставлять живое существо так страдать? Надо немедленно всё исправить!

Но немедленно не получилось. Собрав все силы, Горыныч одним махом вскочил на четыре конские ноги. Рептильный хвост взмахом снёс второго паука, подкрадывающегося к противнику, и отправил его в противоположную от первого сторону. Сложивший лапы паук, напоминающий металлический шарик, врезался в