Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут

Революция оказала значительное воздействие на сознание казачества, трансформацию его традиционных социально-политических взглядов и настроений. Под непосредственным влиянием вызванных ею процессов постоянно формировалась их вполне конкретная демократизация. Активизировалось и политическое сознание казачества, особенно армейского.

В отличие от других регионов страны в казачьих областях революция не привела к коренным преобразованиям. Властные органы местного казачьего самоуправления не только не претерпевали каких-либо радикальных изменений, но фактически даже сосредоточили в своих руках реальные властно-управленческие функции. На местах, в станицах и хуторах, двоевластия практически не существовало. На высшем уровне, в масштабах войсковых организаций, сложилась ситуация, которую с определенной оговоркой и известной долей условности можно охарактеризовать как особенную, своеобразную форму двоевластия в казачьих областях: комиссаров Временного правительства, областных исполкомов и казачьих органов управления. Казачьи общественно-политические лидеры начали активную деятельность по организации высших органов казачьего управления – войсковых кругов, рады, съездов и избираемых на них высших должностных лиц и высших исполнительных органов казачьих администраций.

Высшая казачья власть

После Февральской революции главным вопросом внутренней жизни казачьих областей, так же как и других регионов страны, являлась организация местных органов новой государственной власти. Первоначально Временное правительство не планировало осуществления каких-либо значительных преобразований в сфере административно-государственного управления на территориях казачьих войск. Об этом свидетельствовало его постановление от 4 марта 1917 года, в котором говорилось, что вопрос об организации административной власти в казачьих областях «...оставить временно открытым» [60]. Однако уже 11 марта, учитывая настроения на местах, особенности социального статуса казачества и факт существования ограничений в области его гражданских прав, Временное правительство издает специальное постановление, в котором отменялись все ограничения казачества в гражданских правах и одновременно разрешались выборы в образовывавшиеся высшие органы казачьего управления в виде традиционных казачьих областных войсковых кругов [61]. При этом правительство, принимая во внимание доминировавшие в казачьей среде настроения, заявило и о том, что оно приступило к непосредственному рассмотрению проблемы самоуправления в казачьих областях. В данном плане, по его заявлению, предполагалось реорганизовать местное управление в казачьих войсках «на началах самого широкого самоуправления» [62]. 14 марта издается подписанный военным министром А.И. Гучковым приказ «О реорганизации местного гражданского управления казачьего населения». В нем, в частности, говорилось, что ввиду установления нового государственного строя намечается скорейшая отмена всех правоограничений казаков, не оправдывающаяся их военной службой, реорганизация местного управления казачьими войсками на началах самого широкого самоуправления, а также о том, что правительство рассмотрит вопрос об облегчении бремени казаков при их снаряжении на службу как в военное, так и в мирное время [63]. Через четыре дня новым приказом военного министра на казачьи круги и съезды возлагались обязанности внесения своих предложений и пожеланий относительно «улучшения самоуправления и облегчения военной службы казаков». Их предписывалось подготовить по следующим основным направлениям: «1. Мероприятия, которые могут быть осуществлены непосредственно компетенцией и распоряжениями военного министра; 2. Мероприятия, которые могут быть осуществлены решениями Временного правительства; 3. Мероприятия, которые могут быть осуществлены только законодательным путем, то есть Учредительным собранием» [64].

В то же самое время представителями правительства как «центрального органа государственной власти» в казачьих областях страны являлись назначаемые им по своему усмотрению комиссары [65]. Основной их обязанностью должно было стать наблюдение за деятельностью местных государственных учреждений и за законностью действий органов местного самоуправления [66]. На основе всех этих положений правительственные чиновники начали разработку проекта о казачьем самоуправлении. И если в целом казачьи администрации на местах разделяли основные подходы правительства к вопросу о самоуправлении, то по поводу введения постов правительственных комиссаров в казачьих областях они сразу же решительно выступили против. Представители казачьих органов власти не без основания усматривали в комиссарах Временного правительства его стремление поставить под контроль всю деятельность местных администраций. В дальнейшем возникшие разногласия стали предметом специального обсуждения Войсковых кругов и особых комиссий правительства.

Общий же внутриполитический курс Временного правительства в то время во многом совпадал с интересами правительственных казачьих органов. В свою очередь, высшие правительственные чины, заинтересованные в поддержке такой серьезной политической и военной силы, как казачество, прилагали максимум усилий для установления тесных взаимоотношений с казачьими органами власти и совместной внутриполитической деятельности.

Стремясь объединить казачество в масштабах всей страны для защиты его интересов и надеясь не допустить возможного политического размежевания в его среде, казачьи лидеры подготовили открытие в столице так называемого общеказачьего съезда, который формально созывался по инициативе казаков – членов Думы и Казачьего отдела Генерального штаба [67]. В день открытия съезда 23 марта 1917 года во все казачьи войска страны была разослана телеграмма А.И. Гучкова, в которой говорилось о мерах правительства по укреплению войсковой сословной организации и о его стремлении немедленно удовлетворить нужды и пожелания казаков. Подчеркнув поддержку открывающемуся съезду, военный министр выразил пожелание совместной разработки правительством и съездом необходимых законопроектов о казачестве [68].

Говоря о представительстве на этом съезде делегатов от казачьих войск, исследователи приводят разные данные. Одни утверждают, и данная точка зрения является доминирующей в историографии, что на съезде присутствовали делегаты от 11 казачьих войск страны [69]. Другие говорят о наличии посланцев от 12 казачьих войск, а некоторые, в основном белоэмигрантские авторы, упоминают представителей 13 казачьих войск страны [70]. Естественно, возникает вопрос, почему имеют место расхождения по, казалось бы, довольно простому, хотя и весьма важному вопросу о количестве казачьих войск в России в марте 1917 года? Ответ на него следует искать в сущности и первых итогах внутриполитических процессов, обозначившихся в казачьей среде сразу же после Февральской революции. Одним из них был, безусловно, процесс, отражавший стремление основной массы казачества, и прежде всего казачьих лидеров, к внутренней, в масштабах своих войск, и к внешней, в рамках всей страны, консолидации. Созыв общеказачьего съезда как раз и являлся одним из конкретных следствий данного процесса. Не случайно поэтому, что буквально сразу после революции казаки, проживавшие в Иркутской и Енисейской губерниях, предприняли активные действия по своему организационному объединению в рамках единой войсковой единицы. Уже в первой половине марта 1917 года представители казачьего населения этих губерний съехались на специальное собрание, объявленное его участниками войсковым кругом, на котором было принято решение об объединении иркутских и енисейских казаков в одно вновь образуемое Енисейское войско. На этом круге был избран и атаман войска, им стал казачий офицер Сотников, и делегаты от Енисейского войска на общеказачий съезд [71]. Поэтому некоторые исследователи и говорят о присутствии на данном съезде представителей 12 казачьих войск страны.

А на каких основаниях в таком случае появились утверждения о делегатах от 13 войск? Впервые такое заявление было сделано официально в день открытия первого общеказачьего съезда в Петрограде, что и нашло соответствующее отражение в материалах съезда. Ряд авторов считал данное обстоятельство либо следствием ошибки, либо речь шла об Иркутском казачьем войске, датой образования которого называли то июнь [72], то сентябрь 1917 года [73]. Но на самом деле такого войска в действительности не существовало. Более того, о его образовании никогда не объявлялось. Так что же это за тринадцатое казачье войско, откуда появились сведения о нем и что с ним стало потом?

Дело заключалось в следующем. Буквально следом за первым войсковым кругом Енисейского казачьего войска, на котором и было объявлено о его образовании, среди казаков станицы Красноярской, отличавшихся, по свидетельству современников, «свободным образом мышления» [74], то есть очевидной несогласованностью своих подходов к различным вопросам, возникло несогласие с ходом и итогами работы этого круга. Поэтому они решили отделиться от Енисейского войска, в которое только что вошли, и образовать свое собственное Красноярское казачье войско. На своем собрании, также объявленном кругом, они приняли соответствующее официальное решение и даже избрали делегата от своего Красноярского войска на общеказачий съезд. Им стал казак ст. Красноярской И.Л. Лукин [75]. Он в качестве официального делегата принял участие в общеказачьем съезде в Петрограде. Таким образом, тринадцатым казачьим войском страны на съезде посчитали Красноярское войско. Но оно, образованное практически на базе одной станицы Красноярской, как таковое просуществовало очень недолго. Уже вскоре после общеказачьего съезда оно прекратило свое существование, а красноярские казаки вновь вошли в состав Енисейского казачьего войска [76].