Ради мира на земле - Александр Корзников

По карте изучили самый короткий путь до села. Чурсин назвал явочную квартиру у Ярослава Навотного.

Весели — одна из самых захолустных деревушек Чешско-Моравской возвышенности, господствующая над глубокой долиной реки Свратки. Глухое и труднодоступное, оно стало временным пристанищем группы Лабунского.

6 ноября 1944 года здесь состоялась радостная встреча. Встретил их Навотный, а потом откуда-то вбежала Руфина и начала поочередно целовать каждого. От радости слезы бежали у нее по щекам. Казалось, разговорам и расспросам не будет конца. Вспомнили погибших товарищей.

Собрались местные жители: братья Амброжи, Штефан Халупник, Езеф Навотный, Адольф Бартак, Густав Ржичан. Это были испытанные люди. Коровин встал. Вспомнились мирные лица сельчан, мать, родное Гладунино на Скери. Эх, куда забросила судьба! Заговорил медленно, по-сибирски тягуче.

— Надо разъяснять населению правду. Цель наша с вами одна — уничтожение фашизма и мы должны действовать вместе.

Поднялся священник Густав Ржичан.

— Гнев обжигает сердца. Мы — братья, враг у нас один. Будем бить его повсюду. В селах есть надежные люди…

Беспокойно стало в Моравии — протекторате фашистской империи. Взлетали в воздух поезда, автомашины, мосты, горели склады, комендатуры. Патриоты приводили в исполнение приговоры над врагами народа. К концу войны отряд имени доктора Тирше насчитывал тысячу человек и контролировал район в радиусе 100—120 километров. В нем были и чехи и русские, словаки и украинцы, латыши и англичане. Рядом сражались выросшие из маленьких десантных групп отряды Попова, Валянского, Ляжа, Мурзина, Магарата. Это их усилиями укорочена дорога к Победе. То, что ждали и за что боролись на братской земле Чехословакии, — свершилось.

…Он остался таким, каким был три десятка лет назад: подвижным, громким, словоохотливым. Вполголоса, чтобы не услышала жена, рассказывал Коровину об одной из опасных партизанских операций.

— Богуш! А ты ведь так и не отвык от леса, — перебил его Коровин.

— Не отвык. Это ты верно сказал. А ты разве забыл? Нет! Нашему поколению, видимо, не суждено избавиться от этих воспоминаний. Нельзя. Не имеем права.

Первый раз за послевоенные годы они сошлись вместе: Лабунский, Коровин, Богуш. Решили побывать в городах, селах, на заводах, в школах, музеях и, в первую очередь, в местах боевых действий отряда. Быстроходная «Татра» взяла курс через Прагу — Брно на Чешско-Моравскую возвышенность, туда, где зародился чехословацкий отряд имени доктора Тирше. Богуш решил испытать память Коровина: расспрашивал, какой дорогой нужно ехать, где в селах стоит дом того или иного товарища по подпольной работе.

Побывали у бывших партизан, в землянках, на местах памятных боев. Гранитные постаменты, могилы, украшенные цветами, обелиски. Сколько их на этой братской земле! Дни пребывания в Чехословакии, насыщенные до предела, пролетели быстро. Пришло расставание. Перед прощанием Богуш спросил Коровина:

— Саша, почему так трудно, так медленно входит правда в сердца людей? — и сам же ответил. — Потому что есть силы, которым не хочется, чтобы люди знали ее. Враги мира извращают и обливают все грязной ложью. Ведь как бы хотелось кое-кому на Западе зачеркнуть наши партизанские леса и горы, в которых крепла наша дружба. Нет, нельзя позволить забыть об этом…

Потом, как бы спохватившись, Богуш напомнил:

— Давай споем песню о партизане, что спит под высоким дубом.

И вполголоса запел первым. И вековые дубы шелестели над ними, как когда-то в далекие годы.

Г. Б. НИГМАТУЛЛИН,

ветеран войны, гвардии полковник в отставке

КЛЮЧИ ОТ БЕРЛИНА

Предчувствуя неминуемый сокрушающий удар Советской Армии, фашистское командование еще в январе 1945 года приступило к строительству укреплений на Берлинском направлении. Срочно была создана громадная оборонительная система — от берегов Одера до самого центра Берлина. Были использованы все естественные особенности местности: высоты, многочисленные реки, каналы. Устанавливались проволочные заграждения, всевозможные фугасы, минировались большие участки.

В результате восточнее Берлина появилось три мощных обвода: внешний, внутренний и городской. Город разбили на девять оборонительных секторов, постепенно стягивающихся к центру, где находились правительственные учреждения, министерства, Ставка Гитлера.

Огневые средства гнездились всюду: в подвалах и на чердаках жилых домов и служебных помещений, на бульварах, в парках. В самых неожиданных местах наступающих готовились встретить коварные фаустники. На перекрестках улиц вкопаны в землю танки, самоходные артиллерийские установки, поставлены бронированные колпаки. Имелось более 400 железобетонных сооружений, так называемых бункеров.

Гитлер, Геббельс, Борман и другие главари фашистской верхушки оставались в городе и руководили подготовкой и обороной его, для чего в столице было сосредоточено около миллиона немецких солдат и офицеров.

14 апреля Геббельс лично посетил 9-ю немецкую армию, где призывал стойко защищать позиции, ни шагу не уступить красным частям. А 15 апреля Гитлер обратился к войскам Восточного фронта. В своем воззвании он говорил, что Германия противопоставит русским неодолимые силы, что русские захлебнутся в собственной крови. Немецких солдат и офицеров, проявивших малодушие, не выполнивших своего долга, приказывал расстреливать без суда и следствия, на месте. Однако, убеждая своих подчиненных в неприступности созданной обороны, Гитлер тут же призывал готовиться к уличным боям с применением, хитрости, обмана.

Г. Б. НИГМАТУЛЛИН

Стремясь во что бы то ни стало задержать наступление Советской Армии на востоке, противник принимал срочные меры, чтобы облегчить быстрое продвижение к своей столице англо-американских войск и сдать им ее. Для этого с Западного фронта была снята 12-я немецкая армия и открыт беспрепятственный путь на Берлин.

Хотя история отсчитывала последние дни существования германского фашизма, гитлеровская военная машина все еще оставалась опаснейшим, сильным и коварным врагом, способным жестоко и отчаянно защищаться.

И вот настало 16 апреля 1945 года. На оперативных топографических картах 1-го Белорусского фронта маршала Жукова, 1-го Украинского — маршала Конева, 2-го Белорусского — маршала Рокоссовского разработана единая грандиозная операция, успешное завершение которой принесет полный крах фашистской Германии. Жирные красные стрелы грозно направлены на Берлин.

Это пока на картах. А на позициях более 40 тысяч стволов артиллерии и минометов устремлены на запад. Более 6 тысяч танков и самоходных установок ждали сигнала в атаку. Более 7500 самолетов различных типов готовы нанести удары по фашистам с воздуха и поддержать наступление наземных войск. Только в полосе 8-й гвардейской армии для ослепления врага приготовлено 50 с лишним прожекторов.

Среди многих других воинских соединений гвардейцы 79-й дивизии ждали команды вперед. 227-й гвардейский полк, сформированный из уральцев, сибиряков и дальневосточников и прошедший с боями от Сталинграда, теперь стоял в самых «воротах» на Берлин, между Кюстрином и Франкфуртом-на-Одере. Полк выдвинулся метров на триста западнее Хатенова, занятого им же накануне, и с этого «трамплина» приготовился к броску на фашистскую столицу.

Не случайно командарм Чуйков при последнем посещении нашего участка перед наступлением сказал командиру полка Семикову:

— На Вашем направлении — замок Берлина. Многое зависит от успешных действий полков 79-й дивизии. Перед вами сильные опорные пункты врага: Заксендорф, Зееловские высоты, Дольгелин. Я на вас рассчитываю.

В 5 часов утра 16 апреля зазвучала грозная симфония слившихся воедино залпов сотен «катюш» и тысяч орудий всех калибров. Дрожала земля под ногами, как при землетрясении, воздушные волны сильными резкими толчками отдавались в ушах. Тысячи тонн раскаленного металла обрушились на позиции противника, перепахивая его траншеи, ходы сообщения, разрушая доты и дзоты, уничтожая боевую технику и живую силу. Надо только представить себе такое — 226 орудий и минометов на один километр фронта!

В ночи родилось гигантское зарево. Все, кто находился на командном пункте командира полка, не могли усидеть в укрытиях, вышли на бруствер и наблюдали, как реактивные снаряды «катюш» обрушиваются на фашистские опорные пункты. Вражеская артиллерия молчит, не огрызается. От этого становится даже скучно и как-то подозрительно: почему с их стороны нет ответа?

После 20-минутной артиллерийской подготовки огонь переносится в глубину обороны противника. Он ведется методом двойного огневого вала. С воздуха вспыхивает множество сигнальных красных ракет, на участке нашего полка включили ослепительные прожекторы. Около сорока танков, расположенных на километровой полосе фронта, тоже включили фары. Некоторые авторы пишут, что стало светло, как днем. В нашем секторе этого не было.