<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63> - Admin
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
непроизвольно задержал бинокль на броненосце «Конго». Там, на левом крыле кормового
мостика, вытянувшись по стойке "смирно" и прижав руку к козырьку, одиноко замерла
высокая худощавая фигура, обращенная в ту сторону, где еще были видны взметы пены и дым
над только что погрузившемся в пучину вторым за этот день броненосным крейсером
Сединенного флота.
Командующий Второй боевой эскадры вице-адмирал Камимура Хикондзе прощался с
братом-близнецом своего любимого «Идзумо». Теперь из четверки броненосных крейсеров
британской постройки в строю оставался лишь он один...
Глава 7. Сквозь сжатые до крови зубы...
Желтое море у мыса Шантунг. 28-е декабря 1904-го года
С затаенным чувством торжества заметив, что русский флот не только не следует за ним,
но в относительном беспорядке продолжает пока движение к югу, адмирал Того через десять
минут одним резким маневром превратил отход своих отрядов в решительную атаку. Его
целью стали уходящие от русской линии на северо-запад «Россия» и прикрывающий ее
«Рюрик», а так же дымящие на горизонте за ними транспорты конвоя.
«Жертвы принесены. Но скоро мы посчитаемся за все, уважаемый господин контр-
адмирал Руднев. И за «Токиву», и за «Ивате», и за «Асаму», и за «Такасаго». И за тринадцатое
октября тоже посчитаемся. Сейчас вы будете платить мне по всем счетам...» На лице
адмирала Того светилась таинственная улыбка, не выданная ни губами, ни выражением глаз,
но о которой знал весь флот. Если Того так улыбается, значит он «поймал победу»…
***
Руднев на «Громобое» принял японский поворот «все вдруг» от колонны русских
броненосцев за выход из боя. Что и не удивительно после потери за каких-то полчаса двух
судов линии и при практически обреченном третьем. Конечно, это была победа, но совсем не
та, что сегодня нужна! Это вновь нудные военные будни, это новая драка с Того, но уже со
всем его англо-латиноамериканским приплодом, это, наконец, возможное выступление
Англии, что может сделать «эту» реальность даже пострашнее его – «карпышевской».
Однако размышления над последствиями бегства Того вскоре уступили место
удивлению и даже раздражению: с «Трех Святитей» пока не поступало никаких приказаний
относительно дальнейшего образа действий. В конце концов, преследовать отрывающегося
противника необходимо.
Руднев прижал к глазам бинокль, вглядываясь в очертания дымящегося флагмана, и
отрывисто приказал:
- Вызовите «Святители» по телеграфу: "Прошу разрешения преследовать"!
Прибежавший через пару минут лейтенант Егорьев озабоченно доложил:
- Ваше превосходительство, не отвечает флагман! И «Петропавловск» не отвечает.
- Продолжайте вызывать!
- Смотрите! Всеволод Федорович, они семафорят что-то на «Сисой» и «Победу». Но за
дымом не разобрать… Хотя, подождите… Разобрал только "Адмирал"… И наш позывной.
Похоже, дело не ахти...
- Господи… Нет, не может быть!
- Господа! Господа! Срочно! Телеграмма с «Осляби»: "Вице-адмирал Чухнин передает
командование контр-адмиралу Рудневу"!
- Ну, как же? Как же я не понял сразу…
К повороту! Поотрядно, все вдруг, 16 румбов на правый борт! Григоровичу принять
командование отрядом броненосцев…
Петрович затравленно проклинал про себя всех и вся. И себя в особенности. До подхода
Макарова было в лучшем случае около полутора-двух часов, да и то, если не произойдет
ошибки в счислении или чего другого экстраординарного. Господи, как же верно подметил
тогда Степан Осипович, что все решат, возможно, не часы даже, а минуты… А он, Руднев,
почти десять минут не мог осознать, что с Григорием Павловичем что-то не так… Он никогда
не потерял бы столько времени! Но шанс захлопнуть мышеловку пока еще есть. Похоже, что
японцы идут узлов четырнадцать, или даже меньше. Руднев отдал приказ покалеченной
«России» и прикрывающему ее «Рюрику» следовать на соединение с конвоем, ибо в погоне за
Того толку от нее уже не было. И отправил штурманов рассчитать для Макарова кратчайший
путь перехвата отходящих на Сасебо отрядов Того и Камимуры. Своим же трем крейсерам и
Небогатову он приказал полным ходом преследовать правое крыло японской колонны, с
целью добить тянущегося за своими «Фусо».
Броненосцам Григоровича и Небогатова уже спешно набирался сигнал об общей погоне,
как вдруг крик вихрем ворвавшегося в штурманскую рубку лейтенанта Руденского разом
перечеркнул все эти расчеты.
- Ваше превосходительство, Всеволод Федорович! Японцы увеличили ход и ворочают
«вдруг» влево. Все… К нам уже почти кормой встали!
- Что!? Отставить сигнал Григоровичу и Небогатову! – заорал Руднев, кинувшись на
мостик. «Что, что он делает? Ах, ты… Ну, гнида узкоглазая!!! Нае…ал, урод хитрожопый…»
В висках колотилось. Горячая, душная волна затопила сознание. Петровичу было стыдно. И
жутко. За десять минут его провели как мальчишку. «Почти что «киндер-мат»…
И ведь узлов шестнадцать уже побежал! Неужели еще и пипец транспортам!? Он ведь не
знает, что за горизонтом Макаров… Для него главное транспорта, а нас он с хвоста чисто
сбросил… Надо его задержать до трампов, чтобы не перебил их и не удрал до подхода
комфлота… Ну, думай! Думай быстрее, адмирал х…ев, мать твою»…
- Григоровичу и Небогатову: следовать к транспортам! Грамматчикову, «России»,
«Рюрику», «Новику» и «Мономаху» - телеграфом: прикрыть тихоходные транспорта с зюйд-
зюйд-веста, ожидается атака главных сил противника! Великому князю – немедленно
отходить с большими крейсерами-лайнерами на зюйд полным ходом…
«Сейчас он убьет «Россию» с «Рюриком». Затем наших бронепалубников разгонит…
Видимость приличная, подойти не даст. Раскатает. У «новиков» есть шансик. Но о-о-очень
маленький. Григоровичу уже никуда не успеть. Узлов двенадцать, на взгляд, идут. Все
избиты. «Мономах» с «соколиками» - на десять минут закуска... Господи, сделай так, чтобы
Небогатов мог дать хотя бы узлов шестнадцать…»
- С «Осляби», Всеволод Федорович…
- Ну!
- Адмирал Небогатов ранен. Командование отрядом принял командир «Осляби» капитан
1-го ранга Бэр. На его «Ослябе» - одна пушка в кормовой башне. Передняя – накрылась
гидравлика, и сейчас пытаются устранить заклинивание. На левом борту остались две 6
дюймов. На правом четыре. Скорость четырнадцать. «Победа» - цела носовая башня, приняла
2000 тонн воды. Кормой села на метр. Крен на левую 4 градуса. Машинное левого борта
частично затоплено, откачивают. Машина в нем остановлена. Скорость – пока 11. «Пересвет»
- скорость 14, башни ремонтируют, возможно носовую введут быстро. Сбита грот-мачта выше
марса и фок-мачта целиком. Переднего мостика нет, в боевой рубке все перебито, перенесли
управление в кормовую. Разрушена передняя труба. Бойсман погиб. В командование вступил
старший артиллерист лейтенант Черкасов, старший офицер тоже убит… Вообще, убыль по
штабу отряда и кораблю – четырнадцать человек офицеров… Повреждения по средней
артиллерии – в строю пока четыре ствола, еще две шестидюймовки ремонтируют…
- Ясно. Пока отвоевались... Приказ: «Ослябе» и «Пересвету» следовать к «России» и
«Рюрику» максимальным ходом. «Победе» по способности вступить в кильватер
Григоровичу. А мы атакуем хвост японской линии. За ними, Николай Дмитриевич! Для
начала добьем подранка, а там поглядим. Передайте Степану Осиповичу наши координаты и
общую ситуацию. Место, курс и скорость Того. Если они не успеют, то через час японцы
начнут топить транспорта.
С Богом! Да, и прикажите Беляеву на «Кореец» - пусть носовая башня работает не по
«Фусо», а по концевому в колонне Того. Они до него еще вполне должны доставать, может
притормозят хоть «Асахи» два наших орелика…
- И еще, Всеволод Федорович… С «Петропавловска» отсемафорили, что могут держать
отрядом двенадцать узлов…
***
Четвертый боевой отряд, состоящий из относительно старых бронепалубных крейсеров,
и уже дважды не рискнувший попытать счастья с транспортами при виде кораблей
Грамматчикова, шел в трех милях по правому траверсу искалеченного броненосца «Фусо».
Командир отряда контр-адмирал Того-младший, рассматривая происходящее вокруг
него сражение в бинокль, только что осознал, что три русских броненосных крейсера, густо
дымящих на левой раковине, полным ходом направляются сюда, чтобы добить поврежденный