У страха глаза велики - Елена Колчак

Герман Борисович Шелест. Генеральный президент торгово-производственной фирмы — это определение столь же внушительно, сколь и бессодержательно. Один мой знакомый именовался точно так же. Хотя вообще-то он был сапожник-одиночка, а попутно приторговывал в своей будочке шнурками, кремом для обуви, щетками и прочей мелочевкой. Тоже звался генеральный президент торгово-промышленной компании. Но Герман точно не сапожник. Невзирая на официальную версию моего присутствия (которая, кстати, никого тут не интересует), я не стала разбираться, чем занимается дружный коллектив фирмы «Имэкс» — но точно не обувью. Название представляет собой банальное сокращение от «импорт-экспорт». Пресловутый контракт с итальянцами предполагает с «нашей» стороны поставку не то бульдозеров, не то дверных звонков, не то вовсе галош, а оттуда должна идти не то мебель, не то макароны — в общем, что-то на букву «м». Большая же часть деятельности происходит на внутреннем рынке, и тут вообще три черта ноги поломают. Автозапчасти, опять же мебель, стройматериалы, да еще какие-то интересы в строительстве. Дела, насколько я поняла, в полнейшем порядке. Контакты с братвой — наверняка, а у кого их нынче нет? Вот только к дыму домашнего очага все это никакого отношения не имеет. А мне-то как раз желательно разобраться, откуда этот самый «дым» идет.

4

Вы можете доверить мне все свои сердечные тайны. Это делали многие, и никто не жаловался…

Если честно — мне здесь ужасно нравится.

Кто-то сказал, что счастье — это мягкий-мягкий диван, большой-большой арбуз и «Три мушкетера», которые никогда не кончаются. Вот здесь что-то в этом роде. Постель нежная — только что не целует на ночь. Еда — вкуснющая, Нина — просто кулинарный гений. Книжек не столько, сколько в библиотеке Конгресса США, даже не столько, сколько у меня, но — вполне хватает, особенно развлекательного чтива на любой вкус. Люди — приятные во всех отношениях. Природа… но тут я лучше бы умолкнуть. Ну как расскажешь о синицах, которые развлекаются, качаясь на самых тонких веточках? Они, синицы, оказывается, ужасно завистливы — соседская веточка кажется им куда удобнее собственной. Значит, надо налететь, сбить и занять… Писк, гам, перья летят — в итоге спорную веточку занимает третий претендент, а драчуны остаются на бобах. И почему они после этого не объединяются для свержения этого третьего?

Под садовой оградой живет ежик, которому Ядвига каждый вечер выносит блюдце молока. Если подойти в этот момент, ежик начинает оглядываться, страшно фыркать, топать ногами и топорщить иголки — дескать, мое, не подходи, не отдам!

Короче говоря, прямо незапланированный отпуск получается. Что еще человеку нужно для счастья?..

Только вот почему-то не оставляет ощущение, что меня попросту использовали втемную. При этом совершенно непонятно — для чего. Почему я согласилась? Не иначе, Герман меня загипнотизировал.

Вопрос первый: а был ли мальчик? То бишь — насколько реальны высказанные Германом опасения? Не плод ли они чьей-то буйной фантазии или расшатанных нервов? И не есть ли они лишь легенда, скрывающая истинную причину моего здесь присутствия?

Ответ: мальчик — был.

Это не «дамские нервы» и не естественные для любой семьи «скелеты в шкафу». Стоит появиться Кристине — и кожей ощущаешь не то чтобы враждебность, но как минимум отчуждение. Как будто дом и его обитатели и впрямь пытаются ее оттолкнуть. А может быть, и уничтожить… В школьном курсе биологии рассказывают, как маленькие сердитые лейкоциты бросаются защищать организм от нечаянной занозы: миллионами скапливаются вокруг нее, обволакивают, создавая барьер, неодолимый для всякой заразы. Кажется, в доме Германа происходит что-то подобное. Но от кого эти флюиды текут — понять не могу.

Да, Вика и вслед за ней Зинаида Михайловна относятся к юной супруге, как хозяйка, свихнувшаяся на идее порядка в доме, глядит на гостя в грязных ботинках — убить не убьет, а покалечить может. Но, честное слово, не могу представить ни одну из них за изготовлением «подметных писем». И Вика, и Зинаида Михайловна для проявления своей «любви» пользуются милыми классическими способами. Тут и ледяная вежливость, и ядовитая заботливость — Кристиночка, что же ты морковку не кушаешь, обязательно нужно, а то совсем бледненькая стала, а Кристина, между прочим, эту самую морковку терпеть не может, — и, естественно, душеспасительные беседы с Германом. Но, боже упаси, ничего напрямик, все намеками.

Великая мисс Марпл в таких случаях подбирала аналогии: мистер Смит очень похож на нашего бывшего зеленщика, который, взвешивая вам морковку, обязательно подсовывал парочку гнилых. А мисс Мэри точь-в-точь как дочка аптекаря — та самая, что сбежала с учителем рисования. Но лично мне подобные аналогии не помогают, только запутывают еще больше.

Хуже всего, что мне совсем не хочется выяснять, кто же это портит Кристиночке нервы. Они тут все такие ми-и-илые! Конечно, каждый, как говорится, со своими тараканами в голове. Но ведь эта живность заводится тут же, как только находит чего покушать — «тараканов» не бывает лишь у клинических дебилов.

Может, это все-таки какой-нибудь посторонний? Да, поселок охраняется. Да, спальни на втором этаже. Но при желании можно и на территорию поселка проникнуть, и в дом Шелестов, и в комнату юной супруги. Сложно, но не невозможно. Она ведь не с неба на Германа свалилась, у нее есть какое-то прошлое. При всей своей очаровательности — а то и благодаря ей — могла же Кристина когда-то кому-то на ногу наступить.

На этом глубокомысленном выводе я и засыпаю здесь каждый вечер.

5

В борьбе обретешь ты право свое.

Как у любой «совы», мое утреннее состояние точно описывается формулой «поднять — подняли, а разбудить забыли». Переход из сна в состояние, которое хотя бы условно можно считать бодрствованием, для меня сродни героическим усилиям дворника, разгребающего последствия трехдневного снегопада, осложненного оттепелью и морозом.

Кажется, за ночь мозги успевают застыть до состояния абсолютного монолита, так что часа едва-едва хватает на то, чтобы вернуть им хоть какую-то подвижность. Способов масса, в том числе и довольно экзотические, вроде решения задач по начерталке или попыток сочинения хокку. Самый простой, и потому самый употребимый — за пятнадцать-двадцать минут постараться вспомнить как можно больше известных людей на какую-нибудь букву. Результаты этих упражнений могли бы, наверное, заинтересовать дедушку Фрейда, будь он еще жив. Полусонное сознание вполне способно вспомнить Дантона, Дворжака и Дениса Давыдова, начисто игнорируя Достоевского, Дарвина и Даля.

Ясно, что скорость восстановления мыслительных способностей напрямую зависит от показаний часов. Для такой совы как я проснуться (не встать, а именно проснуться!) раньше девяти — подвиг, на фоне которого меркнут деяния Геракла и Бэтмэна вместе взятых. Однако же здесь, у Шелестов, где никто и ничто — кроме синиц — не мешает спать хоть до полудня, я просыпаюсь задолго до восьми. Без малейшего насилия над собой, с ясным сознанием того, что программа сна выполнена полностью, так что привычное «хорошо бы еще столько же» даже не появляется на горизонте — мозг сразу, без раскачки, ясен и свеж, как улыбка первоклашки. Чудеса! Остается решить, что я всю жизнь мечтала жить в особняке, только не догадывалась об этом. А что? Очень может быть. В многоэтажном улье волей-неволей чувствуешь соседство десятков чужих людей, а дикой доисторической части личности это — вполне логично — кажется опасным. Инстинкты, понимаешь… Быть может, стоило бы к ним, древним, прислушаться и попробовать обеспечить свою личность — раз уж она такая чувствительная — отдельным жильем. То есть, совсем отдельным.

Больно умная, да? — это уже подает голос другая, более цивилизованная часть моей личности, — соседи ей, видите ли, мешают! головой надо думать, а не инстинктами.

И она таки права…

Спору нет, стиральные машинки или там кухонные комбайны изрядно облегчают жизнь. Но уборка! Процесс, видимо, принципиально не автоматизируемый. Да, современная бытовая химия — великое дело. Но «умные» флакончики сами по себе чистоту не наведут. Да и пылесос или там стекломойная машина (вы видели такую у кого-нибудь дома? лично я — ни разу) по сути ничем не отличаются от веника и тряпки. Ибо мозгов у них столько же. Вот только не надо мне рассказывать про умные пылесосы и автоматические системы пылеудаления. В моем жилище не будет работать ни то, ни другое. Во-первых, я живу посреди неуничтожимого рабочего беспорядка — и ни один робот-пылесос в нем не разберется. Во-вторых, не терплю закрытых окон. Какая уж тут система пылеудаления!