Дракула - Матей Казаку

Итак, начиная с 1417 года Валахия платила дань туркам, но большая часть князей присягала венгерскому королю. Нам эта ситуация может показаться абсурдной, тем не менее она была совершенно нормальна для того времени: только выплачивая дань, можно было оставаться в мире с оттоманами. В то время исламская религия делила все христианские страны на «верные» (завоёванные) и «неверные» (те, которые предстояло завоевать). С последними могли быть лишь перемирия, абсолютного мира не могло быть в принципе. Страны, платившие дань, были «промежуточным» звеном, по мнению турок, временно не относящимися ни к одной из двух категорий. Пока сохранялось взаимопонимание, купцы и подданные Валахии могли свободно передвигаться по территории Оттоманской империи, покупать и продавать товары, конечно, заплатив таксу, называемую gumruk (от греческого, kommerkion, перешедшего в латынь, commercium) — от 2% стоимости товара, взимаемой один раз при въезде или выезде из империи. Для сравнения, в XVII веке английские, голландские и французские торговцы платили 3% единовременно при въезде или выезде из империи. Принимая во внимание размеры Оттоманской империи, нельзя сказать, что налог был чрезмерно высоким (3000 золотых дукатов). Вспомним ситуацию в средневековой Франции, где налоги платили при въезде, при выезде, в каждом городе, в каждом владении, на каждом мосту! Однажды было рассчитано, что товары, отправляемые из Руана по Луаре в Нант, подвергались обложению налогами семьдесят четыре раза!

В случае с Валахией большая часть княжеского богатства составлялась из доходов от налогов на товары, которые были в обращении между Оттоманской империей и Трансильванией. Устойчивое перемирие с турками подразумевало обретение надёжных международных торговых путей. Это совершенно не значило, что Валахия попадала в непосредственную зависимость от султана. Древние пакты между турками и валахами, до наших дней не дошедшие, использовали понятия вроде «друзья наших друзей и враги наших врагов». Таким образом, валашским князьям пришлось бы тщательно выбирать союзников только в случае войны между Оттоманской империей и Венгрией. Именно это они и сделали, более или менее удачно…

В 1417 году Валахию ещё можно было назвать процветающей. Мирча создал и укрепил поселения на Дунае в главных его точках. Выделить среди них можно Джурджу, в шестидесяти километрах южнее Бухареста, она стоила целое состояние: за каждый камень замка, заложенного в этом месте, князь заплатил сумму, сравнимую со стоимостью стокилограммовой соляной глыбы, настолько редким был этот материал[10]. Построенная на острове посреди Дуная крепость была столь мощной и стратегически важной, что сын Мирчи Старого, Влад Дракул, в 1445 году сказал, что для защиты от турок достаточно женщин, вооружённых веретенами[11]. В тот же год Валеран де Ваврен описал её:

Но острове Джурджу стоял мощный и сильный замок, обнесённый по периметру стенами, в углу каждой стены находилась высокая квадратная башня, самая меньшая из них была гораздо крепче и выше башен замка Туркуан. К реке спускались два небольших ограждения, которые окружали замок и доходили до берегов упомянутой реки, а в конце их также были две башни, они стояли параллельно другим […] Все башни были очень массивные, высотой более двадцати четырёх футов (восемь метров).

Население страны увеличивалось, и международная торговля приносила всё большие доходы в казну. За пределами Валахии князья получили владения в герцогстве Фагараш и соседнем Амласе, на юге Трансильвании, которые в 1365 году Людовик Анжуйский пожаловал своему валашскому вассалу.

Древний генуэзский торговый город Килиа в устье Дуная (на него претендовала Молдавия), дунайский порт Брэила, самый важный во всей стране вплоть до южной Трансильвании, и город Брашов (Кронштадт), где жили немцы, могли облагать платой за хранение и перевозку товаров, эту привилегию им даровал Людовик Анжуйский. Немного восточнее, на территории южной Трансильвании, был саксонский город Сибиу (Hermannstadt), последняя точка дороги, ведущей из Салоников в Никополь на Дунае через Серр и Софию. Таким образом, Валахия подтверждала свою роль «хранительницы» сердца торговых путей, соединявших Азию и Чёрное море. По этим дорогам трансильванские, валашские, восточные (турецкие и балканские) купцы, а также генуэзцы и венецианцы везли пряности и восточные шелка, которые меняли на сукно, бархат и кованые изделия на западе.

Правление Михая I длилось всего два года. В апреле-мае 1420 года турецкая армия напала на Валахию, и Михай в битве за княжество погиб. В будущем двум последующим правителям тоже была уготована такая судьба. На его место Мехмед I посадил другого сына Мирчи Старого, на этот раз незаконного. Это вмешательство с его стороны было не первым, но в этот раз оно сыграло важную роль в дальнейшей истории страны и династии[12].

До этого момента наследование трона проводилось по двум принципам: древний из них давал право решения правящему князю (носил титул Великого Воеводы), и трон передавался старшему сыну, который, возможно, был воеводой Олтении. Так было в случае с Басарабом I и его сыном Николас-Александру в 1342-м и Мирчей Старым и его сыном Михаем в 1391 году. Между этими двумя датами наследование происходило иначе — по принципу братства, как вышло с Даном I и Мирчей Старым в 1385 году. Неожиданная гибель Дана во время конфликта с болгарами сделала Мирчу единственным правящим, пока он не возвёл на трон своего сына. Таким образом, он лишил права наследования детей Дана, что, безусловно, вызвало их недовольство. В 1395 году, пользуясь отсутствием Мирчи Валашского (он скрывался в Трансильвании после поражения от турок), сын Дана по имени Влад провозгласил себя воеводой (Влад I), но правил лишь в Олтении, на западе страны. Влада, который выступал против союза своей страны с Венгрией, поддерживал Баязет I, оттоманский султан.

Итак, начиная с 1420 года трон страны стал причиной многочисленных войн между потомками Дана I и Мирчи, они тоже звались Дракулами (Draculesti на румынском). Первые опирались на помощь венгерского короля и его благородных подданных, которые спешили уверить в своей верности князей Валахии, т. к. в их власти были подходы к Карпатам. Вторым же помогали турки, имевшие предмостные укрепления, крепкие замки, регулярную армию. Была ещё и наёмная армия — «гонцы и поджигатели» (akingis), которые платили дань и приносили её скотом, рабами и т. д.[13] Аристократия страны, составлявшая правящую верхушку, тоже разделилась. Те, чьи поместья находились ближе к Дунаю, тяготели к турецкому покровительству, потому что боялись разрушения своих замков. Те же, кто предпочёл прикарпатские холмы, обычно торговали с трансильванскими городами и, конечно, поддерживали князей, назначенных королём Венгрии. Однако, взойдя на трон с помощью турков, князь тут же понял, насколько важно доброе соседство с Трансильванией, и поторопился заключить договоры о торговле и дружбе с саксонскими городами Брашовым и Сибиу. Таким образом, Валахия могла играть роль посредника между Балканским полуостровом и центральной Европой. Сложности стали возникать, когда турецкие группировки начали совершать набеги на Трансильванию. В таких случаях валашский князь чаще всего предпочитал вести двойную игру: присоединялся к туркам, но заранее предупреждал трансильванцев о набегах. Кроме того, оттоманские султаны взяли за правило брать заложников в качестве гарантии верности Валахии: один или несколько сыновей князя и знатных людей отправлялись в Бруссу или Адрианополь[14], позже в Стамбул и воспитывались там по турецким обычаям[15]. Короли Венгрии переняли эту практику с XIV века. В таких нелёгких условиях Валахия показывала истинный «талант канатоходца».

Влад Дракул также провёл часть своего детства в заточении, но историки называют разные места его пребывания: Буда[16] или Адрианополь. В 1423 году император Сигизмунд Люксембургский утверждал в своём письме, что сын Мирчи, князь Валахии, «воспитанный при нашем дворе», сбежал из Буды и пытался вернуться в Польшу, скорее всего для того, чтобы собрать войско и завоевать трон своего родителя. Беглец был пойман графом Ужвара в крепости на границе с Галлией и силой привезён к императору, который тогда покровительствовал другому валашскому князю. По мнению историков, беглецом и был Влад Дракул, несмотря на то что в письме Сигизмунда его называют «Лайконо» (Laykono). В этом случае речь могла идти о румынском имени Влайку (Vlaicu), от сербского Влайко (Vlajko), производной форме от Влада, Владислава или Владимира. Византийские историки того времени Дукас и Халкокондил[17], единственные, кто способен хоть немного пролить на это свет, пишут, что Дракул был при дворе Мурада II в то время, когда последний в 1422-м держал осаду города Константинополя (ещё византийского). Однажды ночью юный князь покинул оттоманский лагерь и отправился в столицу, где император Иоанн VIII Палеолог позволил ему сесть на галеру, которая шла в его страну. Там он совершил попытку завоевать власть, но большого успеха не достиг: претендентов на трон, поддерживаемых и турками, и венграми, было много. В результате Влад был вынужден укрыться в Трансильвании, а позже предстал перед Сигизмундом Люксембургским, доверившим ему оборону южной Трансильвании от турок. Влад ждал своего часа[18], и он настал в 1431 году, когда делегация купцов приехала в Нюрнберг и обратилась к императору с просьбой назвать нового князя после Дана II. Последний, кстати, не умирал, но вполне возможно, что влиятельные мужи больше не хотели его правления. Такими сведениями мы располагаем о жизни Влада Дракула до 1431 года. Следующие события мы можем изложить лишь вкратце: воспитанный при дворе в Буде, куда его отправил отец между 1359 и 1418 годами, Влад уезжает попытать счастья к королю Польши — точно время неизвестно, но это был примерно 1423 год. Вернувшись в Буду, он позже покидает Венгрию и отправляется к туркам ко двору Мурада II, вместе с ним он завоёвывает Константинополь, Валахию и, наконец, Трансильванию. В результате ему поручают охранять границу Венгрии от набегов турок — поручение не особенно серьёзное и ответственное, поскольку в 1429 году Сигизмунд заключил мирный договор (а точнее, перемирие на три года) с Мурадом II, а тот воспользовался случаем и оккупировал Салоники, большой торговый порт в Греции.