ЗА РУССКИЙ НАРОД! НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ - Федор Синицын

К службе во вспомогательных охранных командах привлекались «особо надежные жители», о которых было известно, что они «боролись с большевизмом или настроены антибольшевистски». Давались указания «привлекать к этому столько людей, сколько необходимо», но при этом должны были «принципиально исключаться члены коммунистической партии, активисты и сочувствующие коммунизму», а также приверженцы ОУН и уголовные преступники. На практике во вспомогательную полицию часто попадали члены националистических организаций (в основном в Прибалтике), дезертиры из Красной Армии, элементы, старавшиеся захватить имущество репрессируемых гитлеровцами советских граждан, получить хорошие квартиры, а также те, кто стремился избежать трудовой мобилизации. Согласно показаниям военнопленных из числа латышских легионеров, на службу к гитлеровцам они «шли охотно, так как хорошо платят и кормят», но на фронт идти не хотели, рассчитывая, что их отправят на полицейские должности в тылу. Из опросов военнопленных латышей и просмотра захваченной почтовой корреспонденции штаб Западного фронта РККА сделал вывод, что только незначительная часть латышских легионеров была настроена в гитлеровском духе, основная же их масса «пошла в батальон, боясь быть отправленными в Германию или угнанными на оборонные работы в прифронтовую полосу». Созданные гитлеровцами полицейские и охранные батальоны использовались ими для разжигания национальной вражды. Для этого украинских полицейских направляли в Белоруссию, литовцев и эстонцев на Украину и т. д.510.

Численность вспомогательной полиции на Украине была установлена в размере 1 % от числа жителей данного населенного пункта. К концу августа 1942 г. во вспомогательной полиции на Украине служили 150 тыс. чел. На территории России, в частности в Орджоникидзевском крае, была установлена норма в одного полицейского на 200 жителей, в Белоруссии — одного полицейского на 100 жителей в сельской местности и на 300 жителей — в городах. На Украине и в Белоруссии вспомогательные полицейские формирования, предназначенные для борьбы с партизанами, функционировали под едиными названиями «Украинская народная самооборона» (УНС) и «Белорусская краевая самооборона» (БКС) соответственно. В июне 1942 г. БКС была преобразована в «Белорусский охранный корпус», состоявший из шести батальонов. Члены отрядов вспомогательной полиции носили отличительные знаки. На оккупированной территории РСФСР это была белая нарукавная повязка, на Украине — желто — голубая нарукавная повязка со штампом немецкой комендатуры и иногда с изображением трезубца (в мае 1942 г. была заменена нарукавным знаком и кокардой). В целях привлечения молодежи к службе в охранных подразделениях, по образцу «Гитлерюгенда» в Белоруссии был создан «Союз белорусской молодежи». Подобные организации были созданы также в Прибалтийских республиках511.

Первые идеи о создании регулярных русских вооруженных формирований на стороне Германии родились в среде белых эмигрантов. Во Франции Русский общевоинский союз (РОВС) уже в первые дни войны зарегистрировал более 1,5 тыс. русских офицеров — добровольцев. Однако на первом этапе войны эти начинания воплотиться в жизнь не могли, так как Гитлер издал приказ о недопущении русских эмигрантов, как «великорусских шовинистов», в оккупированные области. Они, по тексту приказа, были «опаснее для Германии, чем коммунисты». Тем не менее командование вермахта усиленно вербовало русских эмигрантов для использования в качестве переводчиков и диверсантов512.

В сентябре — декабре 1941 г. в Югославии из числа русских эмигрантов был сформирован «Русский охранный корпус» под командованием генерала М. Ф. Скородумова (позднее — генерала Б. А. Штей- фона), который был направлен на борьбу с красными партизанами И. Б. Тито и несение полицейской службы в городах Сербии. К марту 1942 г. на территории Югославии был сформирован батальон СС «Варяг» численностью 2–2,5 тыс. чел. из числа русских эмигрантов и советских военнопленных, который также был брошен против югославских партизан513.

К августу 1941 г. большинству высших чинов вермахта стало ясно, что война затягивается, поэтому идея о создании союзной для Германии «русской армии» приобрела большее звучание. В ноябре 1941 г. в штабе группы армий «Центр» был разработан план создания коллаборационистской «русской армии» численностью в 200 тыс. чел. (оценочное число «хиви» на тот момент). План был направлен Гитлеру. Ответа получено не было, а создатели плана в декабре 1941 г. получили выговор от командующего ОКБ В. Кейтеля. Мало того, из‑за боязни вызвать гнев Гитлера, ОКВ отозвало с Восточного фронта почти всех добровольцев из числа русских эмигрантов514.

В этой ситуации многие генералы и офицеры германской армии приняли самовольное решение вооружить «хиви» и создать из них вспомогательные подразделения с целью восполнения потерь тыловых частей в борьбе с партизанами. С октября 1941 г. началось формирование «казачьих сотен» из советских военнопленных. В ноябре 1941 г. группа армий «Центр», потери которой к этому времени составляли уже 18–20 % всего личного состава, сформировала первые шесть вооруженных батальонов «хиви», которые получили название «восточные формирования», а на участке группы армий «Юг» тогда же возникли «казачьи сотни»515.

Появление в составе вермахта формирований из числа советских граждан вызвало негодование Гитлера, поэтому 10 февраля 1942 г. он запретил их дальнейшее создание. Однако из‑за того, что к апрелю 1942 г. потери германской армии на Восточном фронте увеличились до 35 % личного состава, приказ фюрера командование пыталось обойти. Согласно приказу Генштаба ОКХ, набор «добровольцев» преследовал цель заменить ими в тылу немецких солдат, которых предписывалось использовать в действующих частях. К концу апреля 1942 г. численность всех «восточных» соединений в германской армии была доведена до 200 тыс. чел.516.

Как фактор успешного решения задачи по вербовке «добровольцев», использовались нечеловеческие условия содержания в лагерях военнопленных. По воспоминаниям военнопленных, вербовка проводилась следующим образом: «Сначала морят голодом… а потом опрашивают, «кто хочет лучше питаться». Из изъявивших желание «лучше питаться» отбирают тех, кто помоложе и покрепче физически, и заставляют под диктовку писать прошения. Получив такое «прошение», немцы начинают лучше кормить подавших прошения, содержат их отдельно, смягчают режим и т. д., и в это время обрабатывают их идеологически. В числе других пользуются и таким приемом, как заявление пленным: «Теперь если вы попадете в Красную Армию — то вас расстреляют, как изменников, так как мы копии ваших прошений послали в особые отделы частей Красной Армии, где вы служили до плена»». Гитлеровцы использовали в своих интересах и другие просчеты советской политики по отношению к военнопленным. В одном из документов, изданных командованием 2–й танковой армии вермахта 9 февраля 1942 г., говорилось: «Из захваченного [советского] приказа явствует, что все русские военнопленные, убежавшие из немецкого плена и вернувшиеся в Красную Армию, содержатся в специальных лагерях НКВД. Об этом следует в удобной форме сообщить всем военнопленным. Нужно указать на то обращение, которое ожидает их в руках НКВД»517.

Характерными примерами вооруженных подразделений, сформированных из советских военнопленных, являются т. н. «Осинторфская бригада» и «Дружина». «Осинторфская бригада»[15], созданная в мае 1942 г. и с июля 1942 г. получившая название «Русская национальная народная армия» (РННА), позиционировалась гитлеровской пропагандой как ядро «армии освободителей России от сталинского гнета». Командный состав РННА был набран из белоэмигрантов. С мая по декабрь 1942 г. РННА участвовала в операциях против партизан и советских войск на фронте. Однако ее личный состав оказался ненадежным. После одного из случаев массового перехода солдат на советскую сторону в августе 1942 г. эмигранты от руководства РННА были отстранены. Командование РННА было передано военнопленным офицерам Красной Армии — полковнику В. И. Боярскому и бригадному комиссару Г. Н. Жиленкову (до войны возглавлял Ростокинский райком ВКП(б) в Москве). К ноябрю 1942 г. они смогли довести численность РННА до 4 тыс. бойцов. Но их деятельность также окончилась неудачей — РННА была почти полностью разбита, а часть ее перешла на советскую сторону. В декабре 1942 г. РННА была расформирована, а ее остатки были включены побатальонно в различные дивизии вермахта на линии фронта518.

«Дружина» была сформирована в апреле 1942 г. под командованием В. В. Гиля (бывший подполковник РККА, начальник штаба 29–й стрелковой дивизии, попал в плен летом 1941 г.) и дислоцирована в районе г. Невель Полоцкой области. После ряда ее успешных действий против советских партизан была разрешена организация еще одного подобного отряда («Дружина-2»)519.