Ревизор: возвращение в СССР 35 (СИ) - Винтеркей Серж

– Вы тогда говорили, что у вас родственники в Италии живут, правильно же?

С трудом, но припомнил, что да, что-то такое я ему говорил, когда отправлял Галию вместе с ними в Болгарию.

– Все верно.

– У меня просьба будет необычная. – явно смущаясь, заговорил он. – Вы не могли бы их попросить привезти побольше итальянских журналов с интервью знаменитых итальянских режиссёров?

– Вот вообще не проблема. – ответил я, – прекрасно понимаю, что вам необходимо знать современные тренды зарубежного кинематографа.

– Вот именно! – просиял он, – как верно вы это сказали – современные тренды! Заранее вам огромное спасибо!

– Только честно предупреждаю, что придётся подождать, возможно, что и месяца два. Не ожидаю, что будет возможность связаться с ними раньше, чем в конце лета.

– Ничего-ничего, я подожду, хоть и три месяца, и четыре! – замахал он руками, – это совершенный пустяк, главное, чтобы привезли хотя бы несколько журналов.

– Может, вас подкинуть до метро? – предложил я.

– Нет, спасибо, нас сейчас встретит машина со студии.

На этом мы с ним второй раз, уже окончательно, попрощались.

– Странно, что просьба такая пустяковая, а он как-то не сразу и решился обратиться с ней ко мне… – сказал я жене, катя одной рукой чемодан, а другой крепко обнимая ее за плечи.

– Не знаю даже почему, так мне как-то и не показалось, что он может быть робким. – пожала плечами жена, а потом замахала руками. – Ой, да хватит уже про дела, ты расскажи лучше, как дети?

– Всё просто великолепно! Едят хорошо, гуляют каждый день, играют во дворе. Погода, в основном была хорошая. Растут как на дрожжах.

– Не болели ничем?

– Знаешь, после той нервотрёпки, когда у них зубы лезли, сейчас тьфу-тьфу-тьфу, как заговорённые! Уже даже и не уверен, что их закаливать надо.

– Закаливать? – удивилась жена.

– Ну да, помнишь, как я Аришку закаливал в Святославле? Она же до этого болела чуть ли не каждый месяц, да ещё и очень серьёзно, пневмониями, а теперь Инка нарадоваться не может, практически и не болеет.

Рассказал, что Апполинария лежит на сохранении. За разговорами незаметно добрались до машины, упаковали в багажник чемодан, сели и поехали.

Уже в машине Галия спросила про Ксюшу.

– Не поверишь, только за последние три дня два раза у неё был. – ответил я, скромно умолчав о том, что десять дней перед этим к ней не наведывался. – Впрочем, ты сама можешь посмотреть на неё и на ребёнка.

– Думаешь, успеем к ней в гости заехать? – робко спросила Галия, – у меня не так и много времени до отъезда.

С облегчением понял, что она и сама, наездившись, не горит желанием ехать к подруге в гости.

– Нет, конечно, не поедем мы к ней, слишком мало времени, – сказал жене, – а посмотреть на неё и ребёнка ты можешь просто открыв бардачок и достав оттуда фотографии, что я сделал.

Радостно стукнув меня по руке, Галия полезла в бардачок. Достала фотографии из конверта и стала с интересом их рассматривать.

– Здорово ты их сфотографировал, все фотографии получились просто отличные. – наконец, сказала она.

– Особенно рад услышать это от члена кинематографической бригады, снимающей фильмы. Кто же ещё в этом разбирается, если не ты?

И меня снова стукнули по руке.

Уже перед подъездом кое-что вспомнил, что надо было обязательно сказать жене, чтобы не было неприятного сюрприза.

– Так, два момента. Первый – Ирина Леонидовна теперь нас очень не любит. Набросилась недавно на меня с криками, что я познакомил Ивана не с той женщиной. Ну, я не буду тебе говорить те слова, которыми она называла Ксюшу. Так что, если что, не удивляйся...

Галия, конечно, немного расстроилась. Но потом, смирившись с этой новой реальностью, спросила меня:

– А что за второй момент?

– А, с этим всё просто. Ты слишком долго ездила, да и вид у тебя внешне очень сильно изменился. Будь готова к тому, что дети тебя не узнают и начнут орать от ужаса, когда полезешь их тискать. А то ещё расстроишься и вообразишь себе невесть что... Пожалуйста, спокойнее к этому отнесись.

– Да ладно! – не поверила Галия.

Но спустя несколько минут поверила, да ещё и как.

Отошла подальше от отчаянно орущих детей, и спросила меня озадаченно:

– А как ты догадался, что так будет?

Ну как ей правду скажешь? Что это собственный опыт из прежней жизни? Ну нет...

– Всё ты никак не привыкнешь, что муж у тебя очень умный. – скромно сказал я ей под широкую улыбку няни, которая тоже совсем не выглядела удивлённой из-за такой реакции парней на собственную мать.

Ничего, за следующие полчаса, когда Галия достаточно насюсюкалась, парни всё же признали, что это их мамочка. Более темный вариант, конечно, чем был раньше, но всё же.

Отпустив сегодня няню, весь день провозились с женой и с детьми. К Ксюше, конечно, не поехали. Галие вполне хватило её фотографий и моих заверений, что всё у неё в порядке. Порадовал её и тем, что ей с Ксюшей будут положены какие-то деньги за эскиз детской площадки.

Снова услышал возражения, когда она услышала, что я отказался от таких-либо долей в авторских правах в этом дизайне, отдав все права им на двоих. Преодолел их теми же словами, которые помогли с Ксюшей.

Одна беда – перевозбуждённые от приезда Галии дети ни в какую не хотели засыпать в положенное время. Никак не хотели понимать, что они тут не одни такие… Перевозбужденные… Папа тоже долго ждал их маму…

***

Глава 22

***

Москва, квартира Андриянова

Андриянов весь день летал, как на крыльях. Все его задумки удалось реализовать наилучшим образом.

Начальник, вернувшийся накануне из Болгарии в прекрасном расположении духа, вполне благосклонно отнесся к желанию зама взять недельку за свой счет. А когда узнал, что тот в его отсутствие решил все вопросы по выставкам с Совмином, пришел в полный восторг, самолично позвонил и дал указание отделу кадров решить вопрос с отпуском для Андриянова в кратчайшие сроки.

– И на премию по приезде можете смело рассчитывать, Антон Григорьевич, – добавил он многозначительно.

Так что, побегав в пятницу с бумажками и получив все необходимые подписи, Андриянов смог, наконец, с облегчением выдохнуть и посвятить субботу сборам в дорогу. От сердца у него ощутимо отлегло. Сроки все же были очень сжатые, начальник мог и заартачиться, а билеты удалось взять через хорошего знакомого только на рейс в воскресенье с очень большой переплатой. Сезон отпусков все-таки. Так что нервничать было отчего. Но теперь все переживания остались позади, и настроение стремительно улучшалось с каждой минутой.

Летел он в Симферополь в воскресенье утренним рейсом, а оттуда уже на такси в Ялту. Так что на все сборы у него был один день.

Каким рейсом полетит Галия со съемочной группой, он не знал, Морозова назвала только дату. Но на всякий случай Андриянов продумывал свой образ в самолет, если вдруг посчастливится оказаться на одном рейсе с Ивлевой. Белая рубашка, светлые брюки, почти новые модные саламандровские летние туфли и в тон к ним кожаный ремень, солнцезащитные очки по последней моде, недавно приобретенные у знакомого, приехавшего из ГДР, – посмотрев на себя в зеркало, Андриянов прищелкнул довольно языком.

– Шансов устоять у тебя просто нет, малышка, – произнес он расслабленно и, сняв и повесив одежду в шкаф, принялся подбирать другие предметы гардероба.

Каждую вещь продумывал очень тщательно, чтобы все сочеталось наилучшим образом и были варианты одежды под разные ситуации. Мысли его витали вокруг предстоящей недели отдыха рядом с пленительной женщиной, которую он уже видел своей в мечтах. Даже мысли о возможном провале в голове у Антона не возникало. Он умел нравиться женщинам, знал, как с ними обращаться, и в своих силах был полностью уверен.

***

Москва, квартира Ивлевых

Часов в десять утра в воскресенье позвонил Сатчан.