История аварцев - Мурад Гаджиевич Магомедов

После смерти Гамзат-бека борьбу горцев Дагестана и Чечни возглавил друг и ученик Гази-Магомеда Шамиль (1798–1871), который в сентябре 1834 г. стал третьим имамом Дагестана, а впоследствии и Чечни. С именем Шамиля связаны героические страницы упорной, тяжелейшей борьбы в течение 25 лет с неизмеримо более могущественным противником — царской военной администрацией на Северном Кавказе. Русский историк Романовский писал: «Мюридизм ожидал только главы, чтобы воспрянуть с новой силой. Этой главой явился Шамиль, соединивший в себе редкие дарования воина и администратора». Родом из простой узденьской семьи, много учившийся в юности у самых известных ученых-арабистов, друг и соратник Гази-Магомеда, сподвижник Гамзат-бека, Шамиль превзошел своих предшественников прежде всего тем, что понял невозможность вести борьбу с превосходящими силами противника без консолидации усилий разрозненных сил, без создания государства и проведения в нем различных реформ. Убеждениями, уговорами, а зачастую применяя и силу, Шамиль начинает вводить шариат в дагестанских селениях, набирает сторонников, готовится к борьбе с грозным противником — царизмом и местными крупными феодалами и беками. В 1836–1838 гг. во многих сражениях Шамиль показал себя блестящим военачальником, одержав ряд побед над царскими войсками, что значительно увеличило число его сторонников.

Царские власти даже хотели убедить Шамиля лично явиться к императору Николаю I, собиравшемуся посетить Кавказ. Имели место и переговоры Шамиля с генералом Клюге-фон-Клюгенау, во время которых Шамиль отказался от предложения явиться к царю с покорностью. Решающее героическое сражение, продолжавшееся почти три месяца, происходило при Ахульго в 1839 г. Пытаясь остановить штурм крепости, Шамиль отдал генералу Граббе 9-летнего сына Джамалудина, но это не помогло, и после кровопролитных боев, в которых героически погибли почти все защитники, Ахульго пал. Шамиль потерял жену, сына и сестру и с горсткой людей чудом прорвался в Чечню.

В походе на Ахульго в отряде Граббе участвовала и дагестанская феодальная знать (45 князей, беков и старшин). После взятия Ахульго царское командование считало, что с Шамилем покончено, надеясь, что падение Ахульго подорвет боевой дух горцев и приведет к их скорейшему подчинению.

Падением Ахульго завершился первый этап движения горцев Дагестана и Чечни под руководством Гази-Магомеда, Гамзат-бека и Шамиля в 1830–1839 гг.

Второй этап движения горцев под предводительством Шамиля в 1840–1852 гг. ознаменовался наиболее значительными успехами. Широкую поддержку Шамиль получил в Чечне, восставшей в 1840 г. против жестокого генерала Пулло, особенно против стремления властей обезоружить жителей горных сельских обществ. Объединив вокруг себя разрозненные отряды

Ташав-Хаджи, Суаиба, Ахверди Магомы, Кибит Магомы и др., Шамиль постепенно направил выступления горцев в русло борьбы за независимость и свободу под знаменем священной борьбы против «неверных». В 1840 — начале 1850-х гг. горцы изгнали царские войска почти из всей Аварии и Чечни, взяв 12 укреплений. В 1840 г. на сторону Шамиля перешел Хаджи-Мурад, который в течение 12 лет был одним из самых смелых и способных наибов Шамиля и грозой всех пограничных областей.

Ранняя и трагическая гибель Хириясул Алибека Аварского, коменданта знаменитой Сурхаевой башни на Ахульго, и Ахбердил Магомы, мудира Малой Чечни, казалось, нанесла непоправимый урон мюридизму, но тут в рядах газавата появился новый герой. Битва при Цельсеме, завершившаяся бесславно для русских войск, к тому же с потерей генерала Бакунина, являлась началом нового перелома в Кавказской войне. Переход Хаджи-Мурада на сторону Шамиля открывал ему путь в Аварию, где его популярность была чрезвычайно велика. Вслед за переходом Хаджи-Мурада вновь присоединился к Шамилю Кибит Магома Телетлинский, который в последние годы считался покорным царизму. Вместе с ним движение мюридов поддержала и большая часть обществ, лежащих по верховьям Аварского Койсу. Потеряв из сферы своего влияния Аварию, русские потеряли окончательно и свое влияние на Дагестан, что и отдалило на много лет его подчинение и завоевание.

В 1843 г. Хаджи-Мурад по поручению Шамиля блестяще завершил освобождение горной Аварии от русских войск, благодаря чему территория имамата приобрела цельный характер, охватив внутренний Дагестан и Чечню.

Началась блистательная эпоха Шамиля, период наибольших успехов, в чем огромную роль сыграл Хаджи-Мурад, назначенный уже из наибов мудиром — начальником одного из четырех округов, на который был разделен имамат. Начиная с этого времени мы видим Хаджи-Мурада на самых опасных участках военных действий, «на острие сабли имама».

Во время Даргинской экспедиции М. С. Воронцова в 1845 г. Хаджи-Мурад разгромил колонну, сформированную для доставки провианта блокированному в Дарго М. С. Воронцову. За два дня войска потеряли почти 1500 человек убитыми и ранеными, три орудия, весь обоз и двоих славных генералов: Пассека и Викторова. «Вместо хлеба и боевых припасов экспедиционный отряд принял на себя дополнительно еще более 7000 человек раненых», еще больше усугубив и без того плачевное положение наместника Кавказа.

Защита Гергебиля и Салтов, многочисленные прорывы и рейды на равнину, занятую войсками, включая дерзкий набег на Темир-Хан-Шуру, на Нухинский уезд в 1850 г., снискали Хаджи-Мураду огромную славу. Рейд Хаджи-Мурада 8 апреля 1848 г. в Темир-Хан-Шуру с целью выкрасть оттуда главного начальника края генерал-лейтенанта Орбелиани, вызвал панику у всего российского командования на Кавказе. В Шуре было сосредоточено до 25 тысяч солдат. Предприятие это было «просто безумным по своей смелости», когда с небольшим числом отчаянных удальцов, переодетых казаками, Хаджи-Мурад проник в город. Хотя непосредственной цели эта операция не достигла, тем не менее русское командование было вынуждено оставлять часть сил для прикрытия и защиты своих баз на равнине при последующих рейдах в горы. Хаджи-Мурад со своей летучей конницей мог появляться в самых неожиданных местах.

Постепенно слава Хаджи-Мурада стала опережать его самого. Если Шамиль был знаменем борьбы, то Хаджи-Мурад становился его душою. Его имя вдохновляло соратников, с ним связывали успех и удачу, его боялись враги (Аммаев М. А., 2002).

В 1848 г. при вторжении Шамиля в Самурский округ Хаджи-Мурад, командовавший отдельной партией, спустился со стороны ахтынских минеральных вод, где его ожидал полковник Мищенко с полуторатысячной кубинской милицией. «Встреча противников произошла самым оригинальным образом: один из разъездов, отправленный навстречу Хаджи-Мураду, «наткнулся на несколько десятков конных лезгинов», которые с криком «Хаджи-Мурад!» бросились в шашки. Разъезд пронесся назад с криками: «Хаджи-Мурад! Хаджи-Мурад!» Крик этот подхватила милиция, стоявшая на бивуаке и, вскочив на коней, рассеялась в смятении. Затем, соединившись с партиями Кази-Магомы и Даниель-султана, Хаджи-Мурад поспешил навстречу генералу Аргутинскому и вместе с ними участвовал в кровопролитном бою под Мискинджи».

1851 г. становится годом величайшей славы Хаджи-Мурада и переломным этапом в его судьбе. После взятия в плен из Джен-гутая Мехтулинской ханши, после набега на Шуру и появления на Нухинском