Музей-заповедник А. С. Пушкина - Владимир Семенович Бозырев

Пил, ел, скучал, толстел, хирел...

(«Евгений Онегин»)

Именно по этому пути пошел и Вульф, сделавшись уже после смерти Пушкина типичным крепостником-помещиком, скопидомным и прижимистым. Его судьбу, как и судьбу многих молодых людей его эпохи, забывших вольнолюбивые устремления юности и ставших заурядными помещиками, Пушкин пророчески предугадал.

Другим серьезным собеседником Пушкина в Тригорском был его собрат по перу Н. М. Языков. Вскоре после приезда в ссылку Пушкин пишет в Дерпт стихотворное послание Вульфу:

Здравствуй, Вульф, приятель мой!

Приезжай сюда зимой,

Да Языкова поэта

Затащи ко мне с собой...

И когда летом 1826 года Языков наконец приехал вместе с Вульфом на летние каникулы, жизнь в Тригорском превратилась в непрерывный ряд праздников, гуляний, дружеских бесед, дальних прогулок и поэтических обменов мыслями.

Пушкин и Языков подружились во время этой встречи и после этого, как писал Языков брату из Дерпта 2 сентября 1826 года, у него «завелась переписка с Пушкиным — дело любопытное. Дай бог только, чтобы земская полиция в него не вмешалась».

Дни, проведенные в Тригорском, вдохновили Языкова на создание цикла стихов об этих местах, об Осиповых-Вульф, стихотворного послания к Пушкину.

Неизменным дружеским чувством и особым уважением Пушкина пользовалась хозяйка Тригорского Прасковья Александровна Осипова. Она доводилась дальней родственницей поэту: ее сестра Екатерина Александровна Вындомская была замужем за Яковом Исааковичем Ганнибалом, двоюродным братом Н. О. Пушкиной, матери поэта.

Ко времени михайловской ссылки поэта это была женщина 44 лет, потерявшая двух мужей — Н. И. Вульфа (умер в 1813 году) и И. С. Осипова (умер в 1824 году) — и оставшаяся с семью детьми.

«...Она, кажется, никогда не была хороша, — писала о ней в своих воспоминаниях А. П. Керн, — рост ниже среднего гораздо, впрочем в размерах, и стан выточенный, кругленький, очень приятный; лицо продолговатое, довольно умное... нос прекрасной формы; волосы каштановые, мягкие, тонкие, шелковые; глаза добрые, карие, но не блестящие; рот ее только не нравился никому: он был не очень велик и не неприятен особенно, но нижняя губа так выдавалась, что это ее портило».

Практичная и расчетливая помещица, властная до самодурства в отношении крестьян, П. А. Осипова была в то же время умной и доброй женщиной, относившейся к Пушкину с истинно материнской теплотой и заботливостью. В его судьбе она, по ее признанию в письме к В. А. Жуковскому, принимала «искреннее участие».

Дружеские отношения Пушкин и Прасковья Александровна сохранили, несмотря на большую разницу лет, на многие годы — до конца жизни Пушкина. Прасковья Александровна дипломатично уладила ссору ссыльного поэта с отцом, выясняла возможность бегства Пушкина за границу. Она заверяла поэта, что «не успокоится до тех пор, пока его желание не сбудется», когда он просил ее узнать о покупке Савкина. По выражению поэта, она «со всею заботливостью дружбы» хлопотала в Риге об операции его аневризма. Чуткий человек, Прасковья Александровна распорядилась о том, чтобы на время ее отъезда в Ригу Пушкину доставляли из Тригорского цветы. В конце лета 1825 года поэт писал ей, что благодаря ее заботливости у него на окне всегда свежие цветы, а чуть позже, 16 октября 1825 года, получив в очередной раз цветы из Тригорского, поэт написал стихи, посвященные П. А. Осиповой:

Цветы последние милей

Роскошных первенцев полей.

Они унылые мечтанья

Живее пробуждают в нас.

Так иногда разлуки час

Живее сладкого свиданья.

Пушкин посвятил ей также «Подражания Корану», «П. А. Осиновой» (это стихотворение поэт вписал в ее альбом с пометкой: «С. Михайловское. 25 июня 1825»). Когда вышли из печати последние главы «Евгения Онегина», поэт прислал их П. А. Осиповой в Тригорское.

Встревоженная внезапным отъездом поэта из Михайловского с фельдъегерем, она тотчас же написала об этом происшествии Дельвигу.

После михайловской ссылки Пушкин регулярно переписывался с Прасковьей Александровной, и ее письма были для него всегда радостью. Не простым развлечением от деревенской скуки была переписка с поэтом и для П. А. Осиповой. Она писала ему 21 августа 1831 года: «Я забываю о времени, беседуя с вами, любезный сын моего сердца. Будь у меня лист бумаги величиной с небо, а чернил столько же, сколько воды в море, этого все же не хватило бы, чтобы выразить мою дружбу к вам». В другом письме она сообщала Пушкину, что перечитывает его письма «с таким же удовольствием, какое испытывает скряга, пересчитывая накопленные нм горы золота».

Некоторыми чертами характера и деталями биографии П. А. Осипова напоминает героиню «Евгения Онегина» старушку Ларину. Когда она, как Ларина, была молодой, то, «не спросясь совета, девицу повезли к венцу». Но вскоре «привычка усладила горе», и она смирилась со своей участью. П. А. Осипова еще при жизни мужа верховодила в хозяйстве. А. П. Керн писала: «Это была замечательная партия: муж нянчился с детьми, варил в шлафроке варенье, а жена гоняла на корде лошадей или читала „Римскую историю“».

Так же, как и Ларина,

Она меж делом и досугом

Открыла тайну, как супругом

Самодержавно управлять,

И все тогда пошло на стать.

Она езжала по работам,

Солила на зиму грибы,

Вела расходы, брила лбы,

Ходила в баню по субботам,

Служанок била осердясь —

Все это мужа не спросясь.

Властность характера Прасковьи Александровны была такова, что она даже не подчинялась воле родителей, если считала, что ее действия справедливы и благородны. Так, она решилась нарушить волю отца для облегчения участи своей сестры Екатерины Александровны. Когда та против воли отца вышла замуж за Я. И. Ганнибала, жившего в соседнем имении Воскресенском, то крутой и властный А. М. Вындомский обошелся с ней очень сурово: лишил ее наследства, завещав его второй своей дочери Прасковье Александровне.

Считая решение отца несправедливым, Прасковья Александровна, несмотря на то, что ее семья была многочисленнее семьи сестры, выделила Екатерине Александровне половину завещанного ей отцом состояния — около 600 душ крепостных с земельными угодьями. Этот поступок по тем временам был очень смелым.

И вообще многие черты уклада жизни Осиповых-Вульф нашли отражение в романе, особенно в характеристике Лариных, которые, как и тригорские жители,

...хранили в жизни мирной

Привычки милой старины;

У них на