Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй - Сергей Самаров

– Город, это, прежде всего – его люди, – сказал все же Первонег, когда справился с болью. – А моя задача – этих людей защитить. Не всех же вы, в конце-то концов, перебили. Но, чтобы защитить, нужно, в первую очередь, построить на зиму жилье, хотя бы землянки, как у смердов, чтобы люди с детьми не перемерзли за зиму, а, во вторую очередь, возвести вокруг города новые стены. Мало ли какой ворог ближе к весне пожалует. Без стен отбиться трудно.

– Я и не знал, что ты не просто воевода, а еще и содержатель княжеской казны, – простодушно сказал Славер. – Землянки, предположим, люди сами себе построят. А вот стены возводить – это и дорого, и ремесленные люди нужны знающие. Не каждый способен простую тарассу возвести. Часть, конечно, свои смогут, но не все же. Думаю, княжеская казна сильно оскудеет, когда тебе придется работный люд нанимать.

– Казны у меня нет. А что касается княжеской казны, я не знаю, насколько она наполнена. Это вообще не вопрос моего разумения. Но я ответ несу за безопасность людей. Вот потому и думаю, где средства искать. Но надумать, признаюсь, ничего не могу.

– Подскажу по старой дружбе… – Славер умело подвел Первонега к нужному решению, и так же умело вел его дальше. – Тебя сюда, в мой дом, привезли на санях посадника Ворошилы. Не в моих санях, которых я даже не держу, предпочитая им седло, а в санях посадника. Стало быть, и он о тебе заботу имеет и расположение. Сегодня у князя Здравеня должен состояться посадский совет. Я могу попросить Ворошилу, чтобы он к совету обратился. Конечно, последнее слово за старым Здравенем будет. Но мнения совета князь всегда придерживается.

– Какое мнение совета? – конечно понял Первонег, о чем речь идет, но хотел, чтобы все прозвучало ясно и конкретно. – О чем ты Ворошилу попросишь?

– Попрошу, чтобы казна Русы ссудила соседям деньги на восстановление города. И чтобы процент был небольшим. Это на пользу пойдет и Русе, и Славену. И еще пусть посадский совет работных людей отрядит, чтобы помогли. Сами словене за пару лет со стенами не справятся. За эту зиму, дадут боги сил, вы только лес заготовить сможете. А ежели вместе, то, пожалуй, и стену от реки поставить можно. Для начала, хотя бы только от реки.

– Ты, Славер, предлагаешь мне обратиться за помощью к вашему посадскому совету?

– Сам ты можешь и не обращаться. Я обращусь от твоего имени. Я знаю, с кем стоит поговорить предварительно, чтобы такое решение было принято. Я знаю, кто и как сможет повлиять на князя Здравеня, чтобы он не возражал.

Воевода словен был откровенно удивлен, и всем своим видом показывал недоумение.

– Не понимаю, – сказал, наконец, Первонег.

– Чего ты не понимаешь?

– Какая в этом выгода тебе и твоему городу? Только проценты, которые ваши купцы поимеют? Или работа на стороне, которую получат работные люди Русы? Зачем тогда нужно было сжигать Славен?

– Сжигали, чтобы добиться военной победы. Война из Бьярмии перешла сюда. В результате, ваша столица была сожжена. Но ведь и помимо войны у всех есть свои интересы. Не война двигает и кормит народы, если, конечно, эти народы не разбойничьи. Война создает крепости. Но крепости нужны для того, чтобы защищать мирные города. И сами города строятся в мирное время. Тем более, такие города, которые могут одновременно и крепостями служить. Ты сам, наверное, помнишь, хотя тогда ты еще не был городским воеводой, когда свеи, минуя вас, вышли к Русе, и пытались осадить наш город.

– Да, тогда я водил свой полк вам в помощь. И помню это прекрасно, хотя и произошло это в годы моей молодости. У меня тогда было много конницы, и коней с трудом погрузили в лодьи, чтобы быстрее доплыть. И вовремя успели. Заставили свеев ногти на ногах с досады изгрызть.

– И помнишь, наверное, сколько раз и свеи, и урмане доходили только до вас, и не желали оставить словен у себя за спиной. Считали это опасным. Не шли прямиком на Русу. Тогда мы присылали вам свои полки. И я сам водил свой полк вам в помощь. И тоже был тогда молодым. Понимаешь, к чему я веду речь?

– Существование сильного Славена – это защита Русы от нашествий с полуночной стороны… Правильно я понимаю?

– Правильно. Наши города соперничают, но города наши все же братские. И всегда помогают друг другу. Руса защищает Славен от набегов хозар и булгар со стороны полуденной. Славен защищает Русу от набегов урман и свеев со стороны полуночной. Если бы остался только какой-то один город, он подвергался бы нападениям с двух сторон. Именно поэтому мы и должны существовать одновременно. И даже война за Бьярмию не может поставить между нами стену.

Славер, найдя такие убедительные аргументы, все же не договаривал свои мысли до конца. Сам он готов был уже увести свой полк в помощь князю Войномиру на далекий остров Буян, и хотел просить согласия посадского совета на такой дальний поход. И ему, казалось бы, было мало дела до того, что станет со Славеном и Русой. Он мог бы увести полк, даже не спросив согласия посадского совета и князя Здравеня. И, как думал Славер, по крайней мере, половина полка подчинился бы воеводе, а не совету, если совет вдруг пожелает воспротивиться. Но Славер не хотел уходить со скандалом, с помехами, и с уменьшившимся составом полка. Он понимал, что не весь посадский совет, члены которого прочно были завязаны совместными торговыми делами со Славеном, будут рады сожжению соседнего города. И многие постараются обвинить Славера в том, что он взял на себя слишком много полномочий, не спросив на то согласия совета. И даже князя Здравеня не спросив, который и для войск Бьярмии официально был старшим князем, правителем княжества русов, и которому даже Войномир подчинялся, пусть и вел войну по своему усмотрению, и князь Астарата тоже починялся. Хотя решения совета считаются более весомыми, чем слово князя, все же утверждаются они правящим князем. И Здравеня, предпринимая такие действия, решат многие, следовало спросить обязательно. И даже не то, что часть посадских советников потеряет доходы от военных действий Славера, будет объявлено самым важным. Хотя и это будет обязательно высказано. Но такое сопротивление воевода предвидел. И именно ради того, чтобы заткнуть рот именно этим членам совета, воевода говорил с Первонегом о больших ссудах. Проценты от ссуд с лихвой покроют уже состоявшиеся потери от торговли. Но будет в посадском совете и другая оппозиция, более сильная и более непримиримая. Те, кто очень оберегают свое спокойствие, и всегда против любой войны, как были против военных действий в Бьярмии, и, тем более, действий против Славена. Эта оппозиция посчитает, что Славер действует для продвижения интересов своего воспитанника князя Войномира, и берет на себя решение важнейших вопросов так же, как брал их, не задумываясь, сам решительный молодой князь. Посадские советники знают, как к Войномиру относятся простые варяги-вои. Они всегда будут горой стоять за водителя полков, который имеет воинскую удачу. Если воинская удача приходит к человеку, она не отпускает его многие годы. От некоторых не отступает никогда. А что требуется простому вою? Ему требуется, чтобы им руководил человек, имеющий воинскую удачу, и приводил свои полки к победе. Варяги-вои из Бьярмии князя Войномира любят и ценят. А варяги-вои из Русы только и смотрят, как бы им уехать из Русы в Бьярмию. Возвышения Бьярмии во главе с Войномиром над столицей княжества посадские советники всеми силами постараются не допустить. И потому все успехи Славера будут рассматривать, как действия, направленные против столицы своего княжества. И даже сам князь Здравень, старый, толстый и нерешительный, тоже боится возвышения Войномира, и потому будет не на стороне Славера. Только будет ли вот? Славер спрашивал сам себя, и искал ответ. Ответ должен был бы сводиться к тому, чтобы именно князь Здравень первым должен был бы поддержать Славера. И добиться такой поддержки воеводе казалось возможным. Хотя Славер еще не знал, что следует сказать Здравеню. Но, вспоминая разговор с Ворошилой по дороге к Тулебльскому капищу, Славер понимал, чем можно прельстить Здравеня…

Воевода Славер вышел во двор, чтобы отправиться в покои князя Здравеня, и ждал, когда ему подадут коня, когда в ворота въехал дорожный дозор. С возрастом слегка растратив зрение, которым Славер смолоду сильно гордился, воевода не сразу узнал всадника, отделившегося от дозора, но узнал коня. Такой конь был один на всю рать варягов. Ветер легко перебирал тонкими ногами, топча деревянный, покрытый тонким слоем снега дворовый настил. Славер повернулся лицом к всаднику, ожидая, когда Волынец спешится.

Всадник выпрыгнул из седла легко, несмотря на тяжелое боевое снаряжение. Вообще в Волынце, несмотря на отсутствие мощи, свойственной многим возрастным воям, чувствовалась природная жилистая сила.