Психология зла - Сергей Герасимов

Поначалу любовь восстанавливается, но с каждым разом восстанавливается все хуже. Разрушение любви похоже на цирроз: остается все больше шрамов и постепенно все больше активного вещества заменяется соединительной тканью. Когда соединительной ткани становится слишком много, любовь умирает окончательно, хотя отношения могут тянуться еще очень долго.

Третье: любовь намеренно убивают, находясь в состоянии запредельной обиды, гнева или отчаяния, в состоянии "чем хуже, тем лучше". Это состояние будет названо нами "моральным бредом" (подробнее см. следующую главу, пункт 3.1).

Четвертое: любовь убивают деньги. Абсолютно неверен стиль воспитания, когда под предлогам обучения реалиям жизни ребенку платят за хорошее поведение или за хорошую учебу. Любовь и деньги – две вещи несовместные. Чем более важным оказывается одно, тем меньше оказывается другого. Эпохи расцвета духа – это те эпохи, в которые любовь важнее денег, эпохи денег – эпохи упадка духа. Тоже самое можно сказать о людях.

7.3 ТВОРЧЕСТВО

а) творчество, как форма зла.

Стук в двери прервал Баумана. Он замолчал и вначале посмотрел на людей, сидевших вокруг него, а затем на дантиста, в чьей приемной они проводили свою секретную встречу.

– Вы ждете пациентов? – он спросил.

Все поняли, что означал вопрос Баумана. Они даже не сказали ни слова, им не нужно было напоминать что делать. Один из них прошел с дантистом в операционную, пока другие сели на стулья, стоящие вдоль стены, как будто пациенты, ожидающие очереди. Это не заняло много времени. Когда все было готово, медсестра пошла к двери и вскоре вернулась с неожиданным посетителем, который попытался пройти прямо в операционную.

– Сейчас не ваша очередь, – сказал ему "пациент", сидящий у двери.

– Я не могу ждать. У меня ужасная зубная боль, – ответил мужчина, быстро осматривая лица присутствующих.

Бауман, который притворился, что читает газету, даже не повернул головы, чтобы посмотреть на странного посетителя. Он однако, мог ясно видеть его лицо, и сразу его узнал. Это был шпион, тот же смый человек, которого он часто видел раньше.

Не привел ли он полицию? – одно было ясно: было необходимо продержать шпиона здесь как можно дольше, чтобы он поверил, что они настоящие пациенты.

Бауман взглянул на вновь прибывшего и на мгновение ему показалось, что была радость в его глазах. Затем Бауман сказал так вежливо, как только мог:

– Мы не возражаем, если дантист примет его первым, – и затем, повернувшись к шпиону, – так как у вас сильная боль, можете идти следующим…

Через секунду шпион сидел в кресле дантиста. Дантист сказал ему широко открыть рот, внимательно осмотрел зубы и начал быстро работать. Четверть часа спустя он показал пациенту два больших желтых зуба и сказал:

– Я сделал все что мог. По правде говоря, это была серьезная операция. Вам нужно лучше заботиться о зубах. Десять рублей, пожалуйста…

Когда шпион ушел, кто-то сказал:

– Хорошо, что у него были больные зубы.

– Но у него не было… У него просто на два здоровых зуба меньше сейчас, – объяснил дантист и добавил, – и это не слишом дорого ему стоило. Он должен быть благодарен.

Все засмеялись и Бауман сказал:

– Это была хорошая мысль. Разве я не говорил, что они сломают себе зубы, если будет воевать с нами?

Итак, человеку вырвали два здоровых зуба, но никто не почувстовал угрызений совести или сострадания, напротив, большинство обрадовались и даже засмеялись.

А сам исполнитель изуверства – дантист, добавил издевательства ради: "Он должен быть благодарен".

Этот отрывок интересен в нескольких отношениях. Во-первых, заметим, с какой спокойной жестокостью идея борется против идеи – не замечая этой жестокости. В битве идей нет ничего человеческого, доброго или честного. Примерно так один муравей загрызает другого, чужого.

Во-вторых, толчком к жестокости здесь послужил следующий момент: "на мгновение ему показалось, что была радость в его глазах". Именно за эту радость шпион и был наказан. Сработала еще одна распространенная мотивация зла – инстинкт иерархии: если кто-то показывет, что он сильнее тебя, ты должен его наказать, а иначе тебя посчитают слабейшим.

Этот инстинкт обычен среди стадных животных, с его помощью устанавливаются отношения подчинения в стаде. Этот же инстинкт заставляет детей драться между собой. Двенадцатилетняя девочка замечает незнакомую одиннадцатилетнюю и громко говорит подругам: "а это что еще за малолетка приперлась?". Если малолетка не сумеет наказать обидчицу, к ней станут относиться как к слабой. Почти каждый ребенок и большинство взрослых «заводятся» в подобных ситуациях.

Этот же инстинкт мотивирует постоянные столкновения деликвентов, преступников и прочих подонков. Этот же инстинкт часто служит причиной межгосударственных столкновений. Многие исторические события, завершившиеся потоками крови, начинались с подобных мелочей.

Смертельно опасно смотреть прямо в глаза самцу горилы – но точно так же опасно выказывать свое превосходство перед любым негодяем – он нападет.

И в-третьих, особенно интересен для нас сечас феномен мгновенного творчества. Феномен НЕЭТИЧНОСТИ мгновенного творчества. В сложной ситуации вдруг появляется идея и сразу же реализуется – уже потому что она показалась КРАСИВОЙ. Этические приципы, даже если они и есть, не успевают срабатывать.

Точнее, красота идеи отодвигает их в сторону – так здоровенный и жизнерадостный дурак плечом отодвигает скромного хлюпика. Именно красота, интересность, неожиданность идеи заставляет ее сразу же воплощать. Просто очень хочется сделать какой-нибудь красивый трюк, даже если кому-то будет от этого очень больно. Характерны в этом плане нападки с эстрады на больного президента, которые в последние годы наблюдаются в России. Многие упражняют свое чувство юмора и действительно получается смешно и интересно – но моральные соображения оттесняются на задний план, никто из юмористов не замечает той истины, что смеяться над больным человеком просто неэтично и недостойно мало-мальски порядочного человека.

Когда я учился в восьмом классе, нам поручили обругать в стенгазете нашего товарища. Отказаться мы не могли и приступили к делу с неохотой. Но первый же набросок случайно получился похож – и мы сразу стали стараться над карикатурой: дорисоварли мешок, красный нос, оторванный карман и так далее.

Картинка получилась отлично и мы, на подьеме, стали сочинять статью. Статья вышла еще лучше. После этого случая товарищ вылавливал нас по одиночке и разбивал нам носы.

Обычно перед работой у нас устраивают пятиминутки, которые длятся минут двадцать, а иногда и больше. На пятиминутках все время кого-то ругают за что-то, чтоб неповадно было. Причем директор, чтоб не злить людей своими выступлениями, заранее находит кого-то из коллектива и просит его подготовиться.

Таким образом, мы ругаем сами себя, а директор только делает время от времени мудрые замечания. Все это скучно и противно. Но однажды меня должны были разносить за то, что я поломал целую кучу тонких фрез, они конечно всегда ломаются, но я работал неаккуратно, виноват. Выступающая хорошо подготовилась и обругала меня со вкусом. Народ оживился, послышались замечания с мест. А потом решили вступить и другие мои "товарищи". Если вначале меня критиковли по делу, то потом стали нести полную чушь. Каждый выдумывал все что хотел. Дошло до того, что меня обвинили, будто я в душе стою не в ту сторону лицом. Как будто это не мое личное дело.

Здесь уместо вспомнить менее безобидные советские собрания пятидесятых годов, когда люди, в общем-то порядочные, С ЭНТУЗИАЗМОМ уничтожали сами себя, наговаривая друг на друга. А пытки и другие жестокости того же времени? – ведь большая часть конкретных издевательств была инициативой снизу, от следователей не всегда требовали, например, бить по половым органам или устраивать непрерывный сорокачасовой допрос. Многие подобные «штучки» были результатом творческого энтуиазма.

Предвыборные склоки сегодняшнего дня демонстрируют нам тоже явление.

Претенденты дают команду сотрудникам газет изобличать своих конкурентов. И те стараются. Но ведь пишут гадкую ложь и рисуют неприличные шаржи не просто так, а с искренним вдохновением. И делают это писатели, художники и журналисты, – люди творческого труда.

Другие случаи, когда творчество может оказаться злом:

а) Состояние "морального бреда", в котором даже посредственный человек проявляет удивительные творческие способности. (см. следующую главу.)

б) Скука, когда ничем не занятая мысль обращается во зло. Состояние "что бы такого сделать плохого?" Или, как гласит английская пословица: "Ум бездельника – мастерская дьявола".