Когда теща зажигает… - Валентина Седлова

Маменька требовала от меня ответа, а я стояла с глупо раскрытым ртом и пыталась сообразить, что же конкретно она от меня хочет услышать?

— Что ты имеешь в виду? — словно со стороны услышала я свой голос.

— Да все сразу! — подозрительно спокойным тоном подсказала мне маменька. — Что за водевиль ты тут развела? Или думаешь, я старая и слепая перечница, ничего не вижу и не понимаю? Ну да, куда мне до тебя, дочурка! Тебе ведь историю состряпать — делать нечего, профессия такая! Только что же ты в одиночку веселишься? Я, может быть, тоже с тобой за компанию хочу посмеяться! То ты бедного Пола за столом в краску вгоняешь, потом как по мановению волшебной палочки ты его уже на ты величаешь и разве что не виснешь на нем. Затем снова на вы перешла, да еще чай этот дурацкий… Неужели нельзя было половчее обращаться с подносом?

А маменька моя и впрямь проницательна! Я-то и не заметила, что к Версальски то на ты, то на вы обращаюсь, а она это с полпинка вычислила. Так, Лизка, напрягись еще чуть-чуть, не расслабляйся! А лучше всего прими скорбный образ и поведай матери…

— Твой коллега не тот, за которого себя выдает, — брякнула я таким тоном, будто у меня только что сдох любимый хомячок.

— То есть? — опешила матушка.

— Ты думаешь, что он достойный и тактичный человек, но это не так. Он тебя обманывает!

— С этого места поподробнее, пожалуйста! — попросила маменька, и я поняла, что быть буре. Если я не представлю доказательств, она меня за своего Версальски на британский флаг порвет и скажет, что так и было. Так что, колоться про диктофонную запись или не стоит? Нет, лучше пока промолчу, а то еще сорву, чего доброго, Лешкины планы. Попытаюсь обойтись словесными аргументами, авось и прокатит.

— Он ведет себя неподобающим образом. Он распускает руки, и не говори, что ты этого не видела! — Я с видом оскорбленной добродетели уставилась на матушку.

— Все, что я видела, — это как ты заигрывала с Полом и строила ему глазки, — тут же парировала родительница. — А он все-таки мужчина!

— Хочешь сказать, я сама виновата в том, что он залез мне под майку? — осведомилась я, уже чувствуя, что буре действительно быть. Маменькина непоколебимая вера в Версальски начинала меня откровенно бесить. Нормально, да — к своей дочери она, видишь ли, доверия не питает, а к какому-то хмырю болотному так прониклась, что последние остатки ума растеряла, если они и были!

— Ты спровоцировала его на это! — ответила матушка, но чуть менее уверенно, чем раньше. Я почувствовала слабину в ее защите и решила поднажать:

— А то, что когда ты меня один на один с этим гавриком на кухне бросила, мне пришлось от него вилкой обороняться, это тоже в порядке вещей?

— Ты ударила Пола вилкой? — Маменька в ужасе выставилась на меня, как на какое-то диковинное чудище.

— Не ударила, а пощекотала. Так сказать, защищала девичью честь от его грязных лап!

— Лиза, ты хоть соображаешь, что творишь? — простонала мать, заламывая руки и даже не заметив, что наконец-то назвала меня нормальным именем, а не собачьей кличкой «Лайза».

— А ты? Ровно то же самое я могу спросить у тебя. О чем ты думала, когда решила подсунуть мне в мужья этого крысенка? Мама, он предаст тебя, как предавал других соавторов, и уйдет к той, кто предложит ему более выгодные условия сотрудничества. Очнись, он же использует тебя!

— Откуда у тебя такие сведения? — От материнского голоса, казалось, вот-вот заледенеет воздух. — Это тебя отец надоумил, да? Ну что ж, сейчас я лично у него все выясню. Максим! Иди сюда!

Ну вот, начинается первосортный семейный скандал. Мало ей было меня, решила еще папане по нервам поездить. Чтобы хоть частично отвести от отца нависшую над ним грозовую тучу, я быстро сказала:

— Между прочим, папа тут совершенно ни причем. Я самостоятельно навела справки о Версальски и не думаю, что тебя порадуют результаты моих раскопок. Ты пригрела на груди форменную гадюку и еще успеешь об этом горько пожалеть.

— Вот что, дочка, запомни раз и навсегда: не лезь туда, куда не просят! С кем и как мне работать — мое личное дело…

— …равно как и с кем мне жить, — закончила я маменькину фразу. — Почему ты требуешь от меня невмешательства в твою жизнь, в то время как сама то и дело пытаешься что-нибудь испортить в моей? Кто дал тебе право решать, кто будет моим мужем и отцом твоих будущих внуков? Что с тобой, черт возьми, произошло в этом году? Раньше ты куда лояльнее относилась к тем, с кем я делила свой досуг!

— Раньше никто и не претендовал на статус твоего законного супруга!

— Да что ты говоришь! А кто Толика подзуживал исподтишка, чтобы он меня в загс тащил? А кто с Темой воспитательные беседы у меня за спиной вел? Или, думаешь, я об этом не знаю?

— Девочки, не надо так кричать! Скоро на ваши вопли полдома сбежится! — попытался урезонить нас вышедший из комнаты отец, но не тут-то было. Если мы с маменькой входили в раж, расцепить нас можно было только вылив на каждую по ведру холодной воды. Надеюсь, папуля об этом способе не осведомлен…

— Вечно ты в роли миротворца выступаешь! Нашел себе выгодную позицию, в то время как сам нашей дочери сплетни скармливаешь!

— Ты это о чем? — осведомился отец, и я поняла: развлекуха под названием «семейный дебош» началась. Наверняка папуля слышал многое из того, о чем говорилось на кухне, да и сегодняшний его разговор с матерью еще явно был свеж в памяти. По крайней мере на усталого и забитого жизнью человека папа уже совершенно не походил. Скорее уж на бойцового кота, если таковые бывают в природе.

— Все о том же! О моем коллеге! Кто рассказал Лизе о том, что Пол якобы полное ничтожество и, если бы не его соавторы, вряд ли остался бы на плаву?

— А разве это не так? — Отец улыбнулся матери особенной улыбкой, в которой я не без некоторого удивления признала свою. По крайней мере если мне надо построить какого-нибудь нерадивого автора, из всего улыбочного арсенала я использую именно ее. В переводе на русский она означает: «Трепещите, ибо сейчас я от вас камня на камне не оставлю».

Вот она, связь поколении в действии!

— Да ты!.. — захлебнулась мать от негодования, а потом вылила на отца такой поток ненависти, что даже я, считавшая себя прожженным циником, предпочла бы этот момент пережить где-нибудь вдали от разбушевавшихся родителей.

Само собой, папа в долгу не остался, и маменька узнала о себе много нового. Впрочем, я тоже. Судя по всему, последние полгода семейной жизни для папули были не сахарными. Он у меня товарищ терпеливый, многое может вынести, со многим примириться. Но похоже, маменька на пару с Версальски умудрились исчерпать даже его нервные резервы.