Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

Возбуждено уголовное дело против архангельского историка профессора М. Супруна и полковника А. Дударева: первый работал над материалами о репрессированных русских немцев, второй разрешил ему допуск к такой работе. Ссылаются на решение запрещающее публиковать документы 75 лет, если не получено разрешение от упоминаемых в них лиц. Фактически это означает, выглядя вроде бы демократично, полную невозможность публиковать документы, если власти предпочтут сохранять их тайну (см. Б. Соколов. Частное против честного. «Грани». 09.10.09).

Совершенно безобразна происшедшая в Мурманске история с журналистом Ларисой Арап, активной участницей местного отделения Объединения гражданский фронт (ОГФ). Она напечатала статю «Дурдом», об издевательствах над больными, особенно детьми, подростками, избиениях их. Когда через некоторое время Арап обратилась в психбольницу (ей нужна была справка для получения прав водителя), врач, узнав, что она автор статьи «Дурдом», вызвал милицию и санитаров, направив её на принудительное лечение, не уведомив более двадцати дней родственников. Местный суд дважды подтвердил правильность решения врача. В больнице Арап, по её словам, избивали, применяли силовые приемы. Врач заявил дочери, что её мать останется в психбольнице долго, может быть всю жизнь. Скандал принял всероссийский, международный характер. На него обратили внимание в Германии, в США. Правозащитники, Уполномоченный по правам человека при президенте России В. Лукин потребовали независимой экспертизы. Её провели. Независимая комиссия приняла решение, что Арап как можно скорее нужно перевести на лечение в поликлинике. Лукин заявил, что действия мурманских психиаторов определены местью. Суд опять признал принудительное лечение правильным. Арест Арап вызвал волну возмущения, был воспринят как начало возврата к карательной психиатрии. Сама история, вероятно, возникла на местном уровне, но она отражала некие общие тенденции.

14.10.09. В духе таких тенденций министерство Обороны планирует создать специальный информационно-пропагандистский центр для защиты имиджа военных, освещающий в нужном русле их действия.

В конце первой половины октября Москву посетил с трехдневным визитом представитель ОБСЕ по свободе печати М. Харасти. Он встречался с представителями властей, общественных организаций («Мемориал»), правозащитниками, жрналистами. В итоге он дал интервью, опубликованные на радио «Свобода», «Голос Америки», на русской странице «The New York Times» («Новая газета»). На вопросы он отвечал относительно сдержанно, стараясь не обострять обстановку. Говорил о своем оптимизме, о том, что ряд заявлений российского руководства внушает надежды, что на предложения ОБСЕ по вопросам свободы печати.

Россия, хотя пока не ответила, но они взяты для изучения. Харасти спосили: хуже или лучше положение печати, чем было прежде? Он ответил: сложнее. Тем не менее, становилось ясно, что со свободой слова дела в России обстоят довольно скверно. Речь, в основном, шла о трех аспектах: преследование журналистов, положение на телевиденье, попытки обуздать интернет. О них и говорилось в интервью. Харасти отмечал: «участились случаи насилия над российскими журналистами»; причем, как правило, «такие преступления остаются нераскрытыми»; дело доходит до убийств; «убийство журналиста — это вид цензуры. Конечно, журналистов убивает не государство, но за то, что это позволяется, ответственность лежит на государстве». При этом Харасти указывает, что ни одного заказчика убийства журналиста в России не было найдено. Останавливается он и на телевиденье, отмечая, что, в отличие от печатных СМИ, наблюдается «значительное ограничение плюралиузма политических позиций в российских национальных телесетях». И, наконец, интернет: «предпринимаются попытки на законном уровне ограничить такой плюрализм и независимость в российском сегменте интернета“.

В итоге выражается надежда, что вслед за заявлениями последуют дела и российские правители поймут: свобода прессы — “ прежде всего в интересах самой России“, которой нужно сделать два важных шага: первый — признать, что действия против журналистов “ — это угроза демократическому развитию страны», второй — за признанием угрозы — «должны пследовать и эффективные действия». Эти два шага «только послужат росту авторитета этой страны в европейском сообществе». Благая европейская наивность. Ведь многим правителям наплевать и на демократическое развитие страны, и на то, как на это посмотрит европейское сообщество.

США же заявили, что вмешиваться в решение подобных проблем они ныне не собираются и что вообще отношение к русской современной идеологии нуждается тоже в перезагрузке.

При выборах в местные властные структуры возник скандал. Везде широко применялась фальсификация их итогов. Но возмущение фальсификацией произошло именно в Москве. Там вообще ни один реально оппозиционный кандидат под разными предлогами не был допущен к выборам. Но возмущение вызвало не это. Слишком уж беззастенчива была общая фальсификация. В результате все вошедшие в…, от всех партий, кроме «Единой России», (коммунисты, ЛДПР..) отказались от участия в её работе. Не исключено, что такое возмущение вызвано негласными инструкциями сверху, желанием сместить Лужкова (уточнить).

Как итог, весьма грустный, приведу строки из стихотворения Д. Быкова «Возвращение»: «Мнет бессонница наши простыни. Аналитики — в кураже. Возвращаются девяностые. То есть, можно сказать, уже <…> словно не было дня грузинского, словно всё опять впереди. Я прочел интервью Гусинского — Он вернется того гляди <…> Что ж ты делаешь, моя Родина, вечно ищущая врагов? Почему наша жизнь уходит на повторенье твоих кругов? <…> Почему нам доступно, братия, лишь движенье туда-сюда — столь уместное для зачатия, для развития никогда? <…> и спросить с кого за упадок сил — скажет следственный генерал… Так что я б на месте Гусинского чемоданы не разбирал». Стихотворение так и дано без разбивки на стихотворные строки. В первом примечании сказано: день грузинский — 08. 08.08 (день начала событий в Южной Осетии — ПР). Можно опасаться, что возвращение окажется к гораздо более раннему периоду, чем девяностые годы.

08.10.09. Фантастическое предположение. С трудом верится. В пследние дни стало известно, что шашлычная Антисоветская, расположенная рядом с гостиницой Советская, вынуждена была изменить свое название и её закрыли?? Дело в том, что против её названия, от лица ветеранов Отечественною войны, выразил протест Владимир Долгих. Против него выступил правозщитник, бывший политический заключенный, журналист Александр Подрабинек в крайне резкой, грубой, но в сущности верной статье. В дело вмешалось молодежное движение «Наши», начашие травлю, настоящую войну против Подрабинека, грубую призывающую к насилию, требующую, чтобы каждый плевал ему в лицо, чтобы он убирался вон из России. «Наши» начали пикетировать (бессрочно, по их словам) дом, в котором жил Подрабинек. Знаменательно, что московские власти разрешили пикеты, а московский префект Митволь, по существу, одобрил выступления «Наших», заявил, что собирается представить Долгих к правительственной награде. Всё же скандал оказался слишком громким и было сообщено, что милиция взяла под защиту Подрабеника. Решительно осудила кампанию против него Алла Памфилова, председатель Совета припрезиденте по содействии развитию гражданского бщества и правам человека. Она заявила, что не разделяет взглядов Подрабинека, но решительно осуждает, как нарушающую закон, направленные против него действия «Наших». Их поддержала правящая думская фракция партии «Единая Россия», заявившая, что попросит (потребует) от президента отставки Памфиловой.

Кремль заявил, что Памфилова не нарушила своих полномочий, но не названный источник из президентской администрации высказал мнение, что высказанние Памфиловой девальвирует идею Совета по правам человека. Путин не поддержал действий «Наших», которые действуют не всегда разумно и что лично ему то, что он узнал, не нравится.

Статью Подрабеника по сути никто не поддержал, но многие решительно осудили действия «Наших» и московских властей. Так Л. Радзиховский в статье «Дурная бесконечность», резко осуждая действия «Наших», одобряя выступление Памфиловой, критикует и другую сторону, Подрабинека, называет его статью глупой, истеричной заметкой. Он считает, что главное — повсеместное нарушение закона, который все привыкли нарушать и все с этим мирятся; система только потому и существует, что вы с ней согласны.

Во всей рассказаной истории существует еще одна деталь, довольно важная. Подрабинек еврей и антисемитские тенденции просматриваются в скандале довольно отчетливо. В последние годы такие тенденции, весьма весомые прежде, отступили на задний план (на передний выступила вражда к грузинам, к лицам кавказслой национальности, к разного рода азиатам, к украинцам, прибалтам). Ныне они вновь зазвучали. Вроде бы совсем независимо появились слухи об еврейских корнях Медведева: об его матери, жене, о том, что он посетил синагогу и крестился сравнительно недавно. Невольно возникает мысль, что такие слухи, соответствуя действительности или нет, могут стать довольно весомым козырем в предвыборной борьбе за место президента. Один мой знакомый пошел еще дальше, предположив, что выдвижение Медведева в 2008 году на место президента могло определяться и расчетами на уязвимость его происхождения. При нужде, только при острой нужде. Чего только люди ни придумают. 28.10.09. Руководство Петербургского Гос. университета приняло решение о том, что преподаватели, собираясь публиковать статьи за границей, должны заранее подать их копии и получить разрешение администрации на их печатанье. Такое же разрешение требуется для заграничных выступлений, просьб о получении грантов и др. Обосновывается решение необходимостью защиты интеллектуальной собственноси и тем, что такие статьи могут нанести вред национальной безопасности. Решение относится не только к техническим, но и к гуманитарным наукам. У ученых возникают опасения, что решение может быть направлено против тех, кто конфликтует с администрацией или критикует российские власти.