Собрание сочинений в 3 томах. Том 1 - Валентин Овечкин

— Отношение у нас в колхозе к трактористам — прямо как при старом режиме!

— Сказал! При старом режиме трактористов не было.

— За такое отношение еще в тридцать третьем году политотделы председателям холку намыливали!

— Да вы что, ребята, в самом деле? Зачем меня пригласили до своего коша? Выпить-закусить или чтоб поругаться?

— И за тем и за другим, товарищ председатель.

— А когда ж с вами в другое время по душам поговорить? На табор к нам приедете — трактористы в борозде работают, один-двое лишь на профилактике стоят. В одиночку с вами несподручно ругаться. А тут мы все в сборе.

— Гуртом и батька легче бить!..

Парень с двумя орденами Славы и несколькими медалями на кителе защитного цвета прилег спиною к дереву, смотрит в пламенеющее небо на западе, где только что скрылось солнце за горизонтом, тихо наигрывает на баяне. Вокруг него на траве, в разных позах, сидя и лежа, расположилась вся бригада… И у другого тракториста — медали, ордена и у третьего — медали, нашивки за ранения… Негромкая песня, вполголоса: «Эх, дороги, пыль да туман…»

— А еще был у нас на Крымском фронте такой случай в сорок втором году, — начинает рассказывать баянист, когда песня умолкает. — Один «КВ» подорвался на мине. Пехота отошла, залегла, атака не удалась, и этот «КВ» остался в нейтральной полосе. Семь суток просидел экипаж в танке, на морозе, градусов пятнадцать был мороз, все ждали, когда наши попытаются опять отбить высотку, чтобы поддержать огнем с места. Немцы не стреляли по этому танку, хотели, должно быть, его целеньким захватить, — гусеницу только разорвало, — а наши думали, что экипаж погиб. И вдруг на восьмые сутки, когда пехота пошла опять в атаку, ожил «КВ»! Как сыпанул по немцам! Взяли высоту!.. Семь суток — в броне, в железе, на морозе. Вытащили ребят из машины, а они ходить не могут, ноги распухли, как колоды. Сразу отправили их в медсанбат, оттуда в госпиталь, не знаю, пришлось ли им еще воевать. Все пятеро были трактористы.

— Из трактористов хорошие выходили солдаты, — говорит другой фронтовик с медалью «За оборону Сталинграда» и орденом Красного Знамени. — Это было здорово придумано! Сколько деревенской молодежи обучили управлять машинами! Что ж, парень знает технику, он что хочешь быстро освоит: и танк, и миномет, и пушку. А к лагерной жизни нам не привыкать…

— Наступали мы в Донбассе летом сорок третьего года, — начинает рассказывать третий. — Я был в танковом десанте, командовал отделением автоматчиков. Танки и мы, пехота, расположились перед вечером в посадке у дороги. Кто спит, кто оружие чистит, кто бреется. На этом месте ждать нам боевого приказа из штаба бригады. Слышим — тракторишко где-то близко жужжит, за бугром, и тут только мы обратили внимание: поле-то за посадкой вспахано, уже травой заросло, майский пар. А расстояние от передовой — всего километров десять. Показался трактор на бугру, «ХТЗ», колесный, к нам спускается, тянет культиваторы, дымит, дребезжит, за рулем — девчушка лет шестнадцати, вся в масле, в копоти, зубы только блестят. Остановила машину, соскочила с сиденья, — культиваторы разладились в сцепе, — что-то бьет молотком, ключом поддевает, силится разогнуть. Подошли мы, танкисты и я со своими бойцами, давай ей помогать. А она сердится на нас: «Чего вас сюда принесло? Не могли другого места выбрать? Вон в балке роща, там бы лучше замаскировали свои танки. Увидит «рама», засечет, прилетят, начнут бомбить, исковыряют мне все поле. Мы ж с напарницей ночью без фар работаем, еще сверзишься в воронку с трактором!» — «Не сердись, говорим, рыжая, мы гости ненадолго. К утру и след простынет». Я говорю: «Посиди, отдохни, а я разочка два обойду загон». — «А вы, спрашивает, понимаете по трактору?» — «Немножко, говорю, понимаю». — «На моем не поедете, дюже много у него секретов, все на бечевочках да на палочках держится. Этому трактору в субботу сто лет. Сама карбюратор собрала из утильсырья. Коробка скоростей такая, что едешь и души нет — вот сейчас рассыплется!» — «А чего ж вы, говорю, так запустили пар! Сорняки на семена разводите? Его пора уже третий раз культивировать». — «Пар запустили! Вот еще мне — инспектор по качеству! Вы бы спросили, как мы его пахали? Пропашешь борозду, а им, гадам подслеповатым, сверху показывается, что войска окопы роют. Как засыплют бомбами! А сколько у нас тракторов-то? МТС этой весною только начала работать. До войны две бригады обслуживали наш колхоз, а теперь — два трактора!» Починили мы ей тяги: «Поезжай, да не круто заворачивай на углах, оглядывайся». — «Вот спасибочко вам!» Подобрела. «А свечек у вас нет лишних? — спрашивает танкистов. — Дали бы мне хоть одну, а?» Надавали ей танкисты свечей фрицевских, трофейных. «Вот спасибочко!.. А автолу мне немножко не отольете?» — «Автолу, милая, говорим, не можем дать, самим нужен. В бой идем, полагается иметь запас, про всякий случай. А вот свет тебе на машине оборудуем. Почему, говоришь, ночью без света работаете?» — «Маскировка. Да, сказать, и лампочек нету, ничего нету». — «Ну вот скоро фронт продвинется дальше, будешь светить без опаски». Взялись ребята, сделали проводку, установили ей на машине две фары, одну на радиаторе, вперед, другую назад, на плуг. Уж она благодарила, благодарила!.. А по дороге, смотрим, пылит уже мотоциклист, везет нам приказ из штаба бригады. Стемнело — передвинулись на исходные позиции. На рассвете пошли в бой. Началось наступление… Как-то, уже в Венгрии, попалась мне газета «Правда Украины». Про это самое село писали, про этот район — название села мне запомнилось. Одна трактористка в первый год после освобождения вспахала на старом «ХТЗ» что-то около тысячи гектаров. Наградили ее орденом Ленина. Эта ли девушка, что сердилась на нас, — не знаю. Не спросили мы тогда, как ее звать…

Парень с двумя орденами Славы берет снова баян, пробует басы, начинает знакомую фронтовую. Трактористы, фронтовики и молодежь, еще не служившая в армии, подхватывают с середины песни: «Тает снег в Ростове, тает в Таганроге, эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать». Песня крепнет, ширится, голоса у ребят свежие, сильные, слышно их песню, вероятно, далеко в окрестности… Да, слышно. По ту сторону реки, за лугом, в селе откликаются девичьи голоса — поют ту же песню.

Поздно вечером секретарь райкома партии подводил у себя в кабинете с товарищами, принимавшими участие в проведении «Дня тракториста», итоги — удался ли праздник?

— В другой раз сделаем немножко не так. Сама жизнь нам кое-что подсказывает. Эти споры, здоровые взаимные претензии, что разгорелись уже после нашей официальной части, надо обострить, подогреть. Пусть поспорят трактористы с председателями колхозов, полеводческими бригадирами, побранят друг друга — ничего страшного, на пользу делу пойдет!.. Вот еще что я думаю. Обяжем всех председателей колхозов вывести на праздник вагоны, в которых живут их трактористы. Устроим на этом лугу нечто вроде выставки. Каждая тракторная бригада станет на своем месте, со своим вагоном — прямо как живут они в поле. Пусть любуются люди хорошими, теплыми, радиофицированными вагонами, пусть смеются над курятниками. Верно? Может быть, даже таблички на каждом вагоне: во сколько обходится в этом колхозе трактористам питание в день, чем их кормят.

— Но не все с колхоза требовать, — подал голос кто-то. — Надо и трактористов покритиковать. И их работу надо показать на выставке.

— Обязательно! — продолжал секретарь. — Я же не договорил. На стоянке каждой бригады сделать стенд. Диаграммы: выработка, простои, расход горючего. Но выработка еще не самое главное — какой урожай дала эта бригада колхозу? Экспонаты, образцы урожая за прошлый год. Прямо выставить снопы пшеницы, ячменя, овса. Где-то будут вот такие снопы, рукой до колоса не достать, а где-то и поменьше. Пусть люди смотрят, сравнивают, критикуют.

— Это будет очень хорошо, если так сделаем, — сказал председатель райисполкома. — Только вот еще что — речей бы поменьше. Знаешь, сколько ты сегодня говорил? Почти два часа. Утомительно. Народ, не привыкший к заседаниям, духота, разморило их в помещении, спят. Надо бы как-то короче, праздничнее.

— Да, доклад я построил неудачно, не учел особенностей сегодняшнего собрания. Нужно короче и торжественнее — согласен. А директорам МТС просто нужно огласить свои приказы к этому дню: итоги соревнования, премирование лучших механизаторов. Больше надо оставить времени для самодеятельности, гулянья. Артистов, может быть, не только своих организуем. В Москву напишем. Из Большого театра, может, пришлют к нам бригаду на «День тракториста»? Лиха беда — начало. А в общем ничего, товарищи. Удался праздник. Но в другой раз сделаем лучше!

1952

Без роду, без племени

Этих людей можно встретить на железнодорожных станциях, на речных пристанях, на перекрестках всякого рода путей сообщения.