Академия Хаоса. Лабиринт стихий (СИ) - Ярошинская Ольга

— Я представляла, что это ваше сердце, — нежно ответила она.

— Творческий подход, хвалю, — кивнул он и отошел, так и не сказав мне ни слова.

— Арнелла!

Я повернулась на мамин голос, и ректор наконец обратил на меня внимание.

— Почему посторонние на занятии? — рыкнул он. — Вы понимаете, что это опасно?

— Простите, — пробормотала я. — Я ее не звала.

Мама, в пышном розовом платье и белой шляпке с цветами, радостно махала мне, стоя под деревом.

— Уведите ее, — приказал ректор и отвернулся. — Приготовиться...

Я вернула лук на подставку и поплелась к маме, едва не плача. Она обняла меня, обдав сладким ароматом, и я, взяв ее под руку, повела прочь.

— Энцо пригласил меня в рыбный ресторан в захолустье неподалеку, — прощебетала она, цокая каблучками по каменным плитам дорожки. — Я не хотела тащиться в такую даль, но потом подумала — отличный повод, чтобы навестить дочь, которая и думать обо мне забыла.

— О тебе забудешь... Зачем ты устроила эту дурацкую помолвку, мама?

— Я ждала большей радости, — с обидой заявила она. — Я очень, очень тебя люблю, ты же знаешь.

Знаю. Эта любовь душила меня точно змея, обвившаяся вокруг тела. Я направилась к выходу за территорию, где обычно оставляли экипажи.

— Ты красивая, умная, хорошая девочка, — продолжила она. — Но даже я, твоя любящая мать, вынуждена признать, что с Тиберлоном ты прыгнула выше головы. Я была у них в особняке в Фургарте. Настоящий дворец! И я узнала, что у них есть собственный остров. Остров, представляешь? Прямо посреди моря!

— С островами так обычно и бывает, — буркнула я.

— А Кевин, — она подняла глаза к небу и мечтательно вздохнула. — Я понимаю, почему ты в него влюбилась. В такого просто невозможно не влюбиться. Высокий, голубоглазый блондин, улыбка — растаять можно! Вежливый, воспитанный молодой человек. Это такая удача, что он выбрал тебя...

— Ты его заставила, — напомнила я, сворачивая к большим деревьям. — Придумала, что он меня совратил. Или что там, не знаю деталей.

— Да и не надо, — отмахнулась мама, хихикнув. — Главное, он сделал тебе предложение. И знаешь что?

— Не знаю, — ответила я.

— Энцо тоже хочет жениться на мне!

Я остановилась и, повернувшись к ней, обняла.

— Я очень рада за тебя, — искренне сказала я.

— Конечно, он не молод и не красив, как твой избранник...

— Зато богат.

— Зато богат, — подтвердила мама и жестом фокусника сунула мне под нос руку. — Та-дам!

— Ого, — оценила я камень в кольце. — Так сияет, что ослепнуть можно.

— Уверена, твое кольцо будет не хуже, — успокоила меня мама. — Намекни Кевину, что в Фургарте самые лучшие украшения продаются в магазинчике около храма огня.

— Мама, я не выйду за него.

— Конечно, выйдешь, — отмахнулась она и, вытянув руку, полюбовалась игрой света на бриллианте. — Такими предложениями не разбрасываются, знаешь ли. И я тут подумала, а что если нам сыграть свадьбу в один день? Закажем похожие платья...

— Мама, прекрати, — взмолилась я, снова беря ее под руку и ведя к выходу.

Тень больших деревьев сомкнулась над нами, и я невольно прислушалась — не раздастся ли плач, о котором говорил Джаф. Но слышала лишь шум листьев и вздохи ветра, заплутавшего в кронах.

— Когда Кевин вернется с Охоты, я объясню ему, что все это — недоразумение.

— Даже не смей такое говорить! — воскликнула она. — Второго шанса может не быть! Запечатаешься — и под венец.

— Что? — нахмурилась я. — Я не собираюсь запечатываться! Даже если мы с Кевином помолвлены, каким-то непостижимым образом...

— Это все я, — довольно улыбнулась мама. — Может, во мне тоже есть магия? Подумай уже головой, Арнелла. Кевин молод, хорош собой и очень-очень богат. Надо хватать его сейчас, горяченьким, пока какая-нибудь ушлая девица тебя не опередила. Он не станет ждать, пока ты будешь корпеть над учебниками или стрелять в море, как чокнутая. И главное — зачем все это? Чтобы ходить в патруль? Бррр... — мама демонстративно поежилась, передернув плечами. — Лучше родишь маленького Тиберлончика, или двоих. У вас будут такие чудные детки...

Она всхлипнула и вытерла наманикюренным пальчиком уголок глаза.

— Только пусть зовут меня просто Кармелла, — строго добавила она. — Никаких бабушек, или, упаси боги, бабуль. Пойдем к этой вашей женщине, похожей на дерево, что заведует бумажками. Оформим заявку на запечатывание прямо сейчас.

— Нет! — воскликнула я. — Я иду на занятия! А ты...

— А я — в ресторан. Меня уже ждут, — она кокетливо помахала пальчиками Энцо Лефою, который стоял у главных ворот. Он вежливо склонил голову, приветствуя меня. — Может, поедешь с нами?

— Нет, — повторила я.

— Ну, ладно, — она приобняла меня, поцеловала в щеку и заботливо вытерла след помады. — Я уверена, что ты, как разумная девушка, поймешь все мои доводы и примешь правильное решение. Эта женщина, похожая на дерево...

— Беата Флоран, — проворчала я.

— ...совсем не страшная. Сходишь к ней сама.

Я простонала и, оставив маму, побежала на занятия.

***

— Стена рушится, — подытожил Изергаст.

Стена — такое короткое, простое и обыденное слово. Но эта Стена не была обычной перегородкой. Однажды ее создали анимаги: стали в строй, пустили корни в черную землю, напоенную кровью их соратников, сплелись руками-ветками, чтобы остаться на страже навеки. И вот теперь они, добровольно ушедшие из привычной формы бытия, умирали навсегда.

— Ты должен вернуться в патруль, Родерик, — сказал Изергаст. — Потому что это полная...

Марлиза Куфон сморщила свой маленький носик, когда в кабинете для собраний совета академии прозвучало грубое слово, полностью характеризующее ситуацию.

— К Стене подтянулись резервы целителей, многие деревья удалось спасти, но не все. Есть прорехи, и хаос вырывается.

Изергаст требовательно смотрел на него, и Родерик с тоской понял, что не отвертится. Что ж... Однажды это должно было произойти.

— И где Джемма? — с досадой спросил Моррен. — Я не видел ее уже недели две!

— Я видел ее мельком, — подал голос Рурк. — Она заходила к себе. Отчего-то надела белое.

Рурк мотался к Стене каждый день и выглядел уставшим, но свирепым как медведь, готовый к схватке.

— Хватит прохлаждаться, Родерик, — поддержал он Изергаста. — Эвер хороший огневик, у него первый уровень. Но нам нужен мастер, чтобы зарядить звезду. Кто знает, из-за чего эта... прости, Марлиза... произошла? Может, оттого, что артефакт не включили на полную мощь?

Родерик сцепил зубы. Он был нужен им, но не мог сделать ровным счетом ничего. Бесполезный хлам. Просто продолжай идти — и он делал, что должен, но в итоге так никуда и не пришел.

— Почему ты молчишь? — не отставал Изергаст. — Что с тобой происходит?

Родерик смотрел на свои ладони, лежащие на столе. Цвет кожи уже сравнялся, и теперь правая, которую он сунул в огонь и которую исцелила Джемма, была такой же смуглой. И такой же пустой.

— Я потерял свой огонь, — сказал он.

Это оказалось легче, чем он думал. Кресло под ним не проломилось, и потолок не обрушился. Голубые глаза Марлизы расширились, а вот остальные даже особо не удивились.

— Так вот зачем тебе эта невеста! — воскликнул Изергаст, откидываясь на спинку кресла. — А я-то думал, как вообще Джемма смирилась с ее появлением! Ну, конечно! Тебе нужна искорка. Прямиком в огонь не пробовал?

— Пробовал, — ответил Родерик.

— А если попытаться пройти Лабиринт еще раз?

— Не пускает.

— А эта девчонка, рыжая, не сработала, значит? — пробасил Рурк. — Может, ты это, плохо старался?

— Она еще не получила свою магию, — процедил Родерик.

— Так подготовительные работы никто не отменял, — хохотнул Рурк.

— Да вдруг она вовсе не огонь! — рассердился он, не зная толком — отчего.

То ли оттого, что они так просто восприняли это, то ли оттого, что Беата положила ему на плечо свою одеревеневшую руку, протянув ее через весь кабинет, и он почувствовал теплую волну энергии и поддержки.