Женское образование в России - Эдуард Днепров

Общее мнение сводилось к следующему: для поддержания и дальнейшего развития женских училищ необходимо назначить ежегодное пособие от казны, «в дополнение к тем главным средствам, которые по-прежнему должны покрываться местными общественными и частными пожертвованиями. Истина эта осознана и на Западе: женские училища Германии и Швейцарии получают пособия от правительства и только те из них, которым производится это пособие, находятся в благоустроенном состоянии» [2, с. 291].

Многие авторы замечаний ставили вопрос еще резче, подчеркивая, что женские учебные заведения должны быть утверждаемы правительством совершенно на тех же основаниях, что и мужские. Педагогический совет Симферопольской гимназии отмечал: «Для женщин помощь правительства еще необходимее, чем для мужчин, ибо необходимость образования мужчин уже получила право гражданства в русском общественном мнении, а весьма многие, даже из среды образованных людей, готовы доказывать, что образование женщины роскошь, вовсе не нужная для той узкой роли, к какой предназначена в общественной жизни женщина. Чтобы изменить такое направление общественного мнения, – подчеркивал совет, – правительство должно стать во главе движения и по крайней мере на время взять на себя инициативу в деле воспитания русской женщины» [8, ч. 2, с. 582].

Этого, однако, не произошло. Согласившись на крайне незначительную поддержку женских учебных заведений при принятии Положения о женских гимназиях и прогимназиях 1870 г., правительство не сумело встать во главе движения. Инициатива в женском образовании, вплоть до падения самодержавия, продолжала оставаться в руках русского общества.

Предвидя эту ситуацию и не очень рассчитывая на вспомоществования правительства, многие авторы замечаний предлагали различные способы налогообложения жителей в пользу женских училищ: производить вычеты 2—3% из жалования всех должностных лиц империи; обложить всех землевладельцев взносом по несколько копеек с десятины принадлежащей им земли, за исключением «поселян и лиц податного состояния, ибо они должны содержать народные училища и школы грамотности»; увеличить гильдейские пошлины всех купцов на 2—3% в пользу женских училищ; ввести налог на недвижимость (от одного до десяти рублей с каждого дома) в городах, где предполагается учредить женское училище, и т. д. [8, ч. 1, с. 3].

Подобные предложения активно высказывались и в печати, что свидетельствовало об общественной озабоченности поисками дополнительных источников финансирования новых открытых всесословных женских учебных заведений.

Управление женскими учебными заведениями. Наиболее радикальное мнение об организации управления женскими училищами высказал педагогический совет Симферопольской гимназии. Предлагая, как уже отмечалось, закрыть все привилегированные женские учебные заведения, этот совет настаивал на необходимости преодолеть существовавший дуализм в управлении женской школой и полностью сосредоточить ее в Министерстве народного просвещения. Для реализации этого предложения потребовалось более полувека.

Замечания по управлению женскими училищами можно в целом разделить на три части: проблема «многоначалия» в женских учебных заведениях; состав и функции их попечительных советов; участие женщин в управлении заведениями.

«Обилие начальства» в женских училищах вызвало, пожалуй, наибольшее число замечаний по поводу Положения 1860 г. Имелось в виду их подчинение попечителю учебного округа, губернатору, почетной попечительнице, директору губернских училищ, попечительному и педагогическому советам и т. д. «Смесь начальств, …часто несходящихся между собою во взглядах, требованиях и распоряжениях», по мнению некоторых авторов, «парализовывала друг друга и мешала развитию училищ, находящихся под слишком обременительною для них, лишней опекою» [8, ч. 2, с. 435].

Безусловно, необходимость упорядочить управление женскими училищами и взаимоотношения между различными их «начальниками» была очевидной. Однако эта необходимость подчас использовалась как повод для упразднения попечительных советов женских училищ, на чем настаивал, в частности, Учебный комитет Мариинского ведомства, требующий ввести по своему образу и подобию полное единоначалие в этих училищах. Отвергая подобные предложения и соглашаясь с необходимостью упорядочить в женских учебных заведениях взаимоотношения начальственных лиц, Министерство народного просвещения объясняло саму необходимость многоначалия над женскими училищами условиями их существования тем, что, не получая средств на свое содержание от правительства, они зависят главным образом от пожертвований частных лиц и обществ, интересы которых не могут быть не представлены в коллегиальных органах управления женскими училищами. Центральным из этих органов был попечительный совет женского училища, вокруг которого и разгорелись основные споры.

Эти споры касались главным образом вопросов: быть или не быть попечительным советам; сокращать или не сокращать их задачи и функции; кого и на каких условиях вводить в состав советов и кто должен возглавлять их.

Несмотря на немалое число выступлений, отвергающих пользу попечительных советов женских гимназий, большинство авторов замечаний и само Министерство народного просвещения решительно выступили в их защиту. Ученый комитет Министерства народного просвещения, говоря о задачах создания попечительных советов по Положению 1860 г., отмечал: «Допущение прямого участия представителей общества в заведовании учебными заведениями возбудит столь необходимое участие к ним самого общества, в настоящее время остающегося совершенно равнодушным к училищам, и тогда устранится важный недостаток нравственной связи между учебными заведениями и обществом» [8, ч. 1, с. 211—213].

Многие авторы замечаний конкретизировали эти соображения министерства, указывая на необходимость улучшения состава попечительных советов женских училищ. Попечительские советы С. – Петербургского и Казанского учебных округов, педагогические советы Смоленской, Белоцерковской, 2-й Московской, Тверской, Олонецкой, Вятской, Костромской гимназий полагали, что большинство членов попечительных советов женских учебных заведений должно принадлежать к тем сословиям, на счет которых содержатся эти заведения; что именно эти сословия могут сами выбирать членов данных советов и «без ограничения» их числа; что в число выборных членов должны входить лица «разных сословий, могущих усердием к распространению просвещения и материальными приношениями содействовать преуспеянию училища» [2, с.297; 8, ч. 2, с. 525].

Названные советы отмечали, что «в настоящее время нередки такие явления, что купеческое и мещанское общества отказываются от пожертвований в пользу женского училища и вообще холодно относятся к его делам лишь потому, что первенствующее значение в училищном совете принадлежит дворянству, выражая по этому поводу совершенно справедливое недовольство тем, что лица из их сословия жертвуют, а распоряжаются жертвуемыми деньгами дворяне» [2, с. 297].

По вопросу о представительстве в попечительном совете женского училища во всех мнениях были высказаны замечания о неудобстве принятой системы, согласно которой председательство в совете предоставлено почетной попечительнице, а действительные обязанности председателя лежат на уездном предводителе дворянства, а где такового нет – на уездном судье. Последнее обстоятельство вызывало особое недовольство, так как фактически это означало, как отмечали авторы замечаний, «подчинение школы судам». В этом плане заслуживало внимания и получило дальнейшую поддержку в проекте 1865 г. и в Положении о женских гимназиях и прогимназиях 1870 г. предложение Попечительского совета Московского учебного округа предоставить избрание председателя, сроком на один год, самим членам попечительного совета женского училища.

Наиболее существенным был вопрос о сохранении или урезании прав попечительных советов, предоставленных им Положением 1860 г. В отзыве попечительного совета Мариинского женского училища Харьковского учебного округа выражалась «покорнейшая просьба не стеснять драгоценного права, дарованного попечительным советам Положением 1860 г., вести вверенные им заведения сообразно с потребностями общества, в котором члены совета живут и которому они призваны служить». Однако совершенно отчетливо обозначилась и линия на сокращение прав этих советов в выборе и назначении учителей женских училищ и в их влиянии на умственную и нравственную часть этих училищ.

Против последнего решительно возражал председатель Ученого комитета Министерства народного просвещения, видный отечественный педагог А. С. Воронов, автор последующих законодательных документов о министерской женской школе. «Нельзя вполне согласиться, – писал Воронов, – с С. – Петербургским Попечительским советом и советом Московского университета в том, чтобы наблюдение за умственным и нравственным образованием учащихся исключено было из обязанностей попечительного совета женских училищ… По моему убеждению, наблюдение не есть еще руководство и составляет законное право попечительного совета, служащего представителем тех сословий, которые пожертвованиями своими содержат училище». Другое дело, замечал Воронов, «что замечания попечительного совета по вопросам, относящимся к учебной и воспитательной части, сообщаются педагогическому совету, и в случае разногласия с последним, представляются попечителю учебного округа для обсуждения в Попечительском совете округа» [2, с. 300—301].