Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы - Михаил Болтунов

Несмотря на эти сомнения, несмотря на огромные средства, которые поглощает организация № 5, я считаю, что даваемые ею сведения при соответствующей обработке и проверке га другими организациями, заслуживают полного доверия».

Руководителем разведорганизации № 6 был опытный офицер, несколько лет с 1902 по 1905 год, возглавлявший заграничную агентуру Департамента полиции Леонид Ратаев, выступавший под фамилией Рихтер.

Ратаев имел трех резидентов в Швейцарии и занимался укреплением связей с польскими, младотурецкими и болгарскими революционными организациями.

На русскую разведку работала также организация № 7, возглавляемая сербским офицером.

Удалось Павлу Игнатьеву выйти и на Ватикан. Он нашел русского офицера в отставке Костэляра, который принял католичество и был хорошо знаком с кардиналом Рамполло.

Костэляр выехал в Испанию с задачей внедриться в придворные круги страны. Что, собственно, и было сделано. Организация получила № 8 и название «Католической».

Павел Алексеевич также начал формирование разведорганиза-ции № 9. Но завершить это дело не успел, его отозвали в Россию, и он получил назначение на новую должность начальника русского отделения Межсоюзнического бюро в Париже. Но это уже совсем другая, не менее интересная и захватывающая история.

«Прикрыть истинную деятельность»

Кроме Юго-Западного фронта, о разведслужбе которого мы говорили в прошлой главе, с началом войны был образован Северо-Западный фронт. В его состав вошли 1 — я и 2-я армии, сформированные из соединений и частей Варшавского и Виленского округов. Начальником разведывательного отделения фронта стал полковник Николай Батюшин.

Согласно мобилизационным планам агентура Варшавского округа была передана в 1-ю армию, соответственно, агентура Виленского округа во 2-ю, а штаб фронта остался ни с чем. В то же время боевая деятельность требовала принятия самых срочных мер по организации агентурной разведки.

Николай Степанович Батюшин не был новичком в деле разведки. Еще в 1903 году его назначили помощником старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. В период Русско-японской войны он служил в управлении генерал-квартирмейстера 2-й Маньчжурской армии, потом вновь возвратился в свой округ, и с началом Первой мировой войны возглавил фронтовую разведку.

Полковник Батюшин решил идти своим путем. Он организовал работу среди журналистов, дабы через газеты и журналы призвать население к содействию русской армии.

В сентябре 1914 года в Варшаву выехал переводчик прапорщик Орлов. Прежде он служил в Варшавском окружном суде, имел широкие связи. В столице Польши прапорщик встретился с представителями бумажной фабрики «МОЭС», Варшавско-Венской железной дороги, многими журналистами. Те согласились оказать содействие в подборе надежных людей для ведения разведки, а также распространять идею всяческой помощи русским властям.

Орлов завербовал австро-венгерскую актрису Филипп, которая согласилась отправиться с заданием в Берлин, привлек к сотрудничеству своего бывшего сослуживца судебного следователя Б. Дзенеиловского.

Через некоторое время Орлов вновь побывал в Варшаве. Журналист Владислав Залесский доложил, что нашел двух бывших военнослужащих-итальянцев, которые возвращаются из России домой. С их помощью он надеялся восстановить контакты с друзьями в Швейцарии и привлечь их к сотрудничеству.

Представитель бумажной фабрики «МОЭС» Каминский рассказал об агентурной группе М. Блешинского, помощника начальника железнодорожной станции, которая отслеживала движение поездов.

В сентябре 1914 года журналист Залесский обратился к Батю-шину и доложил, что англичанин Жорж Стоун, работавший корреспондентом газеты «Таймс» в Польше, предложил свои услуги по сотрудничеству.

Залесский считал, что Стоун согласен выполнять задания русской разведки, чтобы заработать так, как в нынешнее время остро нуждается в деньгах.

Англичанина действительно отправили в Копенгаген, предложили поселиться в гостинице «Бристоль», и ожидать дальнейших указаний. Батюшин же обратился в Главное управление Генерального штаба и попросил дать распоряжение военному агенту в Дании полковнику Сергею Потоцкому выслать на указанный адрес определенную сумму денег. Разумеется, эти деньги предназначались Стоуну.

Пыл Батюшина вскоре охладил полковник Николай Раша, делопроизводитель ГУГШ. Ссылаясь на доклад военного агента в Италии Оскара Энкеля, он сообщил, что Стоун является шпионом-двойником. Были приняты меры по обезвреживанию Стоуна. Разоблачить провокатора удалось только благодаря агенту русской разведки в Генеральном консульстве Австро-Венгрии в Берлине. И это спасло агентуру Северо-Западного фронта от серьезных последствий.

Важно отметить, что в рядах армейских офицеров находились истинные патриоты, которые желали оказать разведке помощь. В числе таких офицеров был и штабс-капитан В. Боцьковский, проходивший службу в одном из штабов в Варшаве. Он решил сменить тихую штабную работу на полную опасностей деятельность резидента военной разведки. С этим предложением штабс-капитан обратился к своему командованию, но не был понят и получил отказ. И тогда окольными путями он передал в разведуправление штаба фронта письмо, в котором изложил свои предложения. Батюшин встретился с Боцьковским и вскоре забрал офицера к себе.

Боцьковский предложил вести разведку немецкого фронта через Галицию. План его состоял в том, чтобы специально подобранных разведчиков пропустить через линию русских войск, дабы дать им возможность приобрести австрийские паспорта. Потом «они как австрийские подданные, могут совершенно свободно передвигаться в границах Австро-Венгрии, и как союзники Германии могут проникать и переезжать в Силезию, Великое княжество Познаньское и вообще в Пруссию. Там они войдут в связь с познаньскими поляками и в границах возможного на местах организуют разведку. Центром организации этой разведки будет пока Львов».

Штабс-капитан был готов отправиться в Варшаву для организации этой работы. Полковник Батюшин поставил перед ним не простые задачи: кроме спланированных мероприятий по развертыванию агентурной сети, завербовать информаторов в Бреславле, Познани, Торне и Алленпггейне, которые могли бы отслеживать переброску войск по железным дорогам.

В книге «Военная разведка России» Михаил Алексеев приводит мнение Батюшина по этому поводу. «Эти люди, — говорит он, — следили бы, сколько таких поездов проходит за один час, много ли поездов возвращаются с ранеными, какие настроения войск и народа, где находятся склады с артиллерийскими снарядами, амуницией, продовольствием и т. д.

Боцьковскому желательно было установить корреспондента газеты из города Познань, который бы объезжал политические провинции в Пруссии и передавал бы, как и где и на каком расстоянии построены укрепления, есть ли в них бетонные канониры и вообще бетонные постройки и т. п.».

Отдельная задача ставилась штабс-капитану и по разведке крепостей в Познани и Бреславле.

Надо отдать должное, усилия Батюшина и Боцьковского не пропали даром. Агентурная сеть вскоре заработала, и в разведот-деление фронта стала поступать ценная информация.

Так в мае 1915 года резидентура Боцьковского сообщила, что противник планирует проведение наступательной операции на Варшаву со стороны Ловича.

Под руководством полковника Батюшина также работала агентурная организация Кронгельма, был привлечен к сотрудничеству и командирован в Польшу прапорщик А. Быховец.

Весной 1915 года штаб Северо-Западного фронта командировал в Петроград, в Главное управление Генерального штаба пггабс-офицера для поручений при Главнокомандующем фронтом полковника Александра Носкова.

Александр Иванович по воинской профессии топограф. Окончил военно-топографическое училище. После Академии Генштаба ушел на Русско-японскую войну. В 1908–1912 годах служил делопроизводителем ГУГШ. С началом Первой мировой войны возглавил разведотделение штаба Юго-Западного фронта. Потом был переведен на Северо-Западный фронт.

В Петрограде Носков встретился с опытными разведчиками генералом М. Леонтьевым, полковником В. Водаром. В ходе бесед выяснилось, что у Главного управления нет кандидатуры для посылки за границу с целью проведения агентурной разведки Германии. Таким образом, Носков мог рассчитывать только на свои силы. И тогда Александром Ивановичем была разработана разведоперация по засылке резидента для развертывания агентурной сети.

Полковник предложил послать в Данию офицера «под частным именем» в качестве доверенного лица одного петроградского коммерсанта, недавно вернувшегося из Копенгагена.

Этим коммерсантом был давний друг отца Носкова купец Моисей Монезон. Он согласился отвезти в Данию русского разведчика и представить его в торговых кругах Копенгагена, а также в последующем поддерживать с ним деловые отношения. Выражаясь современным языком, сделать возможным легализацию этого офицера.