Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Представляла крайнюю противоположность мужу: вспыльчивая, “горячая”, возбужденная и, несомненно, психопатическая особа, которая к концу жизни впала в состояние патологической экзальтации и “восторженности”». (Сегалин, 19276, с. 280.)
[Сестра] «Эмилия умерлц в 19 лет от психической болезни… [Сын] Людвиг в 28 лет попал в психиатрическую больницу, в которой и дожил в состоянии психоза до самой смерти спустя 25 лет». (Эфроимсон. 1998, с. 153–154.)
К вопросу о психическом заболевании
«Уже с 14-летнего возраста бросаются в глаза психические изменения личности молодого Шумана: робость и замкнутость». (Ernest, 1929, с. 1129.)
«…В разговоре с другими людьми у него проявлялась боязнь, неуклюжесть, склонность “уходить в себя”. Когда молодому Роберту приходилось читать стихи, он вскоре начинал краснеть, заикаться и наконец умолкал. Эта потеря мысли — раннее проявление страха перед обществом, которое позже стало характерной чертой Шумана, и постоянно мешало ему в карьере дирижера… К неприятным состояниям, мучившим его больше всего, относилось нарушение сна, па которое он жаловался еще в раннем детстве. В Лейпциге эта проблема обострилась. Он не только не мог заснуть, но и намеренно пытался читать и писать, чтобы бодрствовать… Такие “бодрствующие сны” могли вылиться в галлюцинации… Поэтому не кажется неожиданным то, что уже в его лейпцигской студенческой жизни наступали периоды глубокой печали и разочарования — симптомы депрессии, наблюдавшиеся и в его дальнейшей жизни. К тому же у него появилась склонность к ипохондрическому самонаблюдению, он предпочитал также заниматься вообще психиатрическими проблемами… Он жаловался на “безумие в груди” и после почти недельной пьянки, незадолго до своего девятнадцатилетия, в состоянии полного опьянения поджег свою постель сигарой… Его попытка заняться самотерапией с помощью алкоголя оказалась непригодной и даже ухудшила его состояние…» (Ноймайр, 1997 г, с. 216, 225, 227, 229.)
11830 г.] «…жизнь Шумана, казалось, снова колеблется между крайностями: праздничные оргии, с одной стороны, и тяжелая, напряженная работа — с другой… Он шел из одной таверны в другую и опять так напивался, что его почти в бессознательном состоянии тащили домой, и он сам говорил о “безумии”. Как и в Лейпциге, здесь в его комнате всю ночь горел свет, чтобы отогнать бредовые страхи… В состоянии опьянения к нему вернулись слуховые галлюцинации… Это, неделю спустя, довело его до состояния самоубийства… С другой стороны, эти меланхолические настроения сильно возбуждали его фантазию… Так его “симфонический 1841 год” и “камерной музыки 1842 год”снова закончились фазой депрессии. Примечательно, что такие периодически возвращающиеся состояния совпадали или с сезонными изменениями, особенно с поздней осенью и зимой, или с памятными днями рождения и смерти. В это время усиливалось его погружение в себя». (Тамже, с. 231–232, 245, 271.)
«Безумной была операция, которой Шуман подвергнул свою правую руку для скорейшего приобретения беглости игры на фортепиано. Средний палец перестал действовать; несмотря на медицинскую помощь, рука навсегда сделалась неспособной к игре на фортепиано. Шуман должен был навсегда отказаться от желания стать пианистом. Зато теперь его все более начало занимать сочинение музыкальных пьес». (Саман, 1999. с. 195.)
[1845 г.] «Он боялся всего: высоких гор, квартир, металлических предметов (даже ключей), лекарств. Он страдал бессонницей, а в утренние часы ему было хуже всего… Но у него появились, кроме того, слуховые галлюцинации, связанные с высоко развитым чувством музыки и слуха… у него в ушах слышались пение и шум, так что каждый шорох ему представлялся музыкой». (Ной-майр, 1997 г, с. 275, 278.)
«Умопомешательство Шумана проявилось уже в юности, когда им стали овладевать приступы меланхолии, сопровождающиеся суицидальными стремлениями. Впоследствии он страдал галлюцинациями, слышал голоса духов, мелодии, испытывал галлюцинации обоняния и вкуса». (Nisbet, 1891,
с. 170–171.)
«У Шумана была особая форма dementia ргаесох (раннее слабоумие). У него было 6 приступов меланхолического угнетения, в промежутках встречаются периоды большой продуктивности с повышенным настроением, которое можно назвать кризисами возбуждения… Груле/,)7 предположил наличие у Шумана маниакально-депрессивного психоза. Только исход болезни показал, что прав был Мебиус… Шуман был подвержен двум совершенно различным заболеваниям. От 23 до 42 лет он страдал конституциональным психоневрозом, который проявлялся в кризисах. Подобные кризисы, периодические состояния высшего возбуждения и глубочайшего угнетения являются характерными признаками маниакально-депрессивного психоза. Как постоянно бывает в этих случаях, у Шумана во время всех этих фаз оставались незатемненными и нетронутыми умственные способности и его сознание. Кризисы всегда казались вызванными переутомлением… С 1850 г. появились совершенно другие симптомы: расстройство речи, галлюцинации слуха, эпилептически припадки, бред и
т. д. Больной видел ангела и черта, чувствовал себя преследуемым гиенами и тиграми, постоянно слышал голоса, был одержим то страхом смерти, то идеей о самоубийстве, обвинял себя в воображаемом преступлении и бросился, в конце концов, из отвращения к самому себе, в Рейн 24 февраля 1854 г. Его спасли и отвезли в лечебницу Endinich, около Бонна, где он постепенно угасал и через два года умер». (Фейс, 1911, с. 59–61.)
«Весной 1856 года, на третьем году его госпитализации, наступила последняя стадия его болезни… Он уже не радовался ни музыке, ни литературе, так как не понимал ничего. Его нельзя было заставить слушать, он про себя лопотал какие-то непонятные слова…» (Ноймайр, 1997 г, с. 313.)
«У Шумана, без сомнения, было много шизоидных черт: симптом “хоботка”, мутизм, странная неподвижная (“окоченелая”) поза рук и головы, полная беспомощность при установлении художественного контакта с управляемым им оркестром». (Nussbaum, 1923, с. 80.)
«Ремиссии прерывались тяжелыми депрессивными состояниями. Видимо, страдал шизофренией, как и его сестра». (Braun, 1940, с. 73–74.)
«Не было анизокории или миоза зрачков, они сохранили свою округлую форму. Наблюдавшееся с 1846 г. усиливающееся затруднение речи могло быть обусловлено замедлением мышления, а не расстройством артикуляции при прогрессивном параличе. Что касается почерка, то он с годами даже становился отчетливее, что также говорит против прогрессивного паралича… Классический артериосклеротический психоз шизофренического круга». (Kerner. 19636, с. 118–119, 122.)
«Принимая во внимание симптоматологию и наследственную отяго-щенность, мы можем предположить наличие шубообразной шизофрении, которая после предшествующей псев-доневротической стадии в 1844 г. внезапно проявилась острым приступом, который оставил после себя отчетливые изменения личности. Шуман, однако, “социально” вылечился до следующего ухудшения в 1853 г., когда повторный приступ привел к шизофренической деменции и в конце концов к смерти. Причиной смерти явилась кахексия в
