Спецхранилище. Второе пришествие - Олег Синицын

Между нами завязалась борьба. Хотя, по правде сказать, это мне так хотелось бы ее назвать. Противник был тяжелым как черт, и то, что происходило в тени цистерны, больше напоминало противостояние человека и наехавшего на него бульдозера. Издавая раздраженный сдвоенный храп, пришелец одной рукой пытался вдавить мой череп в землю (и нужно отметить, что у него это неплохо получалось), другой нашаривал оружие. Я не понимал, как он собирался стрелять без пальцев, но отчаянно кромсал руку снова и снова, надеясь, что он истечет кровью и рухнет без сил.

Одиннадцатый или двенадцатый удар зацепил нерв. Голова стража судорожно дернулась, заветная щель между шлемом и кирасой приоткрылась. Не теряя ни секунды, я вогнал в нее нож и, помогая себе второй рукой, протащил лезвие вдоль всего отверстия, словно разрезая арбуз. Кровь хлестнула из разрезанного горла, словно из порванной трубы, и залила (заливая) мне грудь. Пудовая ладонь соскользнула со лба, и страж рухнул на меня ничком, едва не разбив шлемом лицо - я едва успел подставить руки, чтобы изменить траекторию падения тела.

…Подбежавший Кирюха помог выбраться из-под двухсоткилограммового мертвеца. В принципе, племянник Степана Макарыча был уже на подходе, и если бы я не справился, то он бы пособил. Но я справился. Мы оттащили тела к цистерне, чтобы их не было видно со стороны.

- Ух! - произнес он, когда мы оказались в безопасном месте.

- Что "ух"? - не понял я.

- Лихо ты их разделал.

- Со вторым долго возился.

- Мне так не показалось… Что дальше?

- Дальше? - Я стянул шлем с одного из часовых. Лицо под ним открылась не приведи Господь: нос крючком, глазки маленькие и злые, сквозь прозрачную кожу виднеются кости черепа. - Дальше все просто, Кирюша.

Когда к кедровнику, в котором прятался Бульвум, подошли двое охранников в серебристых доспехах и шлемах, пришелец встретил их ироничной ухмылкой.

- Чего лыбишься, идиот! - пробурчал я из-под щитка. - Поднимайся.

Внутри защиты стоял удушливый смрад: то ли от крови, изрядно пролитой внутрь, то ли от выделений подкожных желез прежнего хозяина, так что через нос я старался не дышать. Облачаться в защиту (чужеродные доспехи) было сущей мукой. Когда мы с Кирюхой начали этот процесс, я сперва подумал, что не влезу ни в кирасу, ни в металлические штаны, похожие на стальные трубы, а если влезу, то не смогу в них ходить. Однако, оказавшись на теле, латы неуловимо менялись в размерах, подгоняя их под длину и рельеф человеческих конечностей. Ходить в защите оказалось на удивление легко: работе мышц помогали сервоприводы, запрятанные в металл. Так что все наши неудобства свелись к тяжелому запаху из-под брони, лишнему суставу над локтем, не позволяющему сгибать руку до конца, и натертой коже под мышками и между ног.

Бездыханные тела охранников мы засунули под цистерну. Надеюсь, их не хватятся ровно столько времени, сколько нам понадобится на путешествие к пещере. Конечно, этот прогноз был слишком оптимистичным, но рассматривать другой у меня не было желания. Каждая минута пребывания в городе пришельцев и без того отнимала нервы и вытягивала душевные силы. Мерзкие здесь ощущения. Словно мы очутились в фашистском концлагере.

…Приподняв шлем, я кинул в рот пару сухарей, немного отхлебнул из фляги. С момента нашего походного завтрака прошло много времени.

- Как у тебя дела? - поинтересовался я у второго космического пехотинца.

- Под мышками трет, - пожаловался Кирюха из-под шлема. - Долго нам ходить в этом маскараде?

- Придется потерпеть… Ну ты идешь с нами или нет? - Реплика относилось к Бульвуму, который неторопливо поднимался с земли, отряхивая с боков рыжие иголки.

Я собрал все, что нам могло понадобиться: фляги с водой, сухари, сигареты, запрятал это в небольшой квадратный ранец, из которого вытряс разный пришельческий хлам. Котелок с шаром подвесил на пояс - среди других причиндалов он был незаметен. Кирюхины винтовку и патронташ, старый бластер, а также его куртку и мою фуфайку оставили в кедровнике. Если повезет, то вернемся за ними.

Бульвум, наконец, выбрался из зарослей хвои и встал между нами. Мы с Кирюхой опустили щитки на лица, и наша троица, теперь не отличающаяся от здешних тварей, двинулась вглубь оживленного инопланетного комплекса. Нужно было спешить: до истечения заряда энергетической капсулы оставалось не больше двадцати часов.

Чем глубже мы проникали во вражескую территорию, тем больше нас окружало тварей: тружеников со словно стертыми лицами, вооруженных охранников в доспехах; трижды я видел вдалеке рослые фигуры красноглазых гигантов, возвышающихся над остальными на две-три головы. Тварей было много. Стоит одной из них заподозрить в нас лазутчиков, как путь назад будет отрезан целым полчищем, и вряд ли два бластера проторят в нем дорогу назад.

Бульвум все-таки отличался от остальных пришельцев. На счастье, никто кроме меня этого не замечал. Возможно потому, что составленный из нас с Кирюхой охранный конвой отвлекал от него внимание. Ферг буднично шагал между нами, большеголовый, невысокий, делающий вид, что ничем не выделяется среди других. Мы все делали такой вид. Я даже придумал небольшую легенду - нам приказано отвести большеголового чудика вон к тому металлическому щупальцу. Правда, изложить ее все равно бы не получилось - бульканье горлом по-прежнему оставалось за пределами моих способностей.

Космический корабль, растянувшийся между двумя склонами, образующими распадок, занимал впереди все пространство. Наш путь лежал к его гигантской расправленной клешне, расположенной справа. Вокруг двигались чужеродные механизмы, кипела чужеродная жизнь. Кирюха с любопытством крутил головой по сторонам, мне даже пришлось шикнуть на него, чтобы не отвлекался и держался в образе. Однажды, чуть ли не над нами, звучно вонзая ходули в грунт, прошагал треножник. От вида старого знакомого мои ступни приросли к земле. Казалось, что танк сейчас поймает сигнал шара на моем поясе, резко встанет, пушки грозно повернутся в нашу сторону… но треножник самым прозаическим образом протопал мимо. Я провожал его взглядом, спрятанным за смотровой щелью, пока он не скрылся.

Наконец, наводненные пришельцами места остались позади. Мы двигались по ломаному ландшафту через пригорки и овраги, среди которых торчали светящиеся, вращающиеся, завывающие установки. Почва между ними высохла и растрескалась, сверху ее покрывал налет гари, сквозь который пробивались уродливые ростки. Возможно, именно для них, этих робких отпрысков чужеродной жизни, предназначались все эти установки, буровые и растворы, подаваемые из цистерн. Пришельцы выращивали в таежном распадке оазис своей поганой биосферы… И я вновь подумал о том, что они расположились здесь надолго. Все никак мне не давала покоя эта мысль.