Том 1. Философские и историко-публицистические работы - Иван Васильевич Киреевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Протестантские вероучения основываются на том же уничтожении границы между человеческим разумом и Божественным Откровением, с тою, однако же, разницею от вероучения латинского, что они не возводят какое-либо человеческое воззрение или какое-либо систематическое умозаключение на степень Божественного Откровения, стесняя тем законную деятельность разума; но, напротив, разуму человека дают господство над Божественными догматами, изменяя их или уничтожая сообразно личному разумению человека.
От этих трех главных различий между отношениями Божественного Откровения к человеческому разуму происходят три главные образа деятельности умственных сил человека, а вместе с тем и три главные формы развития его нравственного смысла.
Естественно, что человек, искренне верующий учению православной церкви, чем более будет развивать свой разум, тем более будет соглашать его понятия с истинами Божественного Откровения.
Естественно также, что искренний приверженец латинской церкви должен будет не только подчинить свой разум Божественному Откровению, но вместе и некоторым человеческим системам и отвлеченным умозаключениям, возведенным на степень Божественной неприкосновенности. Потому он необходимо будет принужден сообщать одностороннее развитие движениям своего ума и нравственно обязан заглушать внутреннее сознание истины покорностию слепому авторитету.
Не менее естественно и то, что последователь исповедания протестантского, признавая разум главнейшим основанием истины, будет по мере развития своей образованности все более и более подчинять самую веру свою личному своему разумению, покуда понятия естественного разума не заменят ему всех Преданий Божественного Откровения и Святой Апостольской Церкви.
Где выше разума признается одно чистое Божественное Откровение, которое человек не может переиначивать по своим разумениям, но с которым он может только соглашать свой разум, там, естественно, чем более будет развиваться образованность, тем более понятия человека или народа будут проникаться учением веры, ибо истина одна и стремление к отысканию этого единства посреди разнообразия познавательных и производительных действий ума есть постоянный закон всякого развития. Но для того чтобы соглашать истины разума с превышающею разум истиною Откровения, нужна двойная деятельность разума. Мало того, чтобы устраивать разумные понятия сообразно положениям веры, избирать соответственные, исключать противные и, таким образом, очищать их от всего противоречащего, — надобно еще самый образ разумной деятельности возвышать до того уровня, на котором разум может сочувствовать вере и где обе области сливаются в одно нераздельное созерцание истины. Такова цель, определяющая направление умственного развития православного христианина, и внутреннее сознание этого искомого края мысленной деятельности постоянно присутствует в каждом движении его разума, дыхании его мысленной жизни…
§ 10. Наша церковь. Из письма к N[110]
Церковь развивается, т. е. она постоянно приводит к своему сознанию вечную, неисчерпаемую истину, которою она обладает.
Воплощением сына Божия совершилось примирение между человеком и Богом в лице Богочеловека. Но видимое присутствие Спасителя на земле должно было кончиться. Спаситель возносится и дает ученикам своим обетование Духа — создает Церковь. Дух Божий постоянно живет в Церкви. Церковь называет себя невестою, телом Христовым. Следовательно, факт воплощения, совершившийся в одном лице Богочеловека, совершается невидимо в Церкви.
Итак, в церкви два элемента — Божественный и человеческий. Весь вопрос лежит в том, как они взаимно относятся. Пребывают ли они равнодушно один к другому, Дух как вечная истина в своей полноте и неподвижности, а человечество под своим определением постоянного развития. В таком случае из двух предположений вы должны будете допустить одно. Или вы оторвете человечество от Бога, примете ветхозаветное отношение и низведете церковь на степень жреческой касты, но тогда вы отрицаете существенный факт христианства — или же из общего развития человечества вы исключите одно лицо и укажете на него как на такое, в котором Дух постоянно конкретируется; тогда это лицо будет церковь, а все остальное — стройная толпа людей. Так было в католицизме. Частные лица резко отделяются от церкви и относятся к ней как подданный к государю; они живут под церковью, но не в церкви. Они развиваются, церковь остается неподвижною. Очевидно, такое отношение возможно только в католицизме, при мысли, что Дух прикован к одному лицу, к одной кафедре.
Для того чтобы иметь право сказать: развиваются частные лица, развиваются отрасли церкви, а не церковь, должно предварительно указать пальцем на церковь. Итак, то и другое предположение ложно. Остается допустить тесное неразрывное сочетание двух элементов, частных лиц, представляющих собой церковь и Духа — развивающееся сознание Церкви.
Каждый догмат заключает в себе живое начало, зародыш, но этот зародыш может развиваться только в почве церкви, т. е. перейдя в сознание людей. Здесь он необходимо подвергается случайным видоизменениям, преломляется на мнения, и в церкви является раздвоение, раздвоение не самого догмата, отвлеченно взятого, но церкви, исповедующей догмат. Вы скажете, что это не раздвоение, а отторжение некоторых от церкви. Бесспорно, но по чему же вы отличите сторону правую от неправой? Бессознательное, непосредственное убеждение частных лиц может удержать их в истине; но пока в этих лицах церковь не сознала себя, их убеждение остается мнением. Церковь совокупляется во Вселенский собор; она предлагает себе вопрос и решает его вследствие присущего в ней Духа: Изволися Духу Святому и нам[111]. Итак, Вселенский собор имеет смысл для самой церкви, а не для не церкви. Ее верные члены вследствие Собора стали во столько выше, во сколько разумное убеждение выше мнения. И так церковь развивается; но развитие ее стоит бесконечно выше всякого человеческого развития, потому что каждый момент его запечатлен Духом, каждый результат, каждое слово церкви есть необходимо истинное. Потому самый путь, которым она достигла истины, церковь должна признать, должна благословить развитие. Торжество над злом, победа над смертью лежит в основании церкви. Это значит, что ей дана возможность непогрешительного развития, постижения всякой истины, обличения всякой лжи.
Теперь о ваших возражениях.
На вопрос, почему так давно не было Вселенских соборов, я отвечал вам на словах, сколько мне кажется, удовлетворительно. Именно потому, что церковь держит Вселенский собор для себя, а не для тех, кто вне ее.
Что касается до того, что вы назвали жизненною стороною церкви, т. е. совершения таинств, бесспорно, церковь в каждую минуту своего бытия признает себя вполне на то властной, т. е. вполне церковью. Да кто же говорит, что она когда-нибудь была не церковью, развивалась до церкви. Совершение таинств составляет ее существенное определение, под которое подходит и церковь католическая. Если отнять от нее это определение, ее
