За Тридевять Земель - Игорь Юрьевич Скарбек

Открытие Калифорнии

...А караван шел все дальше и дальше на Запад, постепенно углубляясь в девственные североамериканские леса. Идальго по прозвищу Железная Рука, опытный конкистадор, прихватил с собой на развод тринадцать свиней. К следующей после начала похода весне их было уже более сотни голов. С громким хрюканьем плелись они в арьергарде колонны, охраняемые краснокожими невольниками. Недосмотревших за скотиной туземцев бросали на растерзание свирепым псам и аллигаторам. Голод, от которого гибли другие энтрады, не угрожал Идальго. Поросячье стадо перебиралось через флоридские болота, переправлялось через полноводную Миссисипи, подвергаясь ежечасной опасности нападения аллигаторов, которыми так и кишели окрестности. Сопровождавший экспедицию монах повествует: «Эти отвратительные животные появлялись в превеликом множестве, их страшный рев походил на раскаты грома, а могучие хвосты длиною в пять-шесть футов бешено били по воде. Но наши краснокожие с силой втыкали заостренные шесты в раскрытые пасти чудовищ и, перевернув животных на спину, начинали колотить их палицами, одновременно посылая стрелы в незащищенное брюхо. Мясо аллигатора — нежное и белое, как телятина, и почти такое же на вкус...» Грозный хриплый рев, доносившийся время от времени из тростниковых зарослей, свидетельствовал о том, что у мерзких тварей начался «сезон любви».

Караван проходил заросшие диковинной широколистной зеленью кипарисовые топи Флориды. С высоты голубоватых древесных крон серым ковром спускались колышущиеся гирлянды луизианского бородатого мха, прозванного почему-то еще и испанским. На песчаных и каменистых береговых взлобьях оливковой окраски водяные щитомордники пожирали лягушек и сирен-саламандр. У самого берега, возле стены высоких трав, резвились выдры; копошился в тине маленький рыжеватый енот-полоскун. На мелководье розовые фламинго разгребали изогнутыми клювами ил, разыскивая себе пропитание. Изредка на пут конкистадоров попадались благостные дубовые и пальмовые рощи, покрытые водяными лилиями озерца, полные пресноводных моллюсков, полосатых водяных ужей, окуней и панцирных щук — древнейших обитателей североамериканских водоемов. На одном из островков несколько старых самцов-аллигаторов, пофыркивая, неторопливо лакомились черепахами и крабами. Высматривала себе добычу хищная скопа.

Истомленные нелегкой дорогой люди с трудом передвигали ноги. Однако главные невзгоды ждали их впереди. Знакомство с ними состоялось, едва лишь путники вступили в безжизненные, как показалось поначалу, непролазные заросли коварных мангровых деревьев. Постепенно сменявшиеся пояса красных, черных, а затем и белых мангров уносили к праотцам бессмертные души бледнолицых и их поросячий провиант; исчезали невесть куда и краснокожие невольники. Заплутавшие в девственных чащобах конкистадоры гибли в неравной схватке с мириадами изголодавшихся комаров и мух. Невыносимые, поистине адские мучения продолжались до тех пор, пока остатки отряда не вышли к берегу какой-то безвестной большой реки. Здесь выстроили они себе невеликие суденышки, съели чудом сохранившихся свиней и лошадей, кое-как пошили из шкур животных круглые мехи и, наполнив их пресной водой, пустились в неведомое плавание.

«Наконец,— продолжает свой рассказ монах-миссионер,— наш доблестный Идальго, имея в своей лодке самых выносливых гребцов, бросил нас на произвол судьбы, посоветовав на прощание: «Каждый должен делать то, что он считает необходимым для спасения собственной жизни». С тем и удалился он в своей лодке. Больше мы его не видели. Потом, в поисках опунций, превосходно утолявших голод и жажду, мы кочевали с индейскими племенами, невероятно страдая от укусов москитов, ибо нет на свете мучений, которые могли бы с этим сравниться. Видели мы коров с горбом на спине; на голове у них торчат маленькие рожки, как у марокканских, а покрыты они длинной шерстью, наподобие ворсистого ковра. Одни рыжевато-коричневые, другие — черные. На мой вкус, их мясо нежнее и жирнее, чем у наших коров (Имеются в виду американские бизоны).. Потом некоторые из нас стали людоедами...»

Мы не имеем возможности глубже заглянуть в историю завоевания и колонизации Нового Света, а потому лишь вкратце остановимся на основных вехах открытия и заселения Новой Гельвеции — Верхней, Северной, или Новой, Калифорнии.

В 1513 году кастилец Фрай Луис Понсе де Леон, губернатор Пуэрто-Рико, отправляется на поиски легендарного острова Бимини, где «бьют источники вечной молодости». Открыта Флорида. С борта своей каравеллы Идальго восторженно приветствовал «прекрасную страну цветов»: «Линда Флорида!»

В 1517 году Грихальва открывает Мексику. В следующем, 1518 году Эрнандо Кортес, божьей милостью конкистадор «пор куатро ладос» (Конкистадор «всех четырех сторон света»), находясь во главе шестисот тяжеловооруженных воинов, покоряет великую империю Монтесумы, а в 1526 году открывает и исследует полуостров, названный им Калифорнией. Рассказывают, что, когда, возвратясь в Испанию, он, нищий и оборванный, протискивался сквозь толпу, чтобы добраться до короля, Карл V спросил: «Что это за человек?» — «Это тот человек,— ответил Кортес,— который дал вашему величеству больше провинций, чем ваши отцы оставили вам городов». В 1519 году Алонсо де Пинеда исследует побережье Мексиканского залива от Флориды до устья Рио-Гранде. В 1522 году конкистадоры проходят до тихоокеанского побережья Калифорнийского залива, где основывают порт Сакатулу. Следом Нуньо де Гусман, продвигаясь из Мексики на север, завоевывает провинцию Халиско и Синалоа. В 1536 году, после почти девятилетнего скитания с индейскими племенами, к берегам Калифорнийского залива выбирается последний уцелевший участник экспедиции охотника за золотом Панфило де Нарваэса, знаменитый Альваро Нуньес Кавеса де Вака — первый европеец, пересекший Северную Америку от океана до океана — от Флориды до Калифорнии. Кавеса де Вака («Коровья Голова»), бурей выброшенный с товарищами по несчастью на полуостров Веласко, поведал Старому Свету о неведомых землях и невиданных животных: мохнатом бизоне и ядовитом чешуйчатом ящере; о злоключениях, выпавших на долю «новых робинзонов»: голоде, когда принуждены они были питаться одними кореньями и пауками, страданиях от смертельных недугов и ран, многотрудной жизни в неволе...

В 1539 году мореплаватель Франсиско де Ульоа, плавая в Калифорнийском заливе, увидел на горизонте с северной стороны «многочисленные вершины, подножия которых не смог разглядеть из-за земной кривизны». Это были горы Сьерра-Невады. В том же году на поиски Городов Сиболы ушел из Соноры монах Маркос де Ниса. Проводником экспедиции был мавр Эстебанико из Аса-мора, бывший спутник Кавеса де Бака. Спустя два года, возвратившись из Аризоны, францисканец поведал, что видел один из городов, куда согласно средневековой легенде бежали от «правоверных» завоевателей воинства аллахова семь христианских епископов из Опорты. На холме, откуда было видно поселение, Маркос соорудил каменный крест и объявил простиравшееся перед ним. «Новое Королевство Святого Франциска» собственностью кастильско-арагонской короны. В 1540 году завоевывать Сиболу отправился Франсиско Васкес де Коронадо с 250 всадниками и 70