Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Буторин вышел навстречу машинам, когда они подъехали к лесу. Выскочившего из кабины Сосновского он сгреб в объятия и прижал к груди, восторженно хлопая ладонями по спине и плечам. Михаил пытался вырваться.
– Ты чего, Виктор? – сопротивлялся разведчик. – Что за эмоции?
– Эх, Миша, тут такое было! – рассмеялся Буторин, хотя в его смехе веселье не очень чувствовалось. – Я уж думал, что не отобьемся. Ну а с пушками нас отсюда не очень-то выбьешь. С пушками мы еще постоим здесь! Но ты молодец! Знал я все о твоих талантах, но такую операцию провернуть – это, знаешь ли, верх совершенства.
– Учись, пока я жив, – покровительственно похлопав по плечу Буторина, ответил Сосновский и пошел к артиллеристам.
Места под орудия Буторин уже определил заранее с таким расчетом, чтобы они могли стрелять прежде всего прямой наводкой. 105-миллиметровая полевая гаубица могла быть очень эффективным оружием для многих целей. Единственное, что беспокоило, так это отсутствие бронебойных снарядов. Но и 14-килограммовые осколочно-фугасные снаряды могли помочь в обороне позиций на болоте.
Копать землю было трудно. Слишком много корней старых деревьев, а орудийный окоп должен был позволять вести огонь в секторе не менее шестидесяти градусов. А еще нужно отрыть для каждого орудия «погребок», где будут сложены боеприпасы. Через час из поселка пришли с лопатами и топорами мужчины и подростки. И тогда дело пошло быстрее. Трудились в четырех точках на удалении около ста метров друг от друга. Копали, рубили корни деревьев и снова копали, вручную насыпая брустверы, отрывая щели для защиты расчета орудия. Отдельно готовились огневые точки для стрелков и пулеметчиков. Хорошо, что позиция словаков была ограничена болотом и не пришлось создавать круговой обороны. На такую оборону сил бы не хватило. Да и для фронтальной обороны все равно сил было маловато.
Буторин бросил лопату и посмотрел на подъезжающий деревенский грузовичок. Открылась дверь кабины, и появилось усталое запыленное лицо Оскара Бицека. Буторин и Сосновский подбежали к словаку, здороваясь с бойцами, которые прыгали из кузова на землю, открыв задний борт.
– Как там наши, как Максим? – спросил Сосновский.
– Не беспокойтесь, я разместил Максима и немецкого инженера в поселке. И дал ему в помощь двух бойцов. В город лучше не соваться. В случае чего из города сложнее будет выбраться, если немцы догадаются, где вас искать.
– В поселке спокойно? Полиция к местным жителям интереса не проявляет?
– Нет, там полицейские не показываются. Но это не самая большая проблема. Мне сообщил наш человек на железнодорожной станции. Там остановился военный эшелон, который должен был пройти без остановки на восток к Карпатам. С железнодорожных платформ сгружают танки, ребята. Вот в чем беда. Если нацисты решат атаковать вас, то бой будет страшным.
– Не бойся, Оскар, мы выстоим, – пообещал Буторин. – Твои бойцы – смелые и умелые ребята. И они знают, за что сражаются.
– Да, мы все знаем, за что сражаемся, Виктор. Ну, разгружайте машину, я должен вернуть ее хозяину.
– Что ты привез? – Буторин подошел к заднему борту и, заглянув в машину, присвистнул. – Это что, мины? А в ящиках что?
– Да, десяток противотанковых мин, которые остались в местах, где планировалось оказывать сопротивление немецкому нашествию в тридцать девятом. Потом все сдались, а вот не все мины собрали. Мы немного припрятали тогда. Вот и пригодились. А в ящиках взрывчатка и детонаторы натяжного действия. Я вам дам своего Вишко. Он знает, как устраивать фугасы на дорогах.
– Вишко? – Сосновский повернул голову и, увидев старого знакомого, протянул руку. – Я думал, что ты только электрик, а ты еще и минер?
– Вообще-то я не просто минер, – рассмеялся Вишко, – я до войны почти окончил военное училище, но потом меня отчислили.
– Надеюсь, не за неуспеваемость, – хмыкнул Буторин.
– Нет, за неблагонадежность.
– Ну, вот что, ребята! – Буторин похлопал по борту грузовика. – С такими количеством мин и взрывчатки серьезной обороны не создашь. Поэтому минировать будем самые опасные участки. И главное для нас что?
– Остановить танки, если они разгружаются на станции, чтобы атаковать вас здесь в лесу, – кивнул Бицек.
– Не угадал ты, Оскар, – покачал Буторин головой. – Вот что значит невоенный человек. Что такое танк? Большая груда железа, которая правда умеет передвигаться, стрелять из пушки и пулемета. А что такое танк без пехоты, да еще в лесу? Ну, свалит он собой пару-тройку деревьев…
– Главное, отсечь пехоту, – подсказал Вишко. – Без прикрытия пехоты танк на незнакомую позицию не полезет. И вообще не полезет. Вы знаете, какая тактика была у вермахта до июня сорок первого года, пока Гитлер не напал на Советский Союз? Первыми в атаку шли танки, а за ними шла пехота, надежно прикрываясь броней. Танк утюжил окопы и огневые точки гусеницами, те, которые не успел уничтожить огнем из пушки и пулемета на расстоянии, а следом в эти окопы уже заходила пехота. А после столкновения с Красной Армией наших друзей вермахт кардинально поменял тактику.
– И? – Бицек непонимающе уставился на Вишко.
– И все! Теперь вперед у них идет пехота, а танки идут следом, прикрывая огнем. Пехота защищает танки от противотанковых средств: гранат, противотанковых ружей, бутылок с зажигательной смесью. Немцы потеряли в Советском Союзе слишком много танков. Они не успевают пополнять их количество.
– После Курской дуги, – добавил Буторин, – а потом и после разгрома группы армий Центр вермахт фактически лишился основной части своей ударной танковой силы. Так что теперь их танкисты стали осторожнее. Это вам не сорок первый год, когда они окружали и давили наших безоружных солдат гусеницами в чистом поле. Так что, Оскар, займись бутылками с бензином. Другого средства нам не успеть подготовить. Это для ближнего боя с танками, если они сдуру зайдут в лес. Ну а самые основные танкоопасные направления мы заминируем. Ну и для пехоты устроим несколько сюрпризов. Давай, Вишко, разгружаем
