Исторические очерки Дона - Петр Краснов

Повидавшие Петербург и заграничные города казаки подумывали о переносе столицы в другое место и об устройстве настоящего города с широкими улицами и проспектами, с бульварами и садами. Но и атаманы и старшины чувствовали, как крепко за двести с лишним лет привязались Донцы к своему старому Черкасску.

Назначенный после смерти атамана Орлова, 30-го июля 1801-го года, войсковым атаманом Матвей Иванович Платов сейчас же приступил к улучшению Черкасска. В 1802 году в Войско был прислан инженерный подполковник де Романо, которому было поручено поднять город, построить вокруг него насыпь для защиты от воды, прорыть каналы для спуска лишних вод.

Начали работы с засыпки вонючих озер. Жители подняли ропот. Им далеко было носить отбросы, и негде было откармливать уток. Де Романо составил план перестройки города — жители не хотели сносить свои курени и разрушать веками стоящие дворы. Расчистка донских протоков и прорытие каналов стоили больших денег, и работы подвигались очень медленно.

Платов решил избрать другое место для столицы и построить там казенные здания, чем побудить казаков переселяться на новые места.

Государь Александр I одобрил решение атамана, и в 1804-м году для выбора места и разбивки улиц и площадей был прислан из Петербурга инженерный генерал де Волант. От войска было избрано 12 депутатов во главе с атаманом.

Подходящими местами были признаны: — Аксайская станица — лучше некуда: — высокая, просторная гора полого спускается к Дону. За Доном обширный луг с лесом, озерами, протоками и речками. Дон тут широк и глубок. Переселение удобное — дома и имущество можно сплавить водою на баржах. Не хуже стольного града Киева стала бы новая столица Донского войска. Всем это место очень понравилось.

Смотрели еще Черкасские горы — на ветру и на юру, неуютное место — ни воды, ни реки, ни леса…

Лучше Аксайской не было места.

В ту пору крепка и велика была власть атамана. Никто из атаманов не считался с войсковой канцелярией и ее асессорами, смотрел на нее, как на свой исполнительный орган. В войско от пеней, от торговых казаков, от налогов, от продажи войсковых земель поступали большие деньги. Атаманы распоряжались ими безотчетно. От этого и власть их была велика. Сказал кто-нибудь грубое слово атаману — без всякого разговора: «Секи его»! — и потащат в «тюгулевку», и высекут за милую душу: «Не груби атаману». Не угодил чем-нибудь казак атаману: «На линию на две перемены!» — и пошел казак на Кубань, или в Грузию на восемь долгих лет. Выдумал атаман устроить праздник, или скачки, которые в ту пору были на Дону любимым развлечением, нужны деньги для того: «Взять из войсковых сумм, сколько нужно»!..

Матвей Иванович Платов и того более чувствовал себя полновластным. У него были связи в Петербурге. Собственноручно, своеобразным языком писал Матвей Иванович письма вдовствующей Государыне Марии Феодоровне и самому Императору Александру I, очень благоволившему к умному храброму Донцу. Платов знал, что в Петербурге примут и утвердят всякий его доклад.

Платов сказал: «Поставить столицу на Черкасских горах»…

Казак до мозга костей, суровый воин Платов горячо любил свой Тихий Дон и Донцов, но видел их благополучие и благоденствие не в самостоятельности, не в самоуправстве Круга, где избивали и убивали царских послов, но в военной казачьей славе. Испытавший с Суворовым величайшую сладость побед, выученик Суворова, Платов скорбел, видя, как гражданская жизнь, торговля, земное благополучие, казачья «домашнесть» заедают казака.

Глядя на богато убранные курени, обставленные заграничной утварью казачьими офицерами, вернувшимися из походов, глядя на бархатом и шелком крытые кресла и диваны, на венецианские зеркала и флорентийский хрусталь, Платов постоянно повторял:

— Мы не рождены ходить по паркетам, да сидеть на бархатных подушках; так можно вовсе забыть родное ремесло. Наше дело ходить по полю, по болотам, а сидеть в шалашах, или, еще лучше, под открытым небом, чтобы и зной солнечный, и всякая непогода не были в тягость. Так и будешь всегда донским казаком. Всякое дело тогда и хорошо, пока всегда с ним, а то ты от него на вершок, а оно от тебя на аршин, и так и пойдете вы врозь: — хорош будет толк!

Выбирая место для новой столицы донского войска на Черкасских горах, на юру, без воды, в голой степи, ставя город «на горЕ — на гОре», Платов хотел, чтобы Донцы оставались всегда «донскими казаками, чтобы и зной солнечный, и всякая непогода была им не в тягость». Степные ветры гуляли на просторе в Черкасских горах. Зимние бураны заносили их. Летом нестерпимо грело солнце. Вода была внизу, в маленьких речках Аксае и Тузлове.

Очень не нравилось это место казакам, но с Платовым не поспоришь.

И позже — уже заслуженный герой, граф, атаман всеми уважаемый — кривился Платов, когда в своем Новочеркасске видел казачек и своих дочерей, одетых в модные французские платья, казаков в фраках и сюртуках.

Однажды, проезжая по Новочеркасску, Платов встретил двух молодых людей, одетых во фраки со светлыми пуговицами. Они остановились и поклонились атаману. Платов принял их за проезжих и спросил сопровождавшего его полициймейстера:

— Куда проезжают эти «сипуташки»? На Кавказскую, что ли, линию?

— Никак нет, ваше сиятельство, — ответил полициймейстер, — это наши донские студенты, которые учатся в Харьковском университете.

— Донские?! Как же смеют они носить здесь «сиповский» мундир, да еще и с «гуциками»? Позови их ко мне сейчас.

Коляска остановилась. Студенты подошли.

— Кто вы такие? — строго спросил Платов.

— Студенты Харьковского университета.

— Донцы?

— Донские казаки.

— Как же смеете вы у себя на Дону ходить в таких дурацких нарядах! В первый и последний раз прощаю. Да, смотрите у меня. Покажетесь на улицах в этих вот «сиповках» — в тюрьму засажу! Когда вы на Дону — носите казачьи чекмени!

С таким атаманом, да еще поддержанным из Петербурга самим Императором, спорить и прекословить не приходилось. Весною 1805 года было приступлено к разбивке улиц и планировке казенных зданий. Улицы проводились прямые и широкие, просторно ставился город, «по-европейски». Из Усть-Бело-Калитвенской станицы сплавляли в Аксайскую для города серый камень. Тысячи казенных рабочих из донских крестьян (иногородних), сотни землемеров, каменщиков, плотников, садовников и землекопов были согнаны на место постройки. Насаждали деревья бульваров, садили сады, рассаживали кусты, как то видел Платов в Петербурге и заграницей. За работами наблюдали инженерный капитан Ефимов и войсковой строитель Бельтрамн. В апреле из Заплавской и Кривянской станицы были потребованы плуги и проложены борозды, обозначавшие улицы. Места домов наметили кольями.

18-го мая, в день праздника Вознесения Господня, была торжественная закладка города. От тридцати ближайших станиц прибыли станичные атаманы и служилые казаки со станичными знаменами. Все генералы и офицеры войска съехались на место закладки. У временной деревянной часовни с колокольней было отслужено молебствие; после него торжественным шествием прошли к тому месту, где теперь стоит собор, у крутого спуска, на вершине горы, и там был установлен врытый в землю кирпичный ящик. В него Платов и епископ Воронежский и Черкасский положили серебряную доску с надписью:

«Город Войска Донского, именуемый Новый Черкасск, основан в царствование Государя Императора и Самодержца Всероссийского Александра Первого, лета от Рождества Христова 1805 года, мая 18 дня, который до сего существовал двести тридцать пять лет при береге Дона на острове, от сего места прямо на юг, расстоянием в двадцати верстах, под названием Черкасска».

На обороте доски был изображен новый герб войска Донского.

После закладки собора заложили церковь во имя св. Александра Невского, Гостиный двор, войсковую канцелярию и гимназию.

По окончании закладок и благодарственного молебствия, во время которого стреляли из пушек и ружей, было народное гулянье. По Задонью, где станом стояли съехавшиеся на закладку казаки, горели костры, там пускали ракеты и римские свечи, и горели фонари иллюминации. Там были поставлены бочки с вином, подле них гуляли казаки, и далеко за полночь по луговым просторам Задонья раздавались дружные казачьи песни.

Через год, 9-го мая 1806-го года, состоялось перевезение знамен и войсковых регалий и дел Войсковой канцелярии из Черкасска в только что отстроенное новое, строгого Александровского стиля, здание в Новом Черкасске.

Платов обставил это самым торжественным образом. По отслужении в Старо-Черкасском соборе литургии и молебствия, при громе 51 выстрела с крепостных Черкасских валов, атаман, сопровождаемый знаменами и регалиями, конными и пешими казаками станиц от Грушевской и Мелеховской до Кочетовской и всех Донецких, а от остальных станиц по три старика и по три выростка от 13-ти по 16-ти лет — громадным многотысячным шествием спустились к Донским пристаням, где ожидали лодки.