Сага о копье: Омнибус. Том III - Барбара Сигел

— Великаны? — вскричал мореход, отыскивая взглядом Фиону, он полагал, что соламнийке не вредно будет услышать еще одно свидетельство жестокости Вождя Блотена. Девушка оказалась неподалеку в компании Мэлдреда. Они склонились над маленьким загоном, где лежала коза и трое новорожденных козлят.

Дамон кашлянул:

— И где же эти великаны, о которых ты говоришь?

— Мы уверены, что великаны живут в тех пещерах, господин, — ответил Калп и указал на пик, который возвышался вдалеке, — Несколько молодых пастухов столкнулись как-то с одним из них и вступили в бой. Они говорили, что это огромное существо с длинными руками и острыми когтями. Пастухи были уверены, что убили его, но когда вернулись с веревками, чтобы притащить тушу в деревню, великана нигде не было. Наверное, он очнулся и убежал. Тогда молодежь собрала небольшой отряд, чтобы выследить великана. Они отправились к тому пику, и больше мы их не видели.

— Думаю, теперь выследить великанов — да и кого угодно — невозможно, — сказал Дамон, осматривая почву вокруг. Кое-где встречались большие участки раскисшей почвы, на которых росла высокая трава, были и маленькие сады, заботливо укрытые от дождя навесами из шкур, но в основном вокруг был сланец, выщербленный козьими копытами, и гранит.

Грозный Волк вновь перевел взгляд на высокий пик, прикрыв глаза от дождя и из-под ладони пытаясь рассмотреть пещеры, в которых бы могли обитать великаны, нападавшие на скот жителей Облачного Холма.

— Калп, подъем туда займет несколько часов. Если ты не возражаешь, мы переночуем в деревне, а утром отправимся туда.

Староста громко хлопнул в ладоши и воскликнул:

— Конечно! Мы с превеликим удовольствием разделим кров с героями, которых прислал Вождь Доннаг, и накормим их лучшей пищей, — И Калп стремительно унесся к одному из навесов, чтобы семейство, живущее там, освободило место для дорогих гостей.

К вечеру дождь прекратился, дав отсыревшим путникам и жителям деревни передышку в несколько часов; сквозь просветы в облаках проглянули тусклые звезды. Маленький отряд ужинал у костра под открытым небом. Им подали какие-то жареные коренья, пряную похлебку и черствый хлеб. Выяснилось, что варевом, источавшим отвратительный запах, когда путешественники появились в деревне, была именно похлебка. На вкус же она оказалась просто превосходной. Хлеб пастухи регулярно получали в Блотене в обмен на мясо и молоко. Трапезу запивали крепким спиртным, которое пастухи гнали сами. Дамон, попробовав первым, признал напиток вполне подходящим.

Мэлдред велел полуэльфийке не спускать с Несуна глаз, пока они находятся в деревне пастухов. Силач полагал, что кобольд, оставшись без присмотра, может найти на свою голову какие-нибудь неприятности. Дамону он шепотом поклялся, что по возвращении в Блотен добьется, чтобы Доннаг выполнил свою часть сделки, пообещав, что Грозный Волк непременно получит и меч, и обещанную доплату, и еще что-нибудь, поскольку иметь дело придется не с волками, как уверял Вождь, а с великанами.

Когда силач, покончив с трапезой, отошел от костра, Фиона последовала за ним, пока обоих не скрыла высокая веретенообразная скала. Едва они остались одни, Мэлдред притянул девушку к себе…

Дамон увидел, что силач и соламнийка ушли, бросил настороженный взгляд на Рига, но мореход, поглощенный беседой с одним из деревенских жителей, ничего вокруг не замечал. Тогда Грозный Волк тихонько поднялся и прогулялся до веретенообразной скалы. Там они увидел Мэлдреда и Фиону, которые самозабвенно целовались, также ничего не замечая вокруг. Пальцы силача запутались в густых волосах соламнийки.

Дамон пожал плечами, вернулся к костру, сел напротив Рига и вклинился в беседу, чтобы отвлечь морехода.

Он начал расспрашивать Мер-Крела о его свадебных планах и о том, сумела ли Фиона уговорить его вступить в Орден Соламнийских Рыцарей.

Риг быстро сориентировался, сделал вид, что второго вопроса он не расслышал, и начал рассказывать о свадьбе.

— Мы решили пожениться в день ее рождения. У них в семье такая традиция — все женщины выходят замуж в день своего рождения. — Лицо морехода было счастливым, но в голосе слышался какой-то надлом. — Осталось совсем недолго ждать. Всего два с половиной месяца. Фактически мы… — Он запнулся, увидев соламнийку, идущую к ним.

— Где тебя носило? — Риг вскочил и схватил девушку за руку. — Ты была…

— …в гостях у одного из деревенских жителей, — закончила Фиона.

Дамон, пораженный ее ложью, поднялся и пошел разыскивать полуэльфийку. Он нашел Рикали взобравшейся на высокий уступ, откуда открывался вид на Блотен. Оглянувшись, Грозный Волк увидел, что Риг и Фиона мирно беседуют.

— Фиона, я выяснил, что Доннаг совсем не такой порядочный, каким хочет казаться, — сказал мореход уже тише. Он рассказал девушке о том, что деревня обложена тяжелыми податями, о том, что они вынуждены платить Вождю молоком и мясом за собственное прозябание в этих бесплодных горах. Поведал, как был удивлен деревенский староста, что Доннаг вообще кого-то прислал им на помощь, и как выяснилось, что на коз нападают вовсе не волки, а великаны.

— Я знаю, — откликнулась Фиона. На ее лице появилось нежное и немного грустное выражение. — Хорошо, что тебя это волнует. И поверь, я тоже обеспокоена. Но мы не имеем права на ошибки в этом мире, Риг. Мы должны идти своим путем, не уклоняясь от тех битв, которые предлагает нам судьба. Доннаг, конечно, плохой, но Сабл и ее болото куда хуже. Людоед, по крайней мере, защищает людей и гномов от драконицы и прилагает все силы, чтобы болото не поглотило эти горы. Поэтому, помогая Вождю, мы в некотором смысле боремся с Онисаблет. А если избавиться от Доннага, у его подданных будет намного больше забот, чем было при нем.

Мореход молча сел, обдумывая слова Фионы.

— Я не хочу выполнять приказы людоеда, сколько бы правды ни было в твоих словах, — наконец сказал Риг и вздохнул — капля вновь начинающегося дождя щелкнула его по носу. — Мне не нравится, что ты хочешь принять деньги и ценности для выкупа твоего брата от этого зло… существа. Кроме того, я не верю, что он выполнит свое обещание. А еще мне не нравится постоянный дождь. Он какой-то неправильный. В этих горах должно быть сухо, как в пустыне.

— Недавно ты жаловался на засуху и готов был терпеть дождь неделями.

— Одно дело жаловаться, а другое дело — терпеть. — Мореход попробовал обнять девушку, но она ловко увернулась и направилась к навесу, который предоставил ей староста.

Единственным развлечением в оставшуюся часть вечера для компании стало созерцание мутной пелены дождя и мокрого скалистого плато.