Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание - Лаврентий Берия

Мильштейн[213] подготовил сводку по Германии по данным закордонной агентуры. Немцы собираются строить укрепления вдоль всей нашей границы от Мемеля через Польшу до Словакии. Вроде будут мощнее линии Зигфрида. Получается, что немцы на войну с нами не пойдут, а отгородятся. Они от нас. Мы от них. Так можно дружить. Но надо разобраться лучше. Пока одни данные противоречат другим. Может быть дезинформация. Больше всего у меня доверия пограничникам. Оттуда пока тоже идет разное.

Надо подумать о новом Наградном Звании и Знаке. ВЧК и ГПУ давно нет, а мы награждаем от их имени. Глупость, надо исправить[214].

21/VII 40

Вчера был разговор с Кобой. Сказал, что у него были Шахурин[215] и Яковлев[216], он интересовался, как идут дела у Петлякова[217] и Мясищева[218]. Нарком и зам оба их похвалили.

Потом спрашивает: «А как вы товарищ Берия считаете»? Я сказал, что согласен. Он спрашивает, а как мы их можем поощрить? Я говорю, освободить можно. Пусть спокойно работают.

Коба говорит, только осудили и уже освобождать[219]. Я говорю, а что, они возражать не будут.

Сказал, хорошо, готовьте представление, и проэкт Постановления. Снимем судимость. Пусть работают. Они еще много хорошего сделают.

24/VII 40

Образован Комитет Обороны[220]. Клим председатель, я как член. Заместитель Вознесенский[221]. Вроде все правильно, Вознесенский главный плановик, так что он получается от Промышленности. Но как он будет работать. Тут дело пойдет, если мы все будем в одной упряжке. А Вознесенский нос дерет, только он умный. А раз умный, организуй. Клим нас вместе сбить не сможет. Дипломат.

Посмотрим[222].

26/VII 40

Товарищ Сталин поставил срочную задачу. К осени надо обеспечить Правительственной ВЧ-связью все авиационные заводы. Только что от него, сидели два часа один на один, потом пришел Шахурин[223], все обговорили вместе. Строительство если надо за Шахуриным и он обещал крепко помочь. Я сказал «При товарище Сталине обещаешь, смотри».

Клянется. Рад, что будет иметь такую связь со всеми заводами на местах.

Коба говорит «Цени, товарищ Шахурин. Мы еще не провели правительственную связь в Уфу и Казань. Обкомы просят, а мы пока отказываем. А на твои заводы в Уфе и Казани связь будет к осени. Будут отдельные станции»

Я говорю Шахурину: «Еще и с засекречиванием, сможешь говорить открыто». Даже не верит.

Поговорил с Ильинским[224], качает головой. Работы много. Шесть московских заводов и в ЦАГИ, это чепуха, сделаем быстро. Ленинград тоже сделаем быстро. А по Горькому, Саратову, Новосибирску, Иркутску и Воронежу – тяжело. А надо.

Коба говорит, это только начало. Нам надо иметь секретные нитки на все крупные заводы. И с шифровкой. Я говорю, уже половина линий имеет шифраторы, товарищ Сталин. И мы еще нажмем. Говорит: «Нажимайте»[225].

Мы много говорили. Спрашивает, как с вредительством в авиационной промышленности? Говорю, серьезных материалов нет. Тут мы почистили хорошо. Спрашивает, как Туполев[226]. Говорю, хорошо работает, тюрьма на пользу пошла. Был вредителем, стал руководителем[227].

Коба говорит, ну пусть еще исправляется. Вот Петляков[228] и Мясищев[229] работают как звери. Туполев их втянул, а так они честные люди[230].

Комментарий Сергея Кремлёва

К этой записи необходим комментарий по двум темам.

Первая – роль Берии во внедрении в государственную жизнь СССР междугородной высокочастотной (ВЧ) правительственной связи, надёжно защищённой от подслушивания и перехвата. Официально этот вид связи ведёт своё начало с 1 июня 1931 года, когда в ОГПУ СССР было создано соответствующее подразделение, однако первая ВЧ-линия Москва – Харьков была организована уже в 1930 году.

Однако лишь с приходом в НКВД Л.П. Берии началось бурное развитие и внедрение ВЧ-связи. Безусловно, его приход совпал по времени с рядом серьёзных технических достижений в этой сфере, но именно энергия Берии и его умение понять потенциал ВЧ-связи дали ей новый импульс развития. Сразу же после назначения наркомом он распорядился провести тщательную проверку положения дел, и уже зимой 1939 года В.Н. Меркулов представил ему докладную записку, где отмечалось, что «ввиду бессистемной организации имеет место распыление технических сил, нерациональное использование материалов» и т. д. Бессистемность и Берия были вещами несовместными, и поэтому к концу 1939 года количество ВЧ-станций возросло до 78, а число абонентов увеличилось в полтора раза и составило 430 номеров. К июлю 1940 года имелось уже 103 линии связи, к 1 апреля 1941 года – 116ВЧ-станций и 729 абонентов. Без сапог ходят только глупые и ленивые сапожники, а Берия ни глуп, ни ленив не был. Поэтому правительственная ВЧ-связь НКВД СССР широко обслуживала также сам НКВД СССР.

Берия периодически возвращался к теме ВЧ-связи и уделял ей постоянное внимание и во время войны. А те принципы подхода к организации закрытых линий связи, которые внедрил Л.П. Берия, не сданы в архив по сей день.

Что касается авиационной темы, затронутой и в записи от 21 июля 1940 года, то тут надо кратко сказать следующее.

21 октября 1937 года был арестован главный инженер и заместитель начальника Главного управления авиационной промышленности Наркомата тяжёлой промышленности СССР Андрей Николаевич Туполев.

Я не буду вдаваться в долгие разъяснения, а просто скажу, что Туполев был как минимум скрытым антисоветчиком, а как максимум – сознательным вредителем. Будучи главной фигурой в советском авиастроении, он к осени 1937 года завёл его фактически в тупик. Вывели нашу авиацию из тупика огромные усилия Сталина, Политбюро, работников Наркомавиапрома и… группы молодых конструкторов, прежде всего Ильюшина, Яковлева, Микояна, Гуревича, Лавочкина, Сухого и Ермолаева…

Кроме того, надо упомянуть Петлякова и Мясищева – двух бывших помощников Туполева, получивших после ареста Туполева самостоятельные КБ, но тоже – в условиях заключения, как и Туполев.

Дело в том, что оба были арестованы по «делу Туполева» (Петляков – 27 октября 1937 года, а Мясищев – 12 января 1938 года).

Сегодня «продвинутые» «историки» утверждают, что Берия помещал их в узилище, чтобы они лучше работали. Глупо, конечно! Тех же Ильюшина, Яковлева, Микояна, Гуревича, Лавочкина, Сухого, Ермолаева, Поликарпова, заместителя Туполева – Архангельского, моторостроителей Микулина, Швецова, Климова никто никуда не сажал, а они работали блестяще. К тому же «туполевцев» помещал в узилище Ежов, и уже в 1938 году, ещё при Ежове, они работали над новыми конструкциями, хотя и в заключении. Берия сохранил это положение дел, потому что Туполев и его коллеги были виновны. Весной 1940 года они были осуждены, продолжая работать в заключении, но пользуясь достаточно большой свободой (иначе и быть не могло).