Убийцы футбола. Почему хулиганство и расизм уничтожают игру - Дуги Бримсон

Но, несмотря на это, в семидесятые годы тень расизма не только сохранялась, но и росла. Такие ультраправые группировки, как «Национальный фронт», сделали серьезный вклад в увеличение количества футбольных хулиганов. А газеты вроде «Бульдога», открыто разжигавшие ненависть к чернокожим футболистам, легально продавались у стадионов. Значки, флаги и шарфы фанатов все чаще включали нацистскую символику и лозунги.

На поле в сторону цветных игроков летели бананы и прочие фрукты, а с трибун доносились обезьяньи вопли. Причем довольно часто им доставалось от своих же болельщиков!

Сегодня, двадцать пять лет спустя, довольно трудно представить, что творилось в те дни. Теперь, когда даже голоса расистов-одиночек на стадионе стали редкостью, тот факт, что подобным тогда грешили целые трибуны, кажется невероятным. И все же в семидесятые и восьмидесятые на многих стадионах такое поведение было нормой.

Чтобы показать тем, кто не знает, а также напомнить тем, кто там был, истинное положение вещей, необходимо привести следующий пример. Мне вспоминается эпизод, имевший место на стадионе «Селхерст Парк»[170] в 1982 году, когда туда приехал «Челси».

Игра проходила в пасхальный понедельник. В том футбольном сезоне оба клуба играли во втором дивизионе. Среди болельщиков «Челси» было большое количество хулиганов и расистов-экстремистов, которые весь первый тайм поносили великого Винса Хилари.[171] Вскоре после начала второго тайма в составе «Челси» была произведена замена, и на поле вышел Пол Кэнонвилль, молодой одаренный нападающий, на которого руководство клуба возлагало большие надежды. Однако у фанатов было другое мнение. Матч был не только дебютным для Кэнонвилля — он стал первым чернокожим, выпущенным играть за «Челси». Реакция на его появление на кромке поля была просто ужасающей.

На него тут же посыпались оскорбления со стороны болельщиков своего клуба — и это были не обычные обезьяньи вопли, а нацистские выкрики и песни типа: «Нам не нужен ниггер, нам не нужен ниггер, ла-ла-ла-ла». Причем исходило это не от какой-то небольшой грушгы, а от почти всех саппортеров «Челси», занимавших места у всех четырех угловых флагов стадиона. Они поливали грязью своего игрока в течение первых десяти минут из тех пятнадцати, что он находился на поле. Постыдная, надо сказать, картина, однако оскорблениями дело не кончилось. К сожалению, для Пола Кэнонвилля это было только начало. В следующем сезоне дошло до того, что часть болельщиков «Челси» сделала отдельную турнирную таблицу, которая не учитывала голы, забитые чернокожим игроком.

Для Кэнонвилля, как и для других цветных футболистов, такое поведение было за пределами понимания. И все же их упорство стало постепенно приносить плоды: особенно в «Вест Бромвиче», фанаты которого довольно быстро поняли, что «Три Ступени» — это сила команды. А Лютер Блиссет и Джон Барнс под руководством Грэма Тэйлора[172] привели «Уотфорд» к доселе невиданным высотам.

Успех черных игроков, особенно в клубах городов, где проживало большое количество иммигрантов, привело на стадионы чернокожих болельщиков, хотя поначалу их было немного. И по мере того как стало появляться все больше и больше цветных футболистов, расизм на трибунах стал угасать. Произошло это не как результат какого-либо давления со стороны ФА, правительства или администрации клубов, а из-за того, что сами болельщики стали понимать всю абсурдность оскорбления и одновременной поддержки своих.

Хотя внутри страны наступили перемены к лучшему, на международной арене положение дел выглядело куда мрачнее. Накануне дебюта в сборной Англии в 1982 году Сирил Реджис получил по почте пулю с предупреждением, что получит и другую, если отважится ступить на священный газон «Уэмбли». Тем не менее Реджис вышел и был освистан целой трибуной своих же болельщиков, даже когда забил гол. А в 1984 году Джон Барнс стал мишенью для оскорблений со стороны английских фанатов во время тура по Южной Америке. И это — несмотря на мяч, забитый в ворота сборной Бразилии, который до сих пор считается одним из красивейших голов в истории футбола.

И все же подобные инциденты стали достаточно редким явлением уже на закате восьмидесятых. Во-первых, потому что число чернокожих футболистов намного возросло, а во-вторых, трансферы некоторых из них отличались крупными размерами. Например, переходы Пола Инса[173] из «Вест Хэма» в «Манчестер Юнайтед» и Джона Барнса из «Уотфорда» в «Ливерпуль» сопровождались громадными суммами денег. В самом деле, переезд Барнса на «Энфилд»[174] в 1997 году примечателен во многих отношениях. В том числе и потому, что Ливерпуль славился неприятием чернокожих игроков. Приезд одного из величайших футболистов способствовал развенчанию подобных слухов раз и навсегда, во всяком случае в «красной»[175] части города.

Через два года после прибытия Барнса «Ливерпуль» принял участие в событии, которое не только изменило облик английского футбола, но и оказало значительное влияние на рост антирасистского движения, — «Хиллсборо».

Гибель 96 ливерпульских болельщиков 15 апреля 1989 года, а также последующий доклад лорда Тэйлора обострили внимание к ситуации вокруг футбола. В результате была создана премьер-лига и выработан совершенно новый подход к организации игры. Однако надо честно признаться, в конечном счете именно коммерческие соображения послужили причиной перемен. Причем так произошло не впервые. Надежды самих саппортеров, не говоря уже о влиянии на них, едва ли коснулись тех, кто понял, что на этом можно сделать миллионы.

Исключением являлась рекомендация лорда Тэйлора. Она заключалась в том, что необходимо принять новые законы, охватывающие футбольные проблемы, в том числе и оскорбления на расистской почве. Правительство тут же подхватило эту инициативу. Закон 1991 года «О правонарушениях на футболе» признал противоправность расистского скандирования на стадионе. К сожалению, этот закон оказался бесполезен, так как определил скандирование как «повторяющееся произнесение любых слов или звуков двумя или более лицами». В результате отдельные личности можно было привлечь к ответственности только за использование ненормативной лексики по закону «Об общественном порядке» 1986 года. Это была лазейка, позволившая многим нарушителям избежать наказания.

И все же был сделан один важный шаг. Закон определил проблему расизма и подтвердил, что ей подвержено лишь меньшинство фанатов. В результате юридическая инициатива получила поддержку в массах. Необходимо было привлечь к активному содействию самих болельщиков, чтобы и далее распространять антирасистский «мессидж».[176] В 1993 году разгорелась кампания за расовое равенство, а Ассоциация профессиональных футболистов провела акцию «Выбьем расизм из футбола» («Let’s Kick Racism Out of Football»).

Но и до этого имел место ряд инициатив со стороны болельщиков. Особенно отличился «Лидс Юнайтед», среди болельщиков которого в свое время было большое количество ультраправых. Хотя кампания «Фанаты «Лидса» объединяются против расизма и фашизма» и имела большой успех в постановке проблемы и изгнании ее со стадиона «Элланд Роуд»,[177] но, подобно большинству инициатив фан-клубов и фанзинов,[178] они были лишь локальными начинаниями. Кампания же «Выбьем расизм» теперь охватывала всех. И успех не заставил себя ждать.

Сила акции «Выбьем расизм» состояла в ее стратегии и понимании потенциальной силы, которую она имела в своем распоряжении. С самого начала она сфокусировалась на профессиональном футболе й снабдила каждый из 92 клубов[179] уникальным планом действий для борьбы с любыми проявлениями расизма. В то же время поощрялось позитивное отношение к этническим меньшинствам как среди болельщиков, так и в местной социальной среде. Все было сделано так, что клубам просто не оставалось ничего другого, как присоединиться. Подавляющее большинство приняло акцию с воодушевлением, хотя были и скептики. Одни говорили, что все это излишняя шумиха вокруг проблемы, которая уже и так отмирает сама по себе, а другие заявляли, что на их стадионе расизма вообще никогда не существовало, так что зачем беспокоиться?

К началу сезона 1994/95 года к этой акции подключился 91 клуб, и, что еще важнее, антирасистское послание нашло поддержку фанатов, которые в подавляющем большинстве восприняли его с распростертыми объятиями. Как раз в первый день футбольного сезона вышел журнал «Бей!», выпускаемый на деньги Футбольного фонда. Кроме того, тираж в 110 000 экземпляров фанзина «Объединенные цвета футбола» бесплатно раздавался на стадионах по всей стране. Но ключевым для кампании стал план из десяти пунктов, призванный помочь клубам в борьбе с расизмом на стадионах и вокруг них. В него входило все: от радиообъявлений на стадионе и стирания оскорбительных надписей до дисциплинарных взысканий за расистские выпады, которые были предусмотрены для игроков и работников клуба. По иронии судьбы, всего через несколько месяцев последний пункт сыграл важную роль в инциденте, который потряс мир футбола до самого основания.