От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе - Пьер Буассонанд

С этого времени государства, которые возглавлял верховный правитель или монарх, имели более или менее определенную экономическую политику, целью которой были защита труда в его многочисленных разновидностях, создание для него благоприятных условий, поощрение производства и товарообмен. Короли и крупные феодалы были в числе самых страстных вдохновителей и организаторов освоения новых сельскохозяйственных земель. Часто эти государи защищали сельское население от злоупотреблений, характерных для власти феодальных сеньоров. Они даже способствовали смягчению или отмене крепостного права - иногда в своих собственных имениях, но чаще за их пределами. Повсюду власти начали издавать законы, которые защищали сельское хозяйство, препятствовали захвату скота и орудий крестьянского труда, поощряли освоение земель для сельского хозяйства и запрещали уничтожение лесов, чтобы это освоение не зашло слишком далеко и не стало злом. Некоторые правители - например, графы Фландрские, герцоги Нормандские и короли обеих Сицилии - создавали образцовые фермы и конные заводы, внедряли в сельское хозяйство своей страны новые культуры или, как делали короли Кастилии, издавали законы о развитии скотоводства и предупредительных мерах против ящура. Они были просвещенными защитниками всех проявлений возрождения промышленности, производства и торговли в городах и корпораций ремесленников, а также поощряли разработку рудников. Иногда, как в Королевстве обеих Сицилии, правители даже предвосхищали экономический строй позднейших монархий, создавая настоящие государственные мануфактуры. Масштаб их политики был шире, чем у феодальных правительств, и они направляли все свои усилия на развитие оборота и обмена товаров. Купцам не только была обеспечена безопасность, им давалось множество льгот и привилегий, были защищены интересы внешней торговли. В своих странах эти правители создавали ярмарки и рынки, имевшие особые привилегии, улучшали пути сообщения на море и на суше, ограничивали количество применявшихся единиц мер и весов, которых было очень много, а иногда, например в Англии и Франции, даже пытались ввести единую систему таких единиц. Они пытались развить кредитование и в то же время карали тех, кто им злоупотреблял. Они давали иностранным банкирам разрешение основать банкирские дома, регулировали размер процентных ставок и курсы валют. Правители ограничивали оборот денег, выпущенных феодалами, и способствовали движению финансовой системы к единообразию, добиваясь преобладания в обороте денег, выпущенных верховной властью, а иногда оставляя право чеканить деньги только за собой. Впервые за много сотен лет Англия, Королевство обеих Сицилии, Фландрия, Геннегау (графство, ныне провинция, на территории нынешней Бельгии, по-французски Эно. - Пер. ), Франция (во времена Людовика IX Святого) имели монеты строго определенного веса, отчеканенные из чистого металла. Но все же было больше случаев, когда правитель не мог отказаться от привычной практики времен владычества феодалов и уничтожал результаты своей более просвещенной экономической политики налоговой политикой, которая изобиловала злоупотреблениями и представляла собой нагромождение мешающих ограничений и непоследовательных указов о таможенных пошлинах. Экономика национального масштаба, интересы которой представляли эти властители, с трудом искала свой путь в хаосе феодализма, из которого еще не полностью выделилась.

В этот период на первом плане была деятельность церкви, которая по непрерывности, мощи и масштабу превосходила то, что делали светские правительства. Имея у себя перед глазами весь христианский Запад в целом, церковь создала на его территории первую международную экономику и попыталась защитить труд системой постановлений, направленных на повышение его эффективности. Папский престол и французские монашеские ордены возглавили эту восстановительную работу. Вдохновленные идеалистическими представлениями о религии, которые проповедовали монахи, великие средневековые папы от Григория VII до Иннокентия III сумели отчасти освободить церковь от надетых на нее феодалами пут, в которых она задыхалась, и отважно направили ее на путь прогресса. В сотрудничестве с монахами клюнийского и цистерцианского орденов они возродили понятие власти и идею общности интересов всех христиан Запада и попытались установить в феодальной Европе порядок и общественное спокойствие. Церковь помогала монархиям снова укрепиться, выступая в этом случае в роли опекуна монархической власти, что было полезно в те времена. Ее ученые возродили традиционное христианское и римское представление о государстве, оберегающем трудовую часть населения и защитнике коллективных интересов. Церковь насаждала на всем Западе одни и те же основы христианской цивилизации, провозглашала труд необходимым и достойным и была единственным обществом, которое было открыто для низших сословий, в ней сын виллана или ремесленника мог возвыситься и быть увенчанным епископской митрой и даже папской тиарой: ведь бывший свинопас Николас Брейкспир стал папой (под именем Адриан IV). В этот период Средних веков церковь, имевшая прочную духовную и земную власть, которую осуществляли люди из верхов общества, занявшие свои должности в результате выборов, обладавшая централизованной системой управления и имевшая на своей службе массу монахов, которых со временем становилось все больше, по праву заслуживала честь называться ведущей силой общественного и экономического прогресса и материальной цивилизации. Здесь она вела всех за собой так же, как в области интеллектуальной и моральной цивилизации.

Папы и советники, монахи и прочие служители церкви пытались отрегулировать феодальную систему - смягчить феодальные нравы и внушить феодалам более высокие идеалы с помощью понятия «рыцарство». Они пытались очистить феодальную систему управления от злоупотреблений и делали попытки прекратить эксплуатацию феодалами подданных. Латеранский собор 1179 г. имел смелость осудить произвольное взимание налогов, а в XIII в. некоторые францисканцы поощряли движение против уплаты налогов, назначенных сеньорами, и поддерживали освобождение крестьян и жителей малых городов. Священники и монахи, сами страдавшие от жестокости феодалов, часто объединялись с народом против них. Для церкви идеалом было хорошо организованное общество, где люди могут трудиться в безопасности, и она желала охранять это общество. Кроме того, с XI в. она начала миссионерское движение, которое имело лишь частичный успех, но которым она все же поистине могла гордиться, - борьбу за ограничение, регулирование и даже запрет военных действий. При поддержке пап и верховных правителей стран французская церковь, пропагандистка стольких великодушных идей, распространила на весь Запад Божий Мир и Божье перемирие. Эти два установления полностью запрещали военные действия феодалов в течение части года - в Рождественский пост, Великий пост и религиозные праздники, а также каждую неделю со среды до утра понедельника. Гражданское население - священнослужители, купцы, крестьяне, а также их имущество теперь находились под охраной религии, и это должно было защитить их от жестокости и алчности солдат. Для надзора за соблюдением этих полезных правил были основаны вооруженные отряды (они назывались paixades, что значит «братства миротворцев» или «братства рясы»), члены которых принимали присягу. Тех, кто нарушал общественный порядок или мешал людям трудиться, ожидало осуждение церкви, лишение Святого причастия или даже отлучение. У церкви не хватило власти для того, чтобы подкрепить эти благородные идеи реальной силой, но она заслуживает похвалы за то, что, по крайней мере, указала путь монархической государственной власти, которая позже выполнила этот великий общественный труд, осуществив замысел духовенства.

Помимо этого, церковь давала народным массам мощную моральную и духовную защиту - доспехи Веры. Она создавала все новые и новые школы и университеты как для народа, так и для малого числа избранных и распространяла в других странах свое учение, на которое имела исключительное право. Именно церковь создала высшее образование. На профессорских кафедрах в умах докторов ее наук родилась политическая экономия. Там обсуждались вопросы, касавшиеся организации труда, происхождения и границ собственности, индивидуального или общинного владения имуществом, заработной платы и справедливой цены, роли торговли и денег. При изучении этих важных проблем была проявлена величайшая научная смелость, и отвлеченная мысль богословов и каноников не признавала никаких границ в рассуждениях. Но практичный ум усмирял дерзость теоретика-разума, в чем убедились в конце XIII в. монахи нищенствующих орденов, когда возымели намерение стать сторонниками коммунизма и уравнительного анархизма.