Антистресс-тренинг - Дмитрий Ковпак

С конца 1980-х гг. в нашей стране начала зарождаться новая волна психоанализа. В 1990 г. была основана Российская психоаналитическая ассоциация. С 1991 г. начал издаваться журнал «Российский психоаналитический вестник».

Несмотря на всю критику в свой адрес, недостаток научной строгости и методологическую слабость, фрейдовский психоанализ продолжает оставаться влиятельной силой. О влиятельности представителей психоанализа в нашей стране говорит тот факт, что единственным случаем, когда руководители государства проявляли хоть какой-то интерес к психотерапии, стал Указ Президента Б. Н. Ельцина от 1996 г. «О возрождении и развитии философского, клинического и прикладного психоанализа».

В мировой практике на настоящий момент сложилось несколько направлений психотерапии и множество ее отдельных видов, и психоанализ, как лишь один в ряду многих, не является передовым, выдающимся своими успехами или научным обоснованием.

В то же время школы и направления, базирующиеся на фундаментальном научном наследии великих отечественных ученых, таких как И. М. Сеченов, И. П. Павлов, В. М. Бехтерев, Д. Н. Узнадзе, Л. С. Выготский и других, не имеют достаточного признания, поддержки и развития.

Приложение 2

Механизм атрибуции

Любой человек стремится объяснить окружающий мир и организует свое восприятие, добиваясь сбалансированности отображенной картины. Идеи баланса и объяснения (атрибуции) – центральные в концепции Хайдера. Впоследствии его идеи были развиты Джоунс и Дейвис Келли.

Вайнер считает, что есть три параметра, которые характеризуют причинные объяснения (каузальную атрибуцию). Первый параметр, связанный с работами Роттера по локусу контроля, касается того, воспринимаются ли причины как исходящие изнутри человека (внутренний локус) или как исходящие извне (внешний локус). Этот параметр был назван локусом причинности. Второй параметр каузальности – стабильность – касается того, является ли причина постоянной и относительно фиксированной или, наоборот, она нестабильна и переменчива. Соответственно мы можем атрибутировать успех или неудачу, приписав их способностям («Я умный»), усилиям («Я очень старался»), трудностям задачи («Тест был легкий»), случаю или везению («Мне повезло, что я догадался»). Третий базовый параметр – управляемость – должен определять, поддаются ли события управлению, регулированию с помощью дополнительных усилий.

Причинные объяснения касаются не только трактовки предметного окружения. С их помощью последовательно формируется объясняющая концепция, интерпретирующая реальность, в большинстве случаев неосознанно, и все ее проявления.

Атрибутивная теория является теорией, пытающейся объяснить, как люди дают логические объяснения ответам на вопросы, начинающиеся с «почему». Это касается той информации, которую они используют, устанавливая причинные связи, и того, что они делают с этой информацией для ответа на вопросы о причинах.

Таким образом, атрибутивная теория связана с тем, что Хайдер называл «наивной психологией».

Помимо проблем социального восприятия и самовосприятия атрибутивная теория связана с более общей областью, которая может быть названа психологической эпистемологией. Это относится к процессам, благодаря которым человек познает свой мир и, что более важно, осознает то, что он знает, т. е. чувствует, что его убеждения и суждения соответствуют действительности. Приписывание какого-либо качества некой целостности означает конкретное причинное объяснение эффектов, связанных с этой целостностью, – реакций или ответов на нее, оценок и суждений о ней и т. д. Так, все суждения типа «качество Xхарактеризует целостность Y» рассматриваются как каузальные атрибуции.

Предположение теории состоит в том, что «человек с улицы», наивный психолог, использует в своем мышлении методы, сходные с теми, которые используются в науке. Несомненно, что этот наивный вариант является слабым подобием научного – он неполон, субъективен при установлении связей, готов развиваться, основываясь на неочевидных фактах, и т. д. Тем не менее он имеет определенные общие качества, сходные с тем анализом, который используют исследователи поведения.

Здесь мы имеем дело с частным аспектом знания о себе, который может быть сформулирован так: мудрый человек – это тот, кто знает, и знает, что он знает. Как человек узнает, что его восприятие, суждение и оценка мира правильны и достоверны? На это можно ответить, что это происходит тогда, когда он может с уверенностью делать выводы о своем восприятии, суждениях и оценке, основываясь на качествах, приписываемых предмету. Более конкретно ответ определяется при помощи личностно-объектно-временных ори-ентаций: я знаю, что мой ответ на конкретный стимул является валидным, в том случае, если а) мой ответ особым образом связан со стимулом, б) мой ответ сходен с ответами других на этот же самый стимул (существует согласие) и в) мой ответ постоянен во времени – при последовательном предъявлении стимула и при взаимодействии с ним при помощи различных органов чувств.

Большинство приемов в этом формулировании субъективной валидности хорошо знакомы. Консонанс был продемонстрирован во многих экспериментах на получение подтверждения собственного мнения. Поддержка от других обычно подкрепляет приверженность собственному убеждению, а несогласие с другими обычно уменьшает уверенность в нем и повышает вероятность изменения.

Три критерия валидности – различие, консонанс и согласие – представляют собой средства для определения индивидуального уровня информированности относительно любого элемента внешнего мира.

Кроме того, очевидно, что у человека часто отсутствуют время и мотивация, необходимые для выполнения множества наблюдений. В этих обстоятельствах он может сделать вывод о причинах на основе единственного наблюдения следствий. При этом он редко действует в полном неведении. Обычно он наблюдал сходные следствия прежде и имел некоторые представления о возможных релевантных причинах и о том, как они связаны со следствиями такого рода. И конечно же, его информация об обстоятельствах в данном отдельном случае, скорее всего, указывает на наличие определенных допустимых причин.

Анализ, проведенный Келли, показал, что рациональный путь объяснения поведения другого человека заключается в том, чтобы рассмотреть это поведение в контексте целостной ситуации. Возможно, такое поведение обусловлено исключительно личностными особенностями этого человека, а возможно, ситуацией, в которую он попал. Если мы не уделим достаточного внимания обоим этим элементам, мы можем ошибиться в определении того, почему произошло то или иное действие и что оно означает. Однако это нам удается далеко не всегда, поскольку существует большое количество предубеждений и когнитивных искажений, приводящих к ошибкам в процессе атрибуции.

Приложение 3

Вуду

Считается, что слово «вуду» происходит от «воду», что на языке африканского народа фон (населявшего Дагомею, современные Бенин и Нигерия) означает «дух, божество». В креольских языках Нового Света это слово имеет много различных написаний (voudou, voudoun, vodoun, vaudau, vaudoun и т. п.) и читается как «воду» или «водун». В английском языке оно трансформировалось в вуду (voodoo) или худу (hoodoo). Итак, что же такое вуду-воду-худу?

«American Heritage Dictionary» трактует это понятие следующим образом:

Вуду.

1. Религия, практикуемая главным образом в карибских странах, особенно в Гаити. В ней элементы римско-католической обрядности сочетаются с анимизмом и магией дагомейских рабов. Верховный Бог в этой религии управляет большим пантеоном духов, обожествляемых предков и святых. Все они общаются с верующими при посредстве сновидений, трансовых состояний и ритуальной «одержимости». Также – воду.

2. Заклинание, фетиш, проклятие, содержащее магическую силу для последователей религии вуду.

3. Человек, практикующий религию вуду; жрец или жрица. Также худу.

Вуду (а особенно худу) в современном американском сленге обозначают вообще магию (особенно «черную»), или «колдовство». Поэтому некоторые последователи афро-карибских традиций считают эти наименования оскорбительными.

Вудуистские традиции негаитянского (преимущественно кубинского) происхождения известны также под названиями «сантерия» и «лукуми». Южноамериканским аналогом вуду является макумба.

Вуду как афро-карибская религия – «продукт» работорговли. Белые хозяева запрещали черным рабам, завезенным на остров Гаити, практиковать их родные африканские религии. Рабов, у которых находили «фетиши», ждали жестокие пытки и казнь, в лучшем случае – побои и суровое наказание. Негров насильственно крестили. В результате католицизм просто «наложился» на африканские верования и ритуалы, которые в течение нескольких столетий продолжали практиковаться в глубокой тайне.