История аварцев - Мурад Гаджиевич Магомедов

Разгром полчищ Надир-шаха в Аварии вдохновил на борьбу и народы, временно находившиеся под гнетом иранцев. Дагестанские аулы, покоренные Надиром, один за одним поднимали восстания и громили отступавших воинов шаха. В этой связи вызывают удивление суждения Р. М. Магомедова, который отмечает, что у Али Каяева сохранилась якобы копия аварского источника, в котором поражение иранцев между Уллу-чара и Таити ставится рядом с Андаляльским и Аймакинским сражениями. Очевидно, Р. М. Магомедов согласен с подобными сравнениями, поскольку не комментирует и не указывает, о каком конкретно источнике идет речь. И вообще, в монографии Р. М. Магомедова «Даргинцы в дагестанском историческом процессе» нет ни одной ссылки на труды историков и тем более на источники. Поэтому многие вопросы, освещаемые автором монографии, базируются на преданиях, рукописных записях различных вариантов, не отличающихся особой достоверностью. Тем более что эти источники не являлись предметом критического анализа специалистов. Подобный характер источников и дает возможность сравнивать несопоставимые по масштабам события. Сопоставление разгрома в панике отступавших отрядов иранцев под Таити и Уллучара с грандиозными сражениями в Андаляле и Аймакинском ущелье принижает значение этих сражений, основными участниками которых были аварцы (Магомедов Р. М., 1999).

После этих сражений в ноябре 1741 г. Надир с остатками разбитой армии вернулся в Дербент. Из более чем 100-тысячной армии Надира, по данным русского резидента при персидском дворе И. Калушкина, боеспособных воинов оставалось 25–27 тыс. Именно в Аварии завоевателям был нанесен сокрушительный удар, который подорвал военно-политическую мощь Ирана. По определению исследователя А. Н. Новосельцева, «звезда Надира закатилась в горах Дагестана».

Весть о поражении Надир-шаха в Андаляле, по свидетельству турецких историков Эрела и Гекдже, «встретили в Стамбуле с огромной радостью и восторгом» как важный фактор, отодвинувший угрозу нападения Ирана на Турцию. С удовлетворением была воспринята весть о поражении Надира и в Петербурге, так как Россия надеялась воспользоваться поражением Ирана и укрепить собственные позиции в Дагестане.

Не добившись желаемых результатов, Надир-шах в октябре 1742 г. прекратил военные действия против дагестанских горцев и в феврале 1743 г. вывел свои войска из Дагестана (Сотавов Н. А., 2000).

Так бесславно и позорно закончилась попытка Ирана покорить горские народы. В борьбе за свободу и независимость участвовали многие народы Дагестана. Однако основную роль в разгроме Надир-шаха сыграли аварцы.

Продолжавшиеся после изгнания Надир-шаха междоусобицы и обострившиеся социальные противоречия, наряду с продолжавшимися иноземными вторжениями, заставляли местных правителей искать помощи у России, добиваясь ее покровительства. Русское правительство также всячески поощряло их сближение с Россией. Однако незатихающие феодальные междоусобицы и подддержка русскими властями одной стороны ставили в оппозицию кавказскому командованию другую сторону. Примером может служить междоусобная борьба между феодалами нагорного Дагестана с Фет-Али-ханом Дербентским, который при поддержке шамхала Тарковского, уцмия Кайтагского и кадия Табасарана захватил Дербент. Его усиление в результате объединения ряда владений Азербайджана встревожило владетелей Дагестана. В 1774 г. на Гавдушанском поле близ Худата между Фет-Али-ханом и владетелями Дагестана произошло сражение. Разбитый на голову горцами он бежал в Сальяны и оттуда обратился с письмом к Екатерине II: он просил принять его в русское подданство и оказать ему помощь. Россия приняла сторону Фет-Али-хана и потребовала от осаждавших Дербент прекратить борьбу. Естественно, что с этим шагом русских властей горские феодалы не были согласны, но и не считаться с требованием России они не посмели.

Весной 1775 г. русские войска под командованием генерала Медема и отряд шамхала Тарковского недалеко от Дербента разбили уцмия Кайтага. В лагерь русских войск явился Фет-Али-хан: он со своим войском присоединился к отрядам майора Криндера и направился в Кайтаг. Разбив уцмия Амир-Гам-зу и Магомед-хана Казикумухского, Криндер со своим союзником двинулись в Табасаран. Русское правительство вновь обратило внимание командования на необходимость снисходительного отношения к горцам, дабы предотвратить их возмущение. Однако командование не всегда соблюдало подобные указания. Чтобы исключить возможность вмешательства Порты или Ирана в дела Северо-Восточного Кавказа, русские власти добивались примирения феодальных владетелей Дагестана. В итоге этих переговоров было достигнуто соглашение и приняты обязательства об урегулировании взаимоотношений между местными правителями. Кайтагский уцмий, кадий Табасарана, а также владетели нагорного Дагестана были включены в орбиту кавказской политики России.

АВАРСКОЕ ХАНСТВО В КОНЦЕ XVIII — НАЧАЛЕ XIX вв. 

Активизация политики России на Кавказе была подготовлена всем ходом ее политических и военных успехов в соперничестве с Турцией и Ираном во второй половине XVIII в. Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г., которым завершилась победоносная для России русско-турецкая война 1769–1774 гг., дал ей возможность оказывать значительное влияние на общественно-политическую ситуацию на Кавказе.

Многочисленные документальные материалы свидетельствуют, как отмечает исследователь М. А. Аммаев, о том, что с 80-х годов XVIII в. Россия подводила феодальных владетелей Кавказа, в том числе и Дагестана, к принятию подданства России. До конца XVIII в. в принятие подданства означало пророссийскую ориентацию владетелей взамен различных денежных пособий и присвоение должностей и званий.

Население же владений рассматривало это как приобретение союзника в лице могущественной державы, не отягощающей их ни налогом, ни новым законодательством и порядком, ни постоем войска. Такая особенность подданства Российской империи отмечалась еще М. К. Ковалевским и И. Ф. Бларамбергом, когда они писали, что «…дагестанские владетели состоят в подданстве Российской империи на особых правах, по существу коих правильно назвать их можно вассалами или удельными князьями, подвластными России». Об этом же говорил и главнокомандующий отдельным Кавказским корпусом генерал-фельдмаршал И. Ф. Паскевич, который отмечал, «что аварцы покорились России с тем, чтобы войска русские никогда не входили в Аварию».

Как уже отмечалось, с начала XIX в. Россия начала вести активную политику на Восточном Кавказе. Она была направлена на окончательное решение кавказской проблемы путем присоединения к России, хоть и военными, если не удастся дипломатическими, мерами, с установлением здесь власти российской администрации. Для местных владетелей и союзов сельских общин это была уже иная ситуация: вопрос подданства приобретал новый смысл и создавал совершенно иную ситуацию. Попытки ослабить военную угрозу и противостоять насильственным методам присоединения путем принятия подданства России в конце XVIII — начале XIX вв. характерны для многих дагестанских владетелей и союзов общин.

Период этот для Аварского ханства совпал с деятельностью знаменитого Умма-хана, который был известен на всем Кавказе, в Турции и Иране своими военными подвигами, активным вмешательством во многие политические и военные конфликты на Кавказе и Закавказье. После принятия Георгиевского договора 1783 г. между Россией и Грузией командующий войсками Кавказской линии П. С. Потемкин большое внимание уделял привлечению Умма-хана к принятию российского подданства и нормализации его отношений