Строки, добытые в боях - Николай Отрада

«…Именно в Сан-Джиминиано…» (В. Некрасов)

…Именно в Сан-Джиминиано я особенно остро ощутил, что значит Сталинград не только для нас, советских людей, но и для всех, кому ненавистен фашизм.

В том самом старинном ресторане с толстыми деревянными балками и неоштукатуренными кирпичными стенами, который отнял у нас два часа из трех, проведенных в Сан-Джиминиано, к нам обратился с речью немолодой человек, сидевший за соседним столом, член христианско-демократической партии. Он так и сказал:

— Я католик. Убежденный католик. Я верю в бога. Но мне хочется сказать вам, людям, приехавшим из страны атеистов, что мы благодарны вам. Вы отстояли Сталинград. Вы воевали и гибли там не только за себя, но и за нас, людей других убеждений, другой страны — страны, которая воевала тогда против вас. Вы в Сталинграде сломали хребет фашизму. Мы благодарим вас за это…

(Из воспоминаний В. Некрасова)

Голос друга

Памяти поэта

Михаила Кульчицкого

Давайте после дракиПомашем кулаками:Не только пиво-ракиМы ели и лакали,Нет, назначались сроки,Готовились бои,Готовились в пророкиТоварищи мои.

Сейчас все это странно,Звучит все это глупо.В пяти соседних странахЗарыты наши трупы.И мрамор лейтенантов —Фанерный монумент —Венчанье тех талантов,Развязка тех легенд.

За наши судьбы (личные),За нашу славу (общую),За ту строку отличную,Что мы искали ощупью,За то, что не испортилиНи песню мы, ни стих,Давайте выпьем, мертвые,Во здравие живых!

«Я говорил от имени России…»

Я говорил от имени России,Ее уполномочен правотой,Чтоб излагать с достойной полнотойЕе приказов формулы простые.Я был политработником. Три года —Сорок второй и два еще потом.Политработа — трудная работа.Работали ее таким путем:Стою перед шеренгами неплотными,Рассеянными час назад   в бою,Перед голодными,   перед холодными,Голодный и холодный.   Так!     Стою.Им хлеб не выдан,   им патрон недодано.Который день поспать им не дают.И я напоминаю им про Родину.Молчат. Поют. И в новый бой идут.Все то, что в письмах им писали из дому,Все то, что в песнях с их судьбой сплелось, —Все это снова, заново и сызнова,Коротким словом — Родина — звалось!Я этот день,Воспоминанье этоКак справку   собираюсь предъявить,Затем,   чтоб в новой должности — поэта —От имени России   говорить.

Госпиталь

Еще скребут по сердцу «мессера»,Еще   вот здесь     безумствуют стрелки,Еще в ушах работает «ура»,Русское «ура-рарара-рарара!» —На двадцать   слогов     строки.Здесьставший клубомбывший сельский храм —Лежим   под диаграммами труда,Но прелым богом пахнет по углам —Попа бы деревенского сюда!Крепка анафема, хоть вера не тверда.Попишку бы лядащего сюда!Какие фрески светятся в углу!Здесь рай поет!   Здесь    ад      ревмя       ревет!На глиняном нетопленном полуТомится пленный,   раненный в живот.Под фресками в нетопленном углуЛежит подбитый унтер на полу.Напротив,   на приземистом топчáне,Кончается молоденький комбат.На гимнастерке ордена горят.Он. Нарушает. Молчанье.Кричит!   (Шепотом — как мертвые кричат.)Он требует, как офицер, как русский,Как человек, чтоб в этот крайний часЗеленый,   рыжий,     ржавый       унтер прусскийНе помирал меж нас!Он гладит, гладит, гладит ордена,Оглаживает,   гладит гимнастеркуИ плачет,   плачет,     плачет       горько,Что эта просьба не соблюдена.

А в двух шагах, в нетопленном углу,Лежит подбитый унтер на полу.И санитар его, покорного,Уносит прочь, в какой-то дальний зал,Чтобы он   своею смертью чернойНашей светлой смерти   не смущал.И снова ниспадает тишина.И новобранцу   свидетельствуют     воины:— Так вот оно   какая     здесь       война!Тебе, видать,   не нравится     она —Попробуй   перевоевать     по-своему!

«Есть!»

Я не раз, и не два, и не двадцатьСлышал, как посылают на смерть.Слышал, как на приказ собиратьсяОтвечают коротеньким «Есть!».

«Есть!» — в ушах односложно звучало,Долгим эхом звучало в ушах,Подводило черту и кончало:Человек делал шаг.

Но ни разу про Долг и про Веру,Про Отечество, Совесть и ЧестьНи солдаты и ни офицерыНе добавили к этому «Есть!».

С неболтливым сознанием долга,Молча помня Отчизну свою,Жили славно, счастливо и долгоИли вмиг погибали в бою.

«…В этой войне…» (В. Быков)

…В этой войне мы не только победили фашизм и отстояли будущее человечества. В ней мы еще осознали свою силу и поняли, на что сами способны. Истории и самим себе мы преподали великий урок человеческого достоинства… С фронтов великой войны мы принесли не только сознание исполненного долга, но и окрепший в жестокой борьбе дух революционного свободолюбия и интернационального братства, который так или иначе заявил о себе в последующей мирной жизни и продолжает с годами крепнуть…

(Из воспоминаний В. Быкова)

Мальчишки

Все спали в доме отдыхаВесь день — с утра до вечера —По той простой причине,Что делать было нечего.За всю войну впервые,За детство в первый разИм делать было нечего —Спи   хоть день, хоть час!

Все спали в доме отдыхаРемесленных училищ.Все спали и не встали бы,Хоть что бы ни случилось.Они войну закончилиПобедой над врагом,Мальчишки из училища,Фуражки с козырьком.

Мальчишки в форме ношеной,Шестого срока минимум.Они из всей историиУчили подвиг МининаИ отдали отечествуНе злато-серебро —Единственное детство,Все свое добро.

На длинных подоконникахЦветут цветы бумажные.По выбеленным комнатамПроходят сестры важные.Идут неслышной поступью.Торжественно молчат:

Смежив глаза суровые,Здесь,   рядом,     дети спят.

«…Недавно побывал я…» (М. Катуков)

…Недавно побывал я в одной деревне у Волоколамского шоссе. Ехал туда с радостным волнением: предстояло вручить ключи от нового дома двум патриотам — Александре Григорьевне Кузнецовой и ее сыну Петру.

Зимой сорок первого к берегу реки подошли наши танки и остановились возле их дома. Надо было срочно строить переправу, а леса поблизости не было. Узнав о нашем затруднении, Александра Григорьевна направилась к танкистам и сказала:

— Разбирайте, ребята, мою избу.

Спросили, не жалко ли ей.

— Конечно, жалко. — Голос женщины дрогнул. — Только любой сделал бы то же самое — что об этом толковать! Наводите побыстрее мост, а дальше сынишка проводит вас на ту сторону, покажет, где могут машины безопасно пройти, а то там немцы все минами засеяли.

Сын ее, Петр, был настолько мал, что можно было усомниться, поможет ли он нам в таком трудном деле. Но оказалось, что, когда немцы минировали дорогу, мальчонка не спускал с них глаз и отлично запомнил границы опасных участков. С его помощью все наши машины благополучно миновали минные заграждения…

(Из воспоминаний дважды Героя Советского Союза маршала бронетанковых войск М. Катукова)