Повесть о великом инженере - Леонид Арнаутов

Доступ на верхнюю площадку башни открывается посредством винтовой лестницы. Подъем очень легкий и удобный. С верхней площадки можно обозреть всю выставку. Словом, на Всероссийской выставке башня эта играет роль маленькой Эйфелевой, являясь для публики одним из главных магнитов выставки. Вид с нее дивный: вся выставка и ярмарка у ваших ног…»

Принадлежит ли эта напечатанная без подписи заметка молодому Горькому? Известно, что Алексей Максимович в ту пору сотрудничал в «Нижегородском листке» и в «Одесских новостях», опубликовав там более ста очерков, посвященных Всероссийской выставке. Во всяком случае, автор заметки, кто бы он ни был, сумел подметить и верно охарактеризовать основные черты шуховской гиперболоидной башни.

Сто пятьдесят ступенек, ведущих по спиральной лестнице на вершину башни - не препятствие для охотников полюбоваться видом выставки. Сколько восторженных слов посвящено панораме, открывающейся со смотровой площадки! «Чтобы полностью насладиться видом, нужно прийти сюда под вечер, когда день начинает гаснуть,- советует один из печатных отзывов.- Стихает шум дневной в городе. На судах, на выставке и ярмарке зажигаются огни. Эта картина одна из немногих по красоте и грандиозности в мире». Привлекает и архитектура самой башни, по отзыву одного из посетителей, «поражающей зрителя своей удивительной простотой и легкостью».

Чем же объяснить успех, выпавший на долю башни Шухова? По высоте она не может претендовать на первенство в ряду металлических сооружений своего времени. Семью годами раньше мир обходит весть о чуде строительной техники - башне инженера Густава Эйфеля, сооруженной для Всемирной выставки 1889 года в Париже. Высота ее - 300 метров - не имела себе равных. Даже людей, непричастных к технике, поражали цифры, характеризующие невиданные размеры сооружения: 7 тысяч тонн прокатного металла, 15 тысяч деталей, 2,5 миллиона заклепок. Русский литератор, в 1890 году опубликовавший «Наброски с Парижской выставки», простодушно удивляется тому, что, «несмотря на огромное число составных частей и на высоту, башня вышла вполне вертикальной», и тому, что 5 миллионов франков, затраченных на ее постройку, окупились уже к концу выставки за счет сборов от входной платы.

В гигантской тени, отбрасываемой башней Эйфеля, кажется, и не разглядишь водонапорную вышку Шухова высотой 32 метра, стоившую выставке всего 2 тысячи рублей. И все же путеводитель отводит этой постройке роль гвоздя выставки: «На Парижской выставке была башпя Эйфеля, на Нижегородской - башня Бари, хотя правильнее было бы назвать ее башней Шухова, по имени инженера, проектировавшего все металлические строения выставки, в том числе и эту башню».

Подлинное величие шуховской гиперболоидной вышки не измеряется метрами. Это первенец в ряду созданных Владимиром Григорьевичем совершенно самобытных металлических конструкций, не имеющих ничего общего с сооружениями Эйфеля и его подражателей.

Идея сетчатых гиперболоидных башен, как и идеи многих других изобретений Шухова, была буквально на лету подхвачена проектировщиками и конструкторами, разглядевшими ее преимущества. Сразу и не перечислишь все области техники, все страны, где стали применять шухов-ские конструкции без ведома автора, невзирая на полученную им привилегию. Шуховские гиперболоиды узнаются в линиях электропередач, в антеннах радиостанций, в водонапорных и пожарных вышках, в береговых маяках, даже в башнях военных кораблей. Почти тридцатью годами позже академик А. Н. Крылов в составе специальной комиссии посетил французский порт Бизерту, чтобы осмотреть военные корабли Черноморского флота, уведенные туда врангелевцами. «Следующий корабль был линкор «Генерал Алексеев», первоначально «Император Александр 111»,- вспоминает А. Н. Крылов.- Я прежде всего обратил внимание адмирала Буи на силуэт корабля: четыре башни, все в одном уровне, две боковые рубки и две трубы, две мачты американского образца (точнее, образца Шухова, впервые предложившего гораздо раньше такую конструкцию) с наблюдательными постами, и больше ничего, тогда как на французских линейных кораблях были выстроены целые замки и минареты. Беренс (в ту пору советский военно-морской атташе во Франции.- Авт.) говорил: «Стоит только в ту сторону выстрелить - не промахнешься».

Американские кораблестроители поняли, какое значение для военно-морского флота могут иметь башни Шухова, отличающиеся высокой устойчивостью и прочностью, легкостью и, главное, большой живучестью при попадании в них артиллерийских снарядов. Сетчатые гиперболоиды, которые в Соединенных Штатах с 1906 года начинают устанавливать на кораблях военно-морского флота, получают известность под названием американских. Косность и неповоротливость царских чиновников из военно-морского ведомства приводит к тому, что шуховские сетчатые мачты начинают применять на русских броненосцах лишь с 1909 года.

В нашей стране широкое признание завоевывают шуховские водонапорные башни. Увенчанные круглыми шапками резервуаров, издали так похожие на шахматных ферзей, как бы сплетенных из тонких проволочек, они вырастают всюду, где городам, промышленным предприятиям, железным дорогам требуется подавать воду с равномерным напором, быстро вытесняя башни из кирпича или бутового камня.

Железные остовы водонапорных башен строили и до Шухова, остовы эти, как можно узнать из выпущенной в 1911 году книги Д. Петрова «Железные водонапорные башни», состояли из чугунных колонн, связанных в горизонтальных плоскостях. Своими башмаками колонны опирались на чугунные плиты или на общее опорное кольцо. В верхней части колонны связывали венчающим кольцом - базой для резервуара. Такую башенную установку возвели, например, в Армавире, где чугунные колонны высотой 6 сажен поддерживали резервуар емкостью в 10 тысяч ведер.

Более высокие железные башни с резервуарами большей емкости предпочитали собирать из вертикально стоящих железных ферм или отдельных решетчатых столбов - так называемых устоев. Пробовали возводить водонапорные башни и в виде нескольких конусов, склепанных из котельного листового металла, без внутреннего каркаса и колец жесткости. Все эти конструкции, как более сложные для сборки и более тяжелые, вытесняются, пишет Д. Петров, «чаще всего остроумными гиперболическими башнями системы известного инженера В. Г. Шухова». Сетчатые башни Шухова, несравненно более легкие, чем кирпичные и каменные, требуют и более легкого фундамента. А это опять-таки значительно сокращает затраты на строительные работы.

Секрет успеха шуховских башен кроется в тщательной разработке конструкции их главных элементов - вышки и водяного резервуара. Как помнит читатель, задачу выбора наиболее выгодных размеров для резервуаров Владимир Григорьевич с блеском решил еще в первые годы своей инженерной деятельности, когда сооружал металлические емкости для хранения нефти. Правда, конструкция днищ у водяных резервуаров оказалась сложнее, чем у нефтяных хранилищ, опирающихся на сплошную песчаную подушку. Но общая методика расчета, предложенная Шуховым, полностью сохранилась. Шуховские резервуары покоятся на сквозных металлических башнях его же конструкции, смонтированных из прокатных профилей.