Сборник исторических миниатюр - Елена Муравьева

…Процесс начался в Киеве 25 сентября 1913 года, длился более месяца, и каждый день официальное следствие терпело одно поражение за другим. Свидетели путались и отказывались от показаний, абсурдность некоторых утверждений признавало даже обвинение, выплывала наружу правда, о том, как обрабатывали свидетелей и т. д.

Вслед за показаниями свидетелей развалилась экспертная часть досье. Медики оспорили заключения, на которых базировалось обвинение. Затем пришел черед новому скандалу.

Ни один из представителей православной церкви не согласился выступить экспертом обвинения. Поэтому заключение о ритуальных мотивах убийств, как традиции еврейской религии, было поручено католическому ксёндзу из Ташкента, сосланному за аферы и обвинение в шантаже.

«Эксперт» доказал все что требовалось. После чего был тут же уличен защитой в полном незнании еврейской религиозной литературы и признал, что цитировал Талмуд по фальсифицированному немецкому переводу.

Для полного разгрома адвокатам Бельлиса оставалось только предъявить неоспоримые доказательства вины Веры Чеберяк, которые были собраны в ходе частного сыска, и указать на факты откровенной пристрастности следствия. Что и было сделало.

Приговор

Выслушав стороны, присяжные удалились на совещание.

Россия замерла.

На Софиевской площади стояла толпа черносотенцев. Радикально правые силы ждали обвинительного заключения, чтобы начать погром.

Левые радикалы — сторонники оправдательного приговора — тоже имели свои виды на будущее. Если бы Бейлиса осудили, в стране началась бы забастовка. Наверняка, планировались и другие акции. Ибо дело Бейлиса вызвало огромный общественный резонанс, который до сих пор он носил управляемый характер, и которому легко было придать новый более агрессивный статус.

Но, вероятное, самой «кровожадной» силой в данной ситуации были вполне мирные либералы. Интеллигенция, впервые почувствовав свою силу, жаждала реванша за прошлые обиды и стремилась упрочить свои позиции на будущее.

Поэтому «рыла землю» с невероятным усердием. Бейлиса арестовали 22 июля 1911 года, а уже 30 ноября был опубликован протест «К русскому обществу (по поводу кровавого навета на евреев)», составленный известным писателем Владимиром Короленко и подписанный писателями, учёными и общественными деятелями.

Мало того по инициативе либералов был инициирован и международный резонанс. Весной 1912 года по поводу дела Бейлиса высказалась Европа. Протест от имени Германии выразили 206 представителей немецкой интеллигенции. 240 представителей английской интеллектуальной элиты, включая верхушку церкви во главе с архиепископом Кентерберийским и спикером палаты общин, осудили процесс над Бейлисом.

Французская нота собрала 150 подписей. Статьи о событиях в Киеве занимали полосы «Юманите», «Тайма», итальянских, немецких, английских газет.

Но особенно «зверствовала» российская пресса. Даже ярые националисты и антисемиты — редакторы газеты «Киевлянин» Дмитрий Пихно и Василий Шульгин, рискуя судьбой издания, публиковали материалы разоблачающие «происки» правительства.

Другие издания тоже, не сидели, сложа руки.

За время процесса и в связи с ним было зафиксировано 66 случаев репрессий против СМИ: было наложено 34 штрафа на сумму 10400 рублей, конфисковано 30 изданий, в 4 случаях редакторы подверглись аресту, 2 газеты были закрыты.

Оправдание

И все же одиозный состав жюри оставлял мало надежд на оправдание. Ведь малообразованные простые люди априори не могли разобраться в сложностях такого запутанного дела. Кроме того глубоко укоренившийся в простом народе антисемитизм тоже играл на руку обвинению.

Существовало еще одна угроза. Уже напоследок обвинение разыграло свою последнюю карту. Присяжным было задано два вопроса: о факте убийства и о виновности Бейлиса; при этом в первом вопросе были объединены вопрос о самом факте убийства, месте его и способе. Получилось, что, признавая факт убийства, присяжные должны были одновременно признать и виновность Бейлиса.

Но…присяжные не оправдали надежд, кои возложило на них правительство. Простые малообразованные люди, вопреки собственным политическим пристрастиям, отсутствию веротерпимости и незнанию юриспруденции, поступили так как им велела совесть. По первому вопросу присяжные вынесли положительный вердикт, по второму (о виновности Бейлиса) — отрицательный.

И 28 октября 1913 года в 6 часов вечера Бейлис был оправдан.

…Вскоре после суда герой нашумевшего процесса вместе с семьёй уехал из России. Он устал быть изгоем и героем. Он хотел спокойно жить и работать, растить детей и любить внуков.

На чужбине Бейлису пришлось не сладко. Работодатели его не жаловали. Выполнять сложную работу он не умел, а на простую знаменитость мирового масштаба брать было неловко.

Но, так или иначе, возвращаться в Россию, а потом и СССР Бейлис не стал.

Он умер в 1935 году в США, написав книгу «История моих страданий». Книга вышла на идише и впервые переведена на русский язык лишь в 2005 году.

По материалам «Векипедия» (www.ru.wikipedia.org), «Вестник» (www.vestnik.com) для газеты «Я»

История 26

Злой гений или жертва террора?

Увлечение политикой сделало Николая Кибальчича известным всей стране и привело на виселицу. Будь иначе, этот незаурядный человек мог бы реализовать свое истинное призвание, сделал бы множество открытий и принес своей Родине намного больше пользы.

Социальные стереотипы

Неизвестно, когда в Российской империи возник этот социальный стандарт, но почему–то среда революционеров пополнялась в основном провинциалами- выходцами из разночинных семей. Николай Кибальчич был как раз из таких. Он родился 31 октября 1853 года в уездном Коропе Черниговской губернии, в семье священника, учился два года в Петербургском институте инженеров путей сообщения, потом перешел в Медико–хирургическую академию и оставил курс из–за увлечения революцией.

Типична и партийная карьера Кибальчича. Как и другие молодые борцы за свободу, он несколько лет искал свое место в революции. И после трех лет проведенных в «казенном доме», нашел свое призвание в терроре.

А вот финал истории Николая Кибальчича сложился уже сугубо по персональному сценарию. В 1879 году он стал членом «Народной воли», принял участие во всех покушениях на царя в качестве техника, изготавливающего взрывные устройства, и вместе с четырьмя соратниками по борьбе был повешен 15 апреля 1881 года.

Такова многократно изложенная официальная биография знаменитого революционера. Казалось бы, не подкопаешься? Ан, нет. Стоит немного задуматься, и вдруг начинаются вопросы…

Странный выбор

Везде пишут, что наш герой утвердился в идеях экстремизма, находясь в тюрьме, и в подтверждение обычно приводят собственные слова Кибальчича: «Еще в последние месяцы моего заключения среди социально- революционной партии начало все больше и больше развиваться то настроение, которое впоследствии созрело в целую систему практической деятельности. Сначала я, как и другие революционеры, смотрел на террористические факты как на действия самозащиты партии против жестокостей правительства, как на выражения мести за преследования социалистов. Позднее террористическая деятельность в глазах партии, и в том числе и меня, стала представляться не только как средство для наказания начальствующих лиц за их преследования социалистов, но и как орудие борьбы для достижения политического и экономического освобождения народа. Такой взгляд на террористическую деятельность можно считать окончательно установившимся летом 1879 года».

Но на самом деле «окончательно установившийся» взгляд вовсе не означал, что Кибальчич в своем спиче ведет речь действительно о практическом терроре. Этот человек не собирался никого убивать. Хотя Кибальчич говорил: «Даю слово, что все мое время, все мои силы я употреблю на служение революции посредством террора. Именно продолжение цитаты ставит все на свои места: «Я займусь такой наукой, которая помогла бы мне и товарищам приложить свои силы самым выгодным для революции образом. Очень может быть, что целые годы придется работать над тем, чтобы добыть нужные знания, но я не брошу работы, пока не буду убежден в том, что достиг того, чего мне надо…»

Вот она, суть террора в представлении Кибальчича. Он намерен «целые годы» работать, работать и еще раз работать, решая сугубо научные задачи. То есть заниматься своим любимым изобретательством.

Психология героя

Неприятие Кибальчичем террора как такового, невозможность им заниматься следует и из воспоминаний современников и соратников, для этого надо лишь убрать из цитат демагогию и оставить только личные впечатления.