По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии - Александр Асмолов

Идея о несводимости установки к подготовительным реакциям развивается также Дж. Фрименом (Freeman, 1939), предложившим понятие «поддерживающая установка». Моторные теории Дашеля и Фримена, взявших курс на физиологический подход к установке, к 1940 году становятся «последним словом» в решении этой проблемы в физиологической психологии.

Дж. Дашель отождествляет установки и внимание с позой. «Когда человек принимает какую-то позу, облегчающую ответ на некоторый стимул или ряд стимулов, эта поза получает имя внимания» (Dashiell, 1928, с.285). Позднее, подчеркивая важность установки, Дашель характеризует ее как «четвертое пренебрегаемое измерение». «…Факты, называемые нами установкой, распространены повсюду. Они выступают как факторы, с которыми приходится иметь дело при осуществлении экспериментального контроля почти в каждой ситуации. Они относятся к другому измерению, в котором в конечном счете должно быть дано описание человеческого поведения» (Dashiell, 1940, с. 293–294). Что представляет собой это «четвертое измерение?» С точки зрения Дашеля, бесспорен тот факт, что природу установки следует искать в мышечных напряжениях организма. Раз они всегда сопровождают эффекты установки, значит в них скрывается ее сущность. Как раскрыть ее? И тут Дашель делает любопытный и весьма характерный для американских психологов ход. Необходимо обрушить на установку батарею математических методов, в основном методов факторного анализа. Словно под мощным напором математических методов туман над проблемой установки рассеется, и перед всеми в виде аккуратной формулы предстанет сущность «четвертого измерения». Такое упование на математику не поддерживалось часто даже в той области науки, которая буквально пропитана духом математики. В своих воспоминаниях о Н. Боре В. Гейзенберг писал: «Он опасался, что формальная математическая структура скроет физическую сущность проблемы, и был убежден, что законченное физическое объяснение должно, безусловно, предшествовать математической формулировке» (Гейзенберг, 1967, с.10). Проект исследований установки для Дашеля — это лишь ранжирование изменений в условиях, вызывающих установку, а не исследование сущности «четвертого измерения».

Выделяя фазические и тонические аспекты установки, Дашель не говорит о том, где в общем рисунке моторной настройки начинается активность одного типа и кончается активность другого, каковы взаимоотношения между этими типами активности.

Вплотную к современному пониманию основных функций установки подходит Дж. Фримен (Freeman, 1939). Он отказывается от взгляда на поведение как на совокупность изолированных реакций. Установка обеспечивает согласованность поведения, плавные переходы от одной реакции к другой (поддерживающая установка). Точку зрения Фримена можно проиллюстрировать на следующих примерах. Собака, поставленная в станок, застывает в выжидающей позе, начинает истекать слюной до предъявления условного стимула. Бегун срывается с места, не дождавшись пистолетного выстрела. Следовательно, существует внутренний фактор, опосредующий реакцию на внешний раздражитель, а в ряде случаев (фальстарт) выступающий как ее причина. Таким фактором, организующим и поддерживающим поведение, придающим ему избирательный характер, по мнению Фримена, является установка. Выявив основные функции установки, Фримен приступает к поискам ее материального субстрата, ее «физиологической подстилки». Попробуем восстановить фрименовскую логику поиска сущности установки. Ход этой логики примерно таков.

Установка — общее состояние организма. Любая фазическая активность разыгрывается на тоническом фундаменте. Тоника опережает физические реакции, поддерживает их, участвует в переключении с одной физической реакции на другую. Основываясь на физиологических данных о тонике, в частности на работах Ч. Шерринггона, Фримен формулирует представление об установке на языке физиологии: «Установка представляет собой центральное выражение ограничивающего влияния проприоцептивной тонической активности на экстероцептивную фазическую активность» (Freeman, 1939, с.30). Сходную мысль о функциях тонуса мы находим и в работах замечательного советского психофизиолога Н. А. Бернштейна: «Тонус есть текучее состояние подготовленности нервномышечной периферии к избирательному принятию эффекторного процесса и его реализации» (Бернштейн, 1947, с.54–55). Чувствительность тоники к прогнозу будущего и ее участие в реализации эффекторного процесса — неоспоримый факт. Но все дело в том, что поведение для Фримена исчерпывается моторными процессами. Теория установки Фримена теряет главное — субъекта поведения.

Избирательность и управление — функции не тонуса, а субъекта, которые, в частности, проявляются в тонусе. Верно увидев в тонусе проявление установки, Фримен отождествил ее с тонусом. Причина и следствие поменялись местами. Отсюда и легенды о периферической природе установки, о моторной установке, получившие решительную поддержку Дашеля и Фримена. Хотелось бы привести одну, только на первый взгляд тривиальную мысль И. М. Сеченова: «…В теле замечается непрерывный ряд движений… одни из них появляются как-то бесцельно, машинально, а между тем стоят в очевидной связи с душевными движениями» (Сеченов, 1947, с.253). В концепциях представителей моторных теорий установки подобная связь просто отсутствует, а раз ее нет, то и объяснение, с нашей точки зрения, обычно сводится к пониманию установки как позы, тонической настройки организма.

На этом можно было бы и закончить наш краткий обзор представлений об установке в американской психологии довоенного периода, но тогда бы остался без ответа отнюдь не праздный вопрос: почему Дж. Гибсон не обнаружил общего ядра установки? Обратим еще раз внимание на характер неразрешимых, по мнению Гибсона, дилемм, о которые разбиваются попытки психологов отыскать общее ядро понятия «установка». Ожидание или намерение? Сенсорная установка или моторная? Центральная или периферическая природа установки? Сторонники «растворения» установки в научении задают своим оппонентам (гештальтистам) «неразрешимый» вопрос: «Если установка не врожденна, то чем же она может быть, как не результатом научения? А если установка возникает в процессе научения, то как научение может зависеть от установки?» В свое время Л. С. Выготский писал, что метафизическая постановка вопроса «или… или» должна быть заменена диалектической «и… и» (Выготский, 1956). Споры необихевиористов как нельзя лучше иллюстрирует актуальность идеи Выготского. Основная причина разочарования Гибсона, по-видимому, не только в том, что он не увидел за различными проявлениями установки направленности поведения, как справедливо отмечает А. С. Прангишвили (Пратишвили, 1967). Гибсон не смог преодолеть «фиксированной установки» бихевиористского мышления, расчленяющего категории «образа» и «действия» и замыкающегося в плоскости одного только действия. Если вы примете категорию действия за единственную категорию, в которой должно быть дано описание поведения, то есть все основания полагать, что вы придете к пониманию «установки» в стиле необихевиоризма. Из-за гипертрофии категории «действия» и вырастают дилеммы, выделенные Гибсоном.

Расчленение моторных и сенсорных установок — мнимая дилемма. Нам кажется, что в зависимости от характера задач, стоящих перед субъектом, акцент смещается либо на моторную, либо на сенсорную сферу. Так, в экспериментах В. А. Иванникова на время реакции (см. Фейгенберг, 1972) при изменении задачи наблюдалось смещение акцента преднастройки с моторной на сенсорную сферу. Нет веских оснований, на наш взгляд, противопоставлять «центральные» теории установки периферическим, так как ключ к пониманию взаимоотношений между сенсорной и моторной установками следует искать в задаче, стоящей перед субъектом, в процесс решения которой вовлекаются различные физиологические уровни.

После 1940 годов все реже раздаются голоса психологов, отстаивающих моторные, физиологически ориентированные теории установки. Если радикальные бихевиористы изгнали образы из объективной психологии, то психологи 1950 годов, признав неадекватность реактологического подхода к поведению, все больше внимания уделяют исследованию активности субъекта. Начинается новый период развития проблемы установки.

Период, который переживала американская психология в послевоенные годы, ассоциируется с периодом Возрождения. Напомним еще раз, что бихевиористская революция привела к коренному пересмотру языка психологии. Дж. Уотсон провозгласил, что «необходимо изучать человека аналогично тому, как химик изучает органические соединения. Психологически человек все еще является комком непроанализированной протоплазмы» (Уотсон, 1926, с.6). С точки зрения Уотсона, при таком прдходе психология сумела бы изжить затянувшийся период знахарства, через который в своем развитии проходят все естественные науки, и ответить на любое «почему», касающееся человеческого поведения.