Привычка умирать - Мария Симонова

Вновь оказавшись при входе в бывший Институт Вирусологии, я вставил карточку в ксивоприемник.

— Просим прощения, но… — завел было голос надо мной старую песню и вдруг умолк, как обрубленный.

“Ну то-то”, — подумал я с облегчением: капля сделала свое дело, невзирая на мое минутное отсутствие. А вскоре она триумфально приехала ко мне на уголке ксивы, появившейся в щели одновременно с открытием дверей.

“Как это любезно с вашей стороны позволить мне войти”, — обратился я мысленно к компьютеру-привратнику, выходя из камеры в короткий коридор. В конце его находилось что-то вроде конторки, а за ней сидел странный тип. Он не был азиатом, чего я уже подспудно ожидал, и он совсем не походил на охранника: отсутствие цепкости во взгляде и одутловатые щечки безошибочно выдавали люкса. Однако над его головой висел спаренный парализатор.

Ни оружие, ни субъект под ним не произвели на меня должного впечатления, какое должно было возникнуть при входе в мощную охраняемую организацию.

— Чем могу быть вам полезен?.. — спросил он, по-моему, удивленно.

— Ничем, — сказал я, подходя. — Я тут по делу. — И перемахнул через конторку, по ходу всаживая в него парализующий заряд.

Дежурный упал лицом вниз. Даже если он и успел перед этим что-нибудь нажать, эффекта не последует, поскольку капля произвела перенастройку системы охраны на мой код, в соответствии с заложенной в нее новой программой. Прежний метод проникновения — “игра под своего” — был более рискованным, и пользоваться им больше одного раза не стоило. Тем паче что меня тогда, как выяснилось, вели, словно компьютерного геймера в игровом пространстве: обмани хитрых дядей и получишь приз. Теперь я надеялся добраться до главных хитрых дядей и получить приз, немного изменив стратегию — со щадящей на насильственную.

Обыскав охранника, я обнаружил карточку с магнитным допуском — то, что надо. Пользуясь своим хозяйским статусом, я перемагнитил допуск на самый высокий из имевшихся в архиве. Потом вывел на экран схему Института и наметил план своего дальнейшего в нем продвижения: мой путь лежал в центральные лаборатории и состоял из двух этапов. Никаких лифтов, лестниц и путаных коридоров на этом пути не предвиделось — перемещения здесь происходили только порталами. Я тоже считал, что это очень удобно.

Набрав нужный код. я прошел через турникет в открывшуюся слева портальную камеру. Новый допуск не вызвал нареканий. Перенесясь порталом, я безо всяких задержек был допущен в просторный холл.

Здесь было что-то вроде развязки: помещение со множеством дверей — как портальных, так и ведущих в коридоры уровня. Мимо шныряли с озабоченным видом сотрудники в салатовом облачении, а в центре зала находилась круглая стойка с двумя операторами. Над ними наподобие люстры висела гроздь парализаторов, контролирующих окружающие двери.

Один из дежурных вперился в меня вопросительным взглядом. Этот тоже был из люксов, что меня уже не так удивило, а скорее порадовало: нет в них той внутренней настороженности, которая заложена в парии на уровне инстинкта. Да и реакция, мягко говоря, слабовата.

— Вы к кому? — строго спросил он.

— Я по вызову. Вас должны были предупредить, — ответил я, подавая ему карточку. Он потянулся за ней, но так и не успел коснуться: я выстрелил из карандаша, зажатого в той же ладони. Прямо ему в сердце.

Окружающие вряд ли что-нибудь заметили: просто на груди дежурного образовалась черная дырочка, и он склонился над стойкой. А вот охранная система не могла обойти вниманием несанкционированный выброс энергии, но среагировала поздновато: когда сверху ударил импульс, в том месте меня уже не было.

Я перекатился через стол и оказался в непростреливаемой зоне. Кстати, в перекате уложил и второго люкса, только-только начавшего оборачиваться. Сунул свою карту в компьютер, спихнул первого под стол. Потом вскочил на его кресло и, прочертив над головами сотрудников “солнечный круг”, заорал:

— Всем на пол!!!

Салатовые фигуры повалились, как снопы, словно я их не просто пугнул, а произвел массовый расстрел. Может быть, и стоило. Но я не коновал, к тому же я пока не был стопроцентно уверен в их виновности.

Пока я сверял по компьютеру дальнейший маршрут, парализаторы над моей головой не дремали: руководствуясь новыми инструкциями, выданными моей каплей, они успокаивали нервных, а вновь прибывших укладывали с ними рядышком.

Я уже забрал ксиву и собирался идти дальше, как вдруг заметил шевеление под столом.

Дежурный, застреленный мною в сердце, ожил! Скорчившись там, в глубине, он набирал что-то на ручном коминсе.

Стало быть, здесь, в очаге аспида, притаилось еще и бессмертие?.. Такого я не ожидал. Однако должен был предвидеть.

Пришлось убить его еще раз, а заодно и второго, притворявшегося мертвым (не хватало, чтобы он послал мне вдогонку импульс). Здесь меня больше ничто не задерживало. Перепрыгивая через сотрудников, лежавших без движения, словно овощи на грядке, я направился к порталу с мыслью о том, что в центре меня теперь, как пить дать, поджидают неприятности. И дело даже не в обессмерченном типе под столом; события и без того должны были всполошить все учреждение. Не зря же под конец новые любители огородной униформы перестали соваться в двери — поняли, что к чему, и, уж конечно, сообщили обо мне куда следует.

“Хорошо, что портал, а не лифт”, — злорадно подумал я, в мгновение ока переносясь по следующему адресу. К тому же, как я успел заметить, порталы здесь были односторонние — то есть лишенные возможности вернуть меня назад, к развязке, или переправить куда-либо еще. Меня, правда, могли задержать в самой портальной камере — если бы не капля. Сегодня наша с ней прогулка обещала куда большее веселье.

Я вставил карточку в приемник, шагнул в сторону и прижался в углу у двери, про себя отсчитывая секунды.

На счете “три” дверь распахнулась. И сразу камеру залило слепящим фейерверком импульсов, радующих глаз, но при этом уродующих стены дымящимися следами. Черная полоса пролегла у самого моего плеча, но я находился в мертвой зоне — странно, что именно так называют область, где при обстреле можно остаться в живых.

Тем временем я все продолжал считать.

После “шести” салют закончился — встречающие рассмотрели, что кабина пуста. Теперь им для профилактики следовало что-нибудь сюда кинуть — например, парализующую гранату. У меня, кстати, тоже имелись гранаты, но я пока не собирался ими пользоваться.

А они не уложились в счет.

“Семь”, — прошептал я и прислушался. Снаружи и впрямь было не все в порядке: там возникла суета, сопровождавшаяся звуками тяжких падений.

Тогда я высунулся и открыл огонь. При иных обстоятельствах никто бы мне, конечно, высунуться не дал. Но бойцов подстерегла измена: по ним внезапно дали залп два спаренных парализатора, висевшие под потолком. Возможно, что комитет по встрече (ежесекундно таявший в числе) и сбил бы предательские орудия, но тут очень своевременно из укрытия возник я и довершил разгром.

Когда последний враг упал, я покинул камеру, не забыв забрать ксиву с вернувшейся на нее каплей — это ее стараниями любой, кто держал в руках оружие, стал для охранной системы врагом, кроме, разумеется, меня, получившего теперь статус хозяина. Даже если павшие были обессмерчены и быстро очнутся, их мигом опять уложат, как заведомых злоумышленников.

Они были в защитных костюмах, но охранные парализаторы имеют повышенную мощность. Я заметил в руке у одного пистолет с широким раструбом — никак, сетемет! Вытащил его из сведенных пальцев и сунул к себе в карман — может, и пригодится. Для коллекции уж точно.

Здесь тоже имелся стол дежурного, загроможденный сейчас парой неподвижных тел. Отвалив их на пол, я сел за компьютер и вывел схему уровня, не обращая внимания на творящийся вокруг телопад: из расположенных с обеих сторон дверей то и дело выскакивали вооруженные граждане и тут же валились в общие кучи, сраженные моей бдительной охраной, притаившейся под потолком. Меня это почти не отвлекало.

Итак, мой путь лежал направо, потом всего-навсего до конца по коридору, там и будет нужная дверь. Очень хорошо. Туда я и направился, держа лучевик наготове: рановато было считать, что с сопротивлением покончено, хотя паломничество в двери к этому времени уже прекратилось.

Коридор оказался пуст. Я прошел его до конца и без особого труда открыл мощную преграду, снабженную карточной системой допуска. Впереди заметались, спасаясь бегством кто куда, салатовые тени. Я и не думал никого из них задерживать, тем более преследовать, пораженный обстановкой: обширный зал был сплошь заставлен инфинитайзерами, у стен тяжелые капсулы громоздились штабелями.

Я медленно пошел вперед, силясь охватить взглядом все эти саркофаги бессмертия, вожделенные целым миром, уже стоящим из-за них на грани самоуничтожения. Сколько бы ни сгинуло в нем поколений, каждое мечтало “зависнуть” навеки, не уступать Вселенную детям и внукам, а оставить себе навсегда. Через всю историю человечества прошел единственный, наверное, неутоленный спрос — на вечную жизнь. И впервые на него появилось предложение.