Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2 - Сергей Девятов

Как это ни покажется странным, в парадных ванных комнатах устраивались приемы для избранного общества. В 1834 г. автор гимна «Боже, царя храни» А. Ф. Львов был приглашен на вечер к императрице Александре Федоровне, которая приняла его в своей купальне. Судя по воспоминаниям, это была небольшая комната, изящно отделанная, «где бьет ключ в большую необыкновенной красоты раковину, и оттуда вода льется уже в белого мрамора ванну»49.

Надо отметить, что если ванная комната императрицы традиционно была включена в череду парадных дворцовых интерьеров, то у Николая I, который отличался крайней непритязательностью в повседневной жизни, ванная была гораздо скромнее. Собственно, это был «купальный снаряд», оборудованный в 1854 г. «в шкафу» в кабинете императора, расположенном на третьем этаже дворца в северо-западном ризалите. До нас дошла редкая фотография этого «купального снаряда», на которой видна медная лохань с подведенными двумя кранами для горячей и холодной воды.

Сохранились уникальные архивные материалы по так называемой гардеробной сумме императора Николая I. В этих тетрадях зафиксирована оплата буквально каждой ванны и бани. Эти документы позволяют восстановить реалии повседневной жизни. Когда великий князь Николай Павлович был ребенком, его еженедельно мыли в дворцовой бане – мыльне. При этом двум истопникам при мыльне из средств мальчика каждые четыре месяца платили по 20 рублей жалованья. Повзрослев, Николай Павлович стал пользоваться ванной и значительно реже баней. При этом их приготовление оплачивалось и имело стандартные расценки: ванна обходилась императору в 25 рублей, а баня – в 100 рублей ассигнациями. В 1841 г., когда ассигнации были пересчитаны на серебро, одна ванна стоила 7 рублей 15 копеек серебром, впоследствии эту сумму округлили до 8 рублей серебром. Оплачивалось только «ношение воды», поскольку до 1838 г. в Зимнем дворце водопровода не было. Для дворцовой прислуги это был важный источник доходов, и все было «поделено». Как правило, готовили ванны и бани либо камердинеры, либо дворцовые инвалиды. При этом следует иметь в виду, что тогда инвалидами называли обычных военных пенсионеров, которые выполняли при императорских дворцах хозяйственные обязанности.

В 1830-х гг. император Николай Павлович в зимние месяцы мылся в ванной один-два раза в месяц. Например, за весь 1833 г. император 11 раз (раз в феврале, два раза в марте, три раза в мае, два раза в июне, по разу в октябре, ноябре и декабре) мылся в ванне и четыре раза в бане (по разу в феврале, мае, июле и августе)50. Если попытаться как-то объяснить эту периодичность, то можно предположить, что ванна и баня в феврале потребовались 37-летнему императору в связи с активным участием в череде дворцовых балов и маскарадов. Летом император мылся чаще, чему способствовали и жара, и пыль на традиционных маневрах в Красном Селе. С наступлением осени Николай Павлович ограничивался одной ванной в месяц. Обращает на себя внимание то, что царь вообще не мылся в январе, апреле и сентябре.

Но следует иметь в виду, что когда Николай I возвратился с семьей в отстроенный после пожара Зимний дворец, то там была уже проложена единая водопроводная сеть, и необходимость платить «за носку воды» просто отпала. Воду изредка носили, когда ломалась сантехника или когда император находился в резиденциях, не оборудованных водопроводом. Поэтому резкое снижение фиксированных данных говорит только о том, что дворцовый комфорт вышел на новый уровень, а не о том, что император стал реже мыться.

Во-вторых, еще до пожара в декабре 1837 г. на половине Николая Павловича, видимо, предпринимались какие-то попытки механизировать процесс «носки воды» для ванны императора. Об этом свидетельствуют счета за 1836–1837 гг. Так, в декабре 1836 г. бандажнику Остерлову была уплачена «за трубу с насосом» довольно крупная сумма в 360 рублей. Видимо, конструкция была «сырая», и ее требовалось постоянно ремонтировать, поэтому уже в феврале 1837 г. перчаточнику Остерлову за ремонт «рукава к насосу» было уплачено 30 рублей, а в мае он вновь «поправлял трубу» за 35 рублей. Потом пришла очередь механики: в июне «физик Гоипини», видимо, поменял насос за 333 рубля; в июне «оптику Боде за починку газовой огненной горелки» было уплачено 29 рублей, а в сентябре механик Роспини (ранее в документах он проходил как Гоипини) «за починку насоса» получил 65 рублей51. Обращение к бандажнику или перчаточнику при установке трубы свидетельствует о том, что труба была гибкой и, видимо, изготовлена из кожи. А факты ремонта технической части посредством физика, оптика и механика говорят о том, что в целом конструкция для снабжения царской ванной невской водой оказалась крайне неудачной. Скорее всего, в подвале был установлен насос, который по гибкой кожаной трубе закачивал воду на третий этаж Зимнего дворца в ванну царя. Эта вода подогревалась огненной горелкой.

В-третьих, после монтажа в Зимнем дворце водопроводной сети, подведенной и к ванной императора, из его гардеробных книг исчезли счета «за носку воды». Ванная благоустраивалась, и в июне 1839 г. механику Роспини было уплачено за термометры. Позже счета «за носку воды» встречаются, но этими деньгами оплачивались ванны на Елагином острове, в Царском Селе, Александрии, где водопровод еще не был проведен.

Весной 1842 г. Николай Павлович стал обустраивать Коттедж в Александрии, что, видимо, было связано с приездом тестя – короля Пруссии. В мае 1842 г. механик Вестберг получил 200 рублей за установку «березового шкапа, находящегося в Александрии», а в июле он установил в Коттедже еще один «купальный шкап для его величества короля прусского» за 35 рублей. Такая дешевизна, скорее всего, объясняется тем, что сантехнические коммуникации уже проложили, и требовалось установить только «шкап», или по современным стандартам – душевую кабину. В сентябре механику за починку ванных термометров уплатили 11 рублей, а в декабре «за поправку купального шкапа» – 50 рублей52.

С этого времени Николай I платил из своих гардеробных сумм не за банальную «носку воды для ванны», а за сантехнические работы. И обходилось это ему довольно дорого. Примечательно, что все сантехнические работы из года в год повторялись: либо конструкции этих купальных шкапов были несовершенны, либо комплектующие и работа оставляли желать лучшего.

В 1843 г. механик Вебстерг дважды переделывал купальный шкап в Александрии (июнь – 60 рублей и декабрь – 21 рубль), ремонтировал сантехнику в Зимнем дворце (ноябрь – 21 рубль), переделывал купальный шкап в Собственном (Аничковом) дворце (декабрь – 25 рублей).

В 1844 г. Вестберг продолжал неустанно трудиться на поприще дворцовой сантехники: в очередной раз ремонтировал термометры, переделывал купальный шкап «для его величества в собственном дворце и Александрии с доставкой на место всего» и вновь реконструировал «по высочайшему повелению бронзовую ванну, находящуюся в комнате его величества, что в собственном дворце»53. В 1844 г. был привлечен новый специалист – медных дел мастер Юргенс, который установил новый медный ящик с трубами и починил краны в купальном шкапу.