Синеусая траурница - Анатолий Ландышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты не изменился, Коля. Такой же бузотёр. Ну, здравствуй, — Артур протянул большую, мясистую ладонь.
Земноводный не стал колебаться и крепко пожал руку. Двадцать лет прошло. Чего уж делить сейчас? Они были лучшими друзьями в институте, несмотря на разные факультеты, и жили в соседних корпусах. По давней студенческой традиции факультеты вечно устраивали взаимные разборки и погромы. На одной из таких сходок они встретились, будучи врагами, и неплохо подрались, расквасив друг другу носы. После побоища молодые люди заключили перемирие, а вскоре очень быстро подружились. Николай сперва считал Артура избалованным маменькиным сынком, а потом изменил мнение, уважая Крижницкого за интеллект и принципиальность. Артур, хоть и сын обеспеченных родителей, сразу при поступлении отказался от семейных денег. Как и многие люди, выбрав проживание в общежитии, он ещё в студенчестве познал все прелести самостоятельной жизни, многому научился и упорно добивался целей.
За плечами друзей осталось немало совместных приключений, пирушек, праздников, а также лишений, неурядиц и проблем. Казалось бы, эта дружба никогда не закончится, но тут появилась Анжелика. Удивительно, но эта красивая, роскошная девушка выбрала Николая, они вскоре поженились… и так же быстро развелись. Земноводный не смог простить ни ей, ни Артуру измену. Он не стал затевать скандала, оборвал все отношения с другом и переехал в другой район города. С тех пор в жизни Николая Петровича не было постоянных женщин. Да и близких друзей тоже. Профессор Земноводный с головой окунулся в науку, посвятив себя энтомологии, и все эти годы жил скромно, умеренно, аскетично.
— Здравствуй, Артур, — тихо ответил Николай. — Ты потолстел!
— Есть немного, — рассмеялся Крижницкий. — Веду неправильный образ жизни. Жена меня откормила.
— И как она? — голос учёного предательски дрогнул.
— Наташка? Да нормально. У нас двое детей… Ах, вон ты про кого подумал! Ещё любишь ту шлюшку? Не возражай мне, — зная манеру Земноводного взрываться по любому поводу, Артур пресёк это в корне. — Анжелика сбежала от меня через пару месяцев. Ей снова захотелось приключений на стороне. Забудь, Коля! Из-за этой твари я потерял лучшего друга.
— Давно забыл. Вот только давай без пафоса! Не верю, что ты позвал для ностальгии. Кстати, мог бы позвонить, к чему эти дурацкие шарады?
— А мне понравилось, — довольно усмехнулся Артур. — Ну прости, дружище. Я решил тебя немного взбодрить. Сам догадался или помог твой программист? Кстати, талантливый парнишка, передай ему привет.
— А откуда ты знаешь? — удивился Николай, но приятель небрежно отмахнулся:
— Да просто всё, Коля. Я там хитрый алгоритм прилепил. Без хорошего сисадмина не обойтись. Навык должен быть… Удачно я про мухомор вспомнил, так ведь?
— Да уж, — промямлил профессор, — только о мухоморах я и думаю.
— Ну ладно, это просто шутка. Конечно, я бы позвонил. Но ты ведь знаешь…
— Знаю! Ты всегда любил театральные эффекты.
— Что есть, того не отнять, — развёл руками Крижницкий. — Пойдём за стол, перекусим. О финансах не думай, пустое… Будет разговор, Коля. Серьёзный разговор.
Перед ужином Артур взял слово с Николая, что тот не станет задавать вопросов и раздражаться до конца трапезы. По мнению Крижницкого, даже учёному не стоит прибегать к предметным размышлениям в это время. К ужину надо подойти серьёзно, обстоятельно. Открыв свою духовную сторону, насладиться вкусом и тончайшими оттенками, проникнуться блаженством, позабыть все житейские проблемы и задачи. В общем, еда — это святое, а поговорить можно и потом. Нетерпеливый Николай сперва ёрзал как на иголках. Страсть настоящего исследователя к новым событиям, новой информации! Артур не пригласит по-пустому. Он физик — должен понимать всю занятость людей науки… Но ужин был, действительно, превосходным. Земноводный вскоре отвлёкся, искренне восхищаясь выбором блюд. Вкус у Артура был безупречным, надо отдать должное.
* * *
— Николай, как ты считаешь, — Артур извлёк сигарету, прикурил и пододвинул пачку собеседнику, — может ли человек взять себе некий предмет, если он соавтор? Речь идёт о моём изобретении.
— Ну не знаю, — протянул Земноводный, — я тут не силён. Авторский патент есть?
— Нет, конечно. Это частный вопрос. Понимаешь, в последние годы я трудился в таких узких сферах, что не могу афишировать свои наработки. Да и все патенты сразу отходят государству.
— Правительство, космос и оборонка? — Николай вспомнил недавний разговор с программистом.
— Именно так, — кивнул Крижницкий. — Наша фирма периодически получает секретные заказы в силу специфики работы. Безусловно, все сотрудники находятся под пристальным вниманием служб безопасности. Не буду ходить вокруг. Ты мне нужен как специалист. Уверен, тебе самому будет интересно.
— Не люблю поверхностную беседу! — требовательно сказал давний друг. — Я должен всё знать. Потом подумаю о помощи… И с чего ты решил, что мне интересно?
— Посмотрим. Я покажу сейчас два письма. Забавно, правда? В последнее время тебя преследуют письма. Одно было на польском, я перевёл. Второе на английском. — Артур прищурился и ехидно ляпнул: — А ты язык ещё не позабыл? Перевод есть, не волнуйся.
— Опять издеваешься? — буркнул Николай. — Я учёный или кто? Если ты хотел пошутить, будем прощаться. Давай информацию, чёрт побери!
— Тихо-тихо! Ну, что ты так реагируешь бурно? Будет тебе информация, Коля! Оригиналы позже. Они в сейфе. Но переводы я захватил. Они точные, можешь не сомневаться. Мы ведь друзья. Я тебя разве обманывал когда?
— Нет, разумеется! — желчно вставил Николай. — Особенно когда спал с моей женой!
— Сколько можно ворошить? А может, я решил загладить вину? — Артур смутился и заметно нервничал, хотя и пытался бравировать. — Наберись терпения, прошу! Мне больше некому довериться.
Земноводный угрюмо кивнул, задумчиво посмотрел на пачку, а затем взял сигарету. Николай редко курил, только при важных размышлениях, но он прекрасно понимал Артура. Конечно, тот любил разыгрывать всех, но, если речь заходила о серьёзных вещах, Крижницкий не позволял себе никаких глупостей. Судя по всему, у него возникла проблема. Большая такая, глобальная проблема! Но для того и нужны в мире учёные, чтобы решать задачи. Или друзья, чтобы выручать. Надо помочь старому другу!
— Я согласен, давай свои письма.
Крижницкий благодарно улыбнулся, молча извлёк из портфеля два конверта и положил
