Повседневная жизнь японцев. Взгляд за ширму - Александр Евгеньевич Куланов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При известном воображении позицию первых разделить нетрудно: загадочные звуки «хлюп-хлюп» («кооро-кооро» в японском произношении), странное небесное копье, да еще богато украшенное, что само по себе уже наводит на мысль о сопоставлении с широко известным китайским образом «нефритового стержня», и в завершение — таинственные капли, порождающие жизнь… Сомнения в целесообразности такого подхода закрадываются, когда читаешь «Кодзики» не кусками, а в целом: сексуальные сцены здесь отнюдь не редкость, но изображены они значительно проще и примитивнее, как будто нарочно не оставляя простора ни для каких позднейших фантазий: «На этот остров [они] спустились с небес, воздвигли небесный столб, возвели просторные покои. Тут спросил [Идзанаги] богиню Идзанами-но микото, свою младшую сестру: “Как устроено твое тело?”; и когда так спросил — “Мое тело росло-росло, а есть одно место, что так и не выросло”, — ответила. Тут бог Идзанаги-но микото произнес: “Мое тело росло-росло, а есть одно место, что слишком выросло. Потому, думаю я, то место, что у меня на теле слишком выросло, вставить в то место, что у тебя на теле не выросло, и родить страну. Ну как, родим?” Когда так произнес, богиня Идзанами-но микото “Это [будет] хорошо!” — ответила».
Комментарии к этому фрагменту кажутся излишними — это классика японского эротического жанра. Здесь и описание тел богов — они человекоподобны, то есть понятны людям, здесь и мотивация инстинкта, до сих присущего японцам: раз есть, что и куда вставить, раз это не считается греховным (ведь греха нет!) и никак не наказывается, то почему бы и не вставить? Логичное продолжение в таком случае объясняет и быстрое охлаждение — после нескольких подобных «проверок», не сопровождаемых каким-либо чувством, кроме любопытства, происходит естественное переключение интереса на другие объекты и цели. Удовлетворение получено, тема закрыта. Но для христианской морали это шок: Землю создает не единый творец, а два божества, супружеская пара, воспринимающая соитие не как нечто постыдное и греховное, а наоборот — как космическое созидание. «Это будет хорошо!» — говорят друг другу вдохновленные идеей совместного секса Идзанаги и Идзанами и соединяют впадинки и выпуклости, на радость потомкам. Впервые знакомясь с подобными мифами, европейцы, «открывавшие» Страну солнечного корня, естественно, были смущены и озадачены. Сегодня нам, имеющим доступ к сказаниям о сотворении мира самых разных народов: шумеров, древних египтян, античных греков, японские кажутся необычными, экзотическими, но вряд ли шокирующими. А каково было людям, воспитанным на библейских историях, в католических традициях?! Да и протестанты, думаю, не смогли с ходу понять, как к этому относиться.
Отдельный интерес представляет вопрос с употреблением термина «младшая сестра» (по-японски имо), но в те времена он использовался и для обозначения жены, и для, собственно, сестры[3]. Последовавшее затем хождение богов вокруг небесного столба, подробно описанное в хронике, символизировало совершение супружеского обряда и исчерпывающе говорит нам о намерениях божественной пары: человеческих, с точки зрения европейцев, — божеских, по мнению японцев: «Тут бог Идзанаги-но микото произнес: “Если так, я и ты, обойдя вокруг этого небесного столба, супружески соединимся”, — так произнес. Так условившись, тут же: “Ты справа навстречу обходи, я слева навстречу обойду”, — произнес, и когда, условившись, стали обходить, богиня Идзанами-но микото, первой: “Поистине, прекрасный юноша!” — сказала, а после нее бог Идзанаги-но микото: “Поистине, прекрасная девушка!” — сказал, и после того, как каждый сказал, [бог Идзанаги] своей младшей сестре возвестил: “Нехорошо женщине говорить первой”, — так возвестил. И все же начали [они] брачное дело, и дитя, что родили, [было] дитя-пиявка. Это дитя посадили в тростниковую лодку и пустили плыть. За ним Ава-сима — Пенный остров родили. И его тоже за дитя не сочли».
Написанный чуть позже «Нихонги» (720 год н. э.) вносит в данный эпизод существенное уточнение: Идзанаги и Идзанами хотели близости — то есть и по этой версии желание соития было нормальным для богов, а следовательно, и для людей, — но они не знали, как это делается. Естественно, на помощь пришла матушка-природа, что целиком согласуется с натуралистичным смыслом культа синто: «И они [боги Идзанаги и Идзанами] хотели совокупиться, но не знали, как это делается. И тут появилась трясогузка, которая начала подрагивать хвостом. Увидев это, боги освоили это искусство и обрели путь соития».
Обратите внимание на слова «искусство» и «путь» — японцы раннего Средневековья сразу поставили секс на уровень не постыдного занятия, как это произошло в христианской Европе, а высокого искусства, учиться которому можно всю жизнь, — на уровень Пути. И учеба не заставила себя ждать, начавшись с анализа ошибок: «Тут два бога, посоветовавшись, сказали: “Дети, что сейчас родили мы, нехороши. Нужно изложить это перед небесными богами”, — так сказали, и вот, вместе поднялись [на Равнину Высокого Неба] и испросили указание небесных богов. Тут небесные боги, произведя магическое действо, изъявили свою волю: “Потому нехороши [были дети], что женщина первой говорила. Снова спуститесь и заново скажите”, — так изъявили. И вот тогда спустились обратно и снова, как раньше, обошли тот небесный столб. Тут бог Идзанаги-но микото, первым: “Поистине, прекрасная девушка!” — произнес, после него богиня Идзанами-но микото, жена: “Поистине, прекрасный юноша!” — произнесла. И когда, так произнеся, соединились, дитя, которое родили, [был] остров Авадзи-но-хо-но-са-вакэ».
Идея о том, что «небесный столб», вокруг которого следует обойти супружеской паре, прежде чем зачать ребенка, есть не что иное, как гигантское (или, по крайней мере, очень большое) изображение или статуя фаллоса, вовсе не принадлежит современным тайным эротоманам. Известный специалист по японским мифам Хирата Ацутанэ выдвинул эту гипотезу еще в прошлом веке, опираясь на исследования фаллических культов, до сих пор сохранившихся в японской провинции, да и не только в ней. Его коллега Мацумура Такэо соглашался с ним и добавлял, что хождение вокруг столба-фаллоса являлось в древней Японии частью брачного обряда, совершаемого с целью увеличить плодовитость семьи, укрепить жизненную силу. Интересно, что незадолго до того, как Идзанаги и Идзанами решили экспериментальным путем удовлетворить свой интерес, божественным образом явились и другие высшие существа, в числе которых находилась и некая «младшая сестра» по имени Икугуи-но ками — богиня таящего живую жизнь столба. Но самое интересное все-таки было в том, что боги сразу определили, кто все-таки должен сказать «А», а кто «Б», кто «первичнее», а кто «вторичнее», наконец, кто в семье главный.
Богиня-женщина Идзанами, восхищенная богом-мужчиной Идзанаги, не смогла сдержать слов восторга: «Поистине, прекрасный юноша!» Идзанаги ее не поддержал: «Нехорошо женщине говорить первой», но все же
