Убей меня, когда разлюбишь… - Михаил Александрович Самарский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вам нужен Первый гуманитарный корпус, вам надо идти в сторону…
Парень не успел договорить.
– Уважаемый, – перебил его курьер, – вы можете не объяснять, где он находится, я пять лет там отучился.
Спустя несколько минут, когда Алексей вручал парню коробки и пакеты с едой, клиент удивленно спросил:
– Чувак, ты хочешь сказать, что окончил МГУ, а теперь работаешь разносчиком пиццы?
– Именно так, – улыбнулся Долотов и, прощаясь, добавил: – Курьер с высшим образованием – это бесценно.
– Алексей, перестань меня позорить, – не унималась бабушка, – мне стыдно людям в глаза смотреть. Соседи говорят: что же ты, Константиновна, учила-учила внука, а он теперь коржики какие-то олигархам развозит…
– Во-первых, с «коржиками» я завязал, я уже не работаю там, а во-вторых, ты мне сама говорила: все работы хороши, выбирай на свой вкус, – усмехнулся внук.
– Прекрати паясничать, – оборвала женщина и добавила: – При желании можно найти достойную работу.
– Ба, ну вот скажи мне, куда я могу устроиться? Первое, о чем спрашивают работодатели: а есть ли у вас опыт? А какой у меня опыт? Всем пофиг на мое образование, что толку от него? – раздраженно спросил парень.
– Как это «что толку»?! – всплеснула руками бабушка. – Ты, между прочим, окончил лучший вуз страны. У тебя прекрасная специальность – историк. Можно для начала устроиться преподавателем в школу. Я как раз недавно видела директора твоей школы, Таисию Дмитриевну, она готова взять тебя учителем истории.
– Мне это неинтересно, – махнул рукой Алексей.
– Как это неинтересно? – раскрыла рот пожилая женщина и удивленно спросила: – А для чего ж ты учился, для чего столько сил и времени было потрачено?
– Когда поступал, нравилось, потом понял – не мое. Бросить не мог, не хотелось расстраивать тебя, вот поэтому и доучился, – пожал плечами Алексей и добавил: – Понимаешь, ба, я хочу музыкой заниматься.
– Да кому нужны твои дурацкие песни, которые еще и не поют, а читают, как ты говоришь? – вспылила Тамара Константиновна. – Разве это музыка – бум, бум, бум, словно бревном по голове. И что это такое – рэп? Откуда он вообще взялся? Жизнь прожила и ни разу не слышала о нем. Это все проделки империализма, все с Запада идет, как будто своей культуры нет. – Женщина покачала головой. – Много ты на нем заработаешь, на этом своем рэпе?
– А много я заработаю учителем в школе? – вопросом на вопрос ответил Долотов.
– Ты не ровняй божий дар с яичницей, – возмутилась бабушка и добавила: – Учитель – профессия престижная, это официальная работа, да и стаж будет идти в счет будущей пенсии.
– Ба, ну что ты в самом деле, как маленькая, – парень покачал головой, – какая пенсия, о чем ты говоришь? И много ты получаешь?
– Между прочим, у меня неплохая пенсия, – она подняла вверх указательный палец и продолжила, – многие граждане в нашей стране мечтали бы иметь такую. А все почему? Да потому, что я всю жизнь пахала на заводе, гайки крутила с утра до ночи. А что ты заработаешь себе на старости лет, если будешь сочинять никому ненужные песенки, а? – с ехидцей спросила пожилая женщина.
– Это сейчас ненужные, – вздохнул молодой человек и добавил: – Возможно, со временем, моя музыка станет востребованной.
– Вот видишь, ты сам не уверен в своих песенках, – воскликнула она и передразнила: – «Возможно станет востребованной». Если ты сам будешь так рассуждать, тогда она точно никому не будет нужна! И в кого ты такой уродился? – тяжело вздохнула женщина. – Отец твой далек был от музыки, а мать – вертихвостка, у той одни мужики, да тряпки на уме. Ну точно в деда Мишу пошел, царствие ему небесное. – Бабуля перекрестилась и продолжила: – Смотрю на тебя и вспоминаю его. С ним у меня тоже постоянная война шла за аккордеон. Как заведет свою шарманку, и целый вечер мог играть на нем. У меня даже голова начинала болеть. Я наизусть знала его любимые песни «На сопках Маньчжурии» и «Шаланды, полные кефали», хоть самой исполняй. А один раз так достал своей музыкой, что я не выдержала и вынесла утром инструмент на помойку. Пока он спал. Ты бы слышал, какой скандал был! – Тамара Константиновна покачала головой. – Думала, он меня прибьет. Побежал на мусорку, как оголтелый. На мое счастье аккордеон остался на том же месте, где я его и оставила. До сих пор удивляюсь, как его никто не прибрал к рукам? Если бы дед его не нашел, точно бы выгнал меня из дома.
Долотов не видел своего деда Михаила Васильевича при жизни, тот тихо умер во сне за два года до рождения внука. Детский мозг Алексея никак не мог переварить однажды услышанную фразу от Тамары Константиновны: «Повезло Мишке, красиво умер, всем бы такую смерть». Мальчику было сложно сопоставить слова «везение» и «красиво» со словом «смерть».
– Ну ты учудила, – рассмеялся Алексей, – при всем моем уважении к тебе, бабуль, я бы тебе тоже взбучку устроил.
– В общем, так. – Тамара Константиновна, игнорируя усмешки внука, строго посмотрела на него. – Знаю одно: иметь такое образование, как у тебя, и не использовать его – глупо. Я хочу, чтобы ты уже устроился в этой жизни. Чтобы я могла спокойно умереть.
– Рановато ты о смерти заговорила, – произнес Алексей.
– Мне, между прочим, шестьдесят пять, – напомнила пожилая женщина и продолжила: – Леша, я тебя растила с трех лет, ты мне, как сын. Я мечтаю, чтобы ты жил, как все нормальные люди. Устроился на работу и спал по ночам. А эти ваши ночные посиделки с твоим другом наркоманом Колькой мне здесь ни к чему. Вы мне спать не даете.
– Почему наркоманом? – удивился парень.
– Да потому что у него вечно глаза красные, – хмыкнула Тамара Константиновна.
– Так это от недосыпа, – усмехнулся Алексей и пообещал: – Хорошо, бабуль, мы будем вести себя прилично.
– Внук, бросай ты эти песенки сочинять. Денег у тебя все равно нет, чтобы их в телевизоре петь, а к чему тогда вся суета. Кому он нужен, этот твой рэп? Неблагодарное это дело, не ценится он в нашей стране.
– Легко тебе сказать: бросай, – протянул парень и добавил: – Творчество – это как вирус, если поймал его, вылечиться невозможно.
Алексей и правда смотрел на эту жизнь через призму ритмов, битов и рифм.
