«Дром» у дороги. Будни одной компании - Максим Удинский

Как много ее сверстников разбили друг другу носов за одну возможность потанцевать с такой девушкой всего один танец на дискотеке (она иногда снисходила до такого). Как много ее сверстниц пыталось вырвать ей волосы – она давала им отпор, и сама рвала их волосы. Неприступная для простых юных плебеев, манящая и просто невозможная в этом городке.

Но только не для Стаханова.

Валентин смотрел на Ольгу и весь ее вид говорил, что нет для нее ничего более желаннее, чем двухметровый, широкий и яркий парень, старший от нее на восемь лет.

«Бедная девочка, – подумал Валентин. – Нашла себе кумира. Больно ей будет, когда Стаханов потеряет терпение и наберется смелости сказать ее то, что должен».

Когда Ольга стала оказывать знаки внимания Стаханову, тот воспринял это как детскую болезнь Ольги. Но когда знаки стали повторятся, и он обнаружил ее в своем подъезде, Стаханов первый раз так серьезно призадумался. Девочка ходила на все игры городской футбольной команды, вопила на всю трибуну от восторга, когда Стаханов забивал гол (а парни вокруг только скрежетали зубами от зависти, зная о ее мании, но никто из них не мог отомстить Стаханову – драка с ним гарантировала больничную койку).

За месяц до дня похорон Гончара Ольга подошла на улице к Стаханову. Мило улыбаясь, и кокетливо наклонив свою великолепную головку, она сказала:

– Привет Стаханов, я слышала у тебя скоро день рожденья. Чтобы ты хотел получить в подарок? Может что-то особенное? Необычное?

Тогда он отшутился, но потом покрылся холодным потом, поняв, в какую переделку он попал.

Девочка бредила им.

Сегодня она была одета в белый толстый свитер и джинсы (май в этом году выдался прохладным). Наконец она оставила созерцание спины Стаханова и двинулась вперед. Валентин постукивал носком ботинка по туфле Стаханова как сонар, все чаще и чаще с приближением объекта. Стаханову это надоело, и он не слишком сильно пнул Валентина. Тому этого хватило. Скривившись, он нагнулся, потереть ушибленное место. В этот момент Ольга подошла к столику вплотную.

– Приветик, Стаханов. Я вот решила зайти сюда, а тут ты. Приятное совпадение. Можно мне присесть рядом? – Не дожидаясь разрешения, она села на стул Лёнчика. – Как у тебя дела?

– Здравствуй, Ольга. – Стаханов постарался изобразить усталое и безразличное лицо.

– Я же говорила, что ты меня можешь называть Олей.

– Привет, Оля. – Валентин попытался ее отвлечь от Стаханова. – Что это за пятнышко у тебя на плече?

– Ага, – безразлично кивнула Ольга. Но потом обратила внимание на вторую часть реплики Валентина. – Где пятнышко? – На ее лице выразилась тревога (как можно в таком неопрятном виде сидеть рядом со своим богом!). – Где?

– Вот тут, выше лопатки, – Валентин указал на место, какое она никак не могла увидеть.

Ольга попыталась рассмотреть плечо белоснежного свитера, затем повернулась к Стаханову:

– Извини меня, пожалуйста, я сейчас, – торопливо стуча короткими каблучками она поспешила в уборную, к зеркалу.

Когда она удалилась, Стаханов вскочил с места и хлопнул Валентина по плечу:

– Молодец, ценю твою неуклюжую находчивость. Так, я пойду от сюда пока она не вернулась. Ты остаешься? Скажи ей, что мне позвонили. Срочно нужно к… э…

– В больницу. Твоей маме плохо стало, – подсказал Валентин.

– Да, правильно. Ну, бывай. – Стаханов вылетел из кабака.

«Представляю, какое облегчение он сейчас испытывает, – подумал Валентин. – А Ольга иногда бывает крайне наивной девочкой. Жаль только, со Стахановым я не успел сыграть».

Девушка вернулась, поправляя волосы. Увидев пустое место там, где сидел Стаханов, она с негодование посмотрела на Валентина, который теперь с умным видом листал газету Стаханова.

– А, ты вернулась, – улыбнулся Ольге Валентин. – А Стаханову пришлось срочно уйти, ему позвонили из больницы, матери плохо.

Ольга поняла, что ее просто одурачили, но виду старалась не подать.

– Значит вот как, – Ольга подошла к столику. – Ой, Валентин, что это у тебя на щеке? Наверное, от ручки, нужно вымыть. – Валентин не ожидал того, что она схватит недопитый стакан Стаханова. В следующий миг он умылся теплым и отстоявшимся пивом.

– Вот, уже лучше. Пока, мне пора, Валентин. – С победным видом Ольга направилась к выходу.

Валентин ошарашено вытер лицо газетой, отбросил ее и засмеялся.

«Да, мне суждено было умыться в этом кабаке, – подумал он. – И не от рук Лёнчика, а от рук прекрасной девушки. Здорово!»

– Я люблю эту жизнь! – пробормотал Валентин.

О пользе вечерней компании

Не судите человека по его друзьям; не забудьте, что у Иуды друзья были безукоризненны.

– Да фигня это все! – отмахнулся Ушастый Ванька. – Не может быть такого. Хватит тут пургу нести нам, Сашок.

– Нет, не фигня! – Сашка распалился, что было ему несвойственно. – Я сам слышал, что говорили. Гончар никогда не держал деньги в банке, он их переводил в драгметаллы и прятал в своих кувшинах да горшках.

– Звиздец, – сплюнул на пол Коля Изолятор. – Гончар, хоть и был не совсем в себе, но бабки он свои держал, как и все нормальные люди, в надежном банке. Если бы это не так было, то его домину грабонули бы давным-давно, мать твою. А ты слышал, чтобы его хоть раз за двадцать лет грабонули, твою дивизию. Слышал, я тебя спрашиваю?

Сашка отрицательно покачал головой.

– То-то же, мать их, – Коля Изолятор попробовал только что приваренную рейку. – В том районе за эти двадцать лет вообще ни одного дома не обчистили. Во всем городе кражи, грабежи – регулярные как месячные, а там тишь да блажь. Мне это мой друган, из ментовки, говорил. Этот район с домом Гончара как заговорённый.

– Фигня, байки, – снова отмахнулся Ушастый Ванька.

– Приложить бы тебя электродом, – проворчал Изолятор. – Ты же даже не крещенный. Думаешь чего не видишь – того нет. А ни хрена, понял. Ты послушай, что умный тебе скажет: заговоренность есть, это правда, и что нечистая сила есть – это тоже правда.

– Э, – донесся голос Семёныча. – Мать вашу, припой мне дадут или вы дальше трепаться будите как бабы. Да вас всех под жопу надо из мастерских.

– Блин, Семёныч, ну чё ты орешь? – отозвался Ушастый Ванька. – Щас тебе Сашка принесет.

Сашка молча поднялся с насиженного места.

Рабочий день закончился. Сашка, усталый и недовольный, мыл руки в раковине. Он поднял глаза. В треснувшем зеркале отразилось пыльное лицо и взъерошенные, соломенного цвета волосы. Белки глаз были покрыты красными прожилками – он мучался бессонницей уже четвертый день.

– Сашка, слышь меня? – донесся из-за спины голос Коли Изолятора. Сашка повернулся, Коля стоял уже переодетый в повседневную одежду, с кожаной курткой на плече.

– Что?

– Пошли, поговорим, Санёк. Пара вопросов есть.

Сашка вытер руки и вышел с Изолятором в широкий двор мастерских, покрытых железнодорожными ветками. Несколько ветхих вагонов стояли рядом. К ним и направился Изолятор, остановился, закурил, предложил Сашке.

– Я собственно чего хотел, – начал Коля. – Ты ведь Стаханова знаешь хорошо, – полуутвердительно – полувопросительно сказал он.

Сашка пожал плечами:

– Ну, знаю более-менее.

– Может, знаешь, правда, что ему домина Гончара перейдет? Ходят слухи, что он его племянником был, а от всех это скрывал. Слышал такое? А?

– Мало ли что говорят, Коля. Не знаю насчет дома, но о племяннике – это правда.

– Понятно, – Коля сплюнул на гравий. – Мудак, блин.

– Ты что так резко о нем? – удивился Сашка.

– Да потому что он мудак и есть. Это наше, личное, Санёк.

– Слушай, если у тебя все, то я пойду, мне сегодня еще в одно место нужно успеть.

– Да, все, Санёк. Спасибо, – Коля раздавил недокуренную сигарету и пошел к воротам, глаза его смотрели под ноги, на то, что попадалось на пути: бычки, обертки от сигарет, пробки от пивных бутылок, битое стекло, даже чьи-то почерневшие выбитые зубы.

Сашка направился в раздевалку.

– О! А я то думал ты попал под поезд! – хохотал подвыпивший Игнат Паляницын. Так он приветствовал только что вошедшего Сашку.

Сегодня в «Дроме» была все компания, Лёнчик, Стаханов, Валентин и Игнат. Были еще некоторые личности – официантки Вера и Настасья (они также скромно принимали участие в устроенной пирушке) и некая Ира, сопровождавшая сегодня Стаханова.

Причина пирушки была проста – Игнат решил прогулять свой выигрыш в лотерею. Фактически, он добивал сейчас эти деньги. Не такие уж большие, но половину их потратил на свой мотоцикл, а вторая половина сейчас плавно перетекала (по мере опустошения бутылок и тарелок) в карман Лёнчика.

После стандартного представления новоприбывшего: Ирина – Сашка, Сашка – Ирина, Сашка сел за большой стол, где помещались все.