На островах - Михаил Павловский

Охтинский молчал.

— Нет, — продолжал Елисеев. — Не должно пойти…

Остаток ночи показался нам бесконечно долгим. Все бодрствовали.

Перед самым восходом солнца, когда над бухтами и заливами заклубился легкий туман, раздался телефонный звонок. Елисеев в тот момент куда-то отлучился, и к аппарату подошел Охтинский. Слушая, он вдруг изменился в лице. Мы затаили дыхание.

Когда вошел Елисеев, Охтинский медленно опустил трубку на рычаг.

— Война, товарищ генерал, — доложил Алексей Иванович. — Только что звонил начальник штаба флота. Гитлеровцы перешли границу, бомбят города.

— Какие указания? — глухо спросил Елисеев.

— Передаю дословно: «Вы в отрыве от нас, действуйте по собственному усмотрению».

— Созовите весь командный состав БОБРа и бригады, — распорядился генерал.

Моонзундцы вступают в бой

Трое суток я не покидал штаба. Вместе со своим заместителем старшим лейтенантом Иваном Дмитриевичем Грядуновым занимался подготовкой боевых групп истребительного отряда, предназначенного для борьбы с диверсантами, шпионами, лазутчиками и профашистскими элементами.

В буржуазной Эстонии существовали две реакционные организации — измайлитов и кайцелитов. С установлением Советской власти они были распущены, но полностью их деятельность не прекратилась. Какая-то часть измайлитов и кайцелитов ушла в подполье. Мы не сомневались, что при удобном случае они поднимут голову и покажут зубы.

Так оно и произошло.

В первый же день войны вечером около столовой был убит молодой командир-моряк, а утром 23 июня в Курессаре появились антисоветские листовки. Они призывали население острова оказывать помощь гитлеровской армии, вступать в так называемые охранные отряды.

Фашистские элементы активно занялись шпионажем и диверсиями. Мы усилили наблюдение за дорогами, населенными пунктами. Несколько террористов было поймано и расстреляно. Тревожные сигналы начали поступать и с материковой части Эстонии. В районах Виртсу и Лихула появились вооруженные банды. Было перехвачено несколько их шифрованных радиограмм. Вероятно, террористы уже вошли в связь с гитлеровцами. Приблизительно через сутки мне позвонили из Таллина и сообщили, что под Пярну противник выбросил десант силою до батальона. Парашютисты, конечно, не замедлят войти в контакт с кайцелитами и измайлитами. В этом мы были уверены.

Истребительному отряду БОБРа, подчиненному непосредственно мне, предстояло выступить по маршруту Куресеаре — Виртсу — Лихула и идти на соединение с другим нашим подразделением, двигающимся со стороны Таллина.

В путь решили тронуться ранним утром. С полуночи зарядил мелкий, надоедливый дождик, свинцовое небо низко нависло над островами. Это нам на руку: больше шансов избежать ударов гитлеровской авиации.

Несмотря на нелетную погоду, я все же распорядился привести в полную боевую готовность пулеметные расчеты. Распрощавшись с Грядуновым, скомандовал:

— По машинам!

Сам сел в старенькую, но еще довольно крепкую легковушку, выехал в голову колонны.

Под дождем добрались до Ориссарской дамбы, по ней перебрались на остров Муху и прибыли в порт Куйвасту. Здесь погрузились на тральщик и переправились в Виртсу. За Виртсу сошли с машин и начали прочесывать прибрежные леса. На некоторых хуторах нашли рации и оружие, причем и то и другое немецкого происхождения. Но банд кайцелитов и измайлитов не обнаружили. Должно быть, их успели предупредить, и они ушли. А возможно опасаясь разгрома, и поблизости где затаились.

Без особых приключений добрались до Лихула. При подходе к какому-то хутору немного задержались. Разведка донесла, что там стоят неизвестно чьи грузовые машины.

Вскоре, однако, выяснилось — на хуторе расположился таллинский истребительный отряд. Командир его сообщил приятную новость: десант гитлеровцев, выброшенный под Пярну, уничтожен стрелковой частью. Наше продвижение в тот район теряло смысл. Я связался с Курессаре, доложил обстановку и попросил указаний. Генерал Елисеев распорядился оставить в районе Пярну группу лейтенанта Б. Егорова, а мне с отрядом вернуться на остров.

К моменту моего возвращения город Курессаре успел заметно изменить свой внешний облик. Он стал как-то суровее. По улицам то и дело проходили воинские колонны, в воздухе непрерывно гудели самолеты, на рейде дымили морские транспорты. Боевые корабли, угрожающе задрав дула орудий, темнели на фоне серо-зеленых вод Рижского залива. По акватории порта в разных направлениях сновали юркие катера, вздымая по носу белоснежные буруны. Неторопливо шли по своим делам неуклюжие буксиры. Далеко на горизонте застыли силуэты эсминцев, а вокруг них залив бороздили быстроходные сторожевики и морские охотники.

Все дышало войной. И дома я застал ее следы. В квартире царил беспорядок. Кругом валялись обрывки бумаг, шпагата, брошенные вещи. Чувствовалось, что сборы были поспешными, и потому многое, что могло пригодиться в дороге и хозяйстве, осталось.

Со спинки дочкиной кровати свисали новенькие чулки. Должно быть, хотела надеть их в дорогу, но в суматохе забыла.

— Уехали! — вслух произнес я и почувствовал себя осиротевшим.

Молча потрогал детские чулочки, хотел было сложить их и отнести в гардероб, но раздумал. Пусть висят. На столе заметил листок бумаги, на нем синие неровные строчки. Записка от жены. Несколько коротких фраз: «Сегодня эвакуируемся. Куда — не знаем. Желаем боевых успехов. Крепко целуем. Ждем известий».

Прошелся по комнатам, постоял в раздумье у окна и поехал к генералу.

По пути встретил неизвестные мне подразделения. Думал — пополнение, но вид у людей был неважный, потрепанный. Из тыла такими не прибывают. Поинтересовался. Оказалось, это с материка откатились отдельные группы, потерявшие связь со своими частями. На расспросы солдаты да и командиры отвечали неохотно, хмурились. Иные неизвестно кого ругали…

Новый командный пункт Елисеева располагался километрах в десяти от Курессаре на заросшей лесом безымянной высотке.

Генерал проводил совещание. На нем присутствовал почти весь руководящий состав БОБРа и 3-й отдельной стрелковой бригады.

Разговор шел острый и касался обороны островов.

На острове Хиума размещалось тогда шесть береговых и две зенитные батареи, два стрелковых батальона 16-й стрелковой дивизии, два инженерно-строительных батальона и подразделения 10-го погранотряда. Общая численность их составляла почти три с половиной тысячи человек. Официально этот район именовался Северным укрепленным сектором. Комендантом его был полковник Александр Сильвестрович Константинов. Главной задачей береговых батарей сектора было прикрытие (совместно с артиллерией, расположенной на Осмуссаре и Ханко) входа в Финский залив.