Профилактика жадности (сборник) - Владимир Вычугжанин

В государственных магазинах расплачиваться только подлинными. Он их подробно инструктировал, и на первых порах отец и брат строго следовали этим наставлениям. Первые партии фальшивых денег не попали в Центральный банк. Видимо, они осели в «чулках» базарных бабушек. Сбывая фальшивки, отец и сын убедились, что никакого подозрения они не вызывают. Погуляв в Пензе, они вернулись в Ольшанку и доложили обо всем Ивану. Он к тому времени уже готовил клише с рисунком сотни. Получив успокоительные восторженные отзывы от сбытчиков, он почувствовал уверенность и радость. Оказывается, для него невозможного нет! И с бодростью и энтузиазмом принялся за работу. Вскоре были готовы новенькие деньги по 100 рублей каждая.

Для дальнейших «испытаний» Иван дал им 10 сторублевок Илье, но сказал ему, чтобы он сбывал их очень осторожно и только на рынке. Старику он «крупных» денег не давал, не доверяя ему, в чем не ошибся.

Илья, приехав в Пензу, два или три билета сбыл на рынках, но, убедившись, что все прошло гладко, потерял осторожность.

Оставшиеся деньги он прокутил в ресторанах, кое-что купил в магазинах. И опять никаких подозрений. Однако он грубо нарушил инструкции брата.

Отец, также потеряв бдительность, пропил оставшиеся 10-рублевки в буфете станции Белинской. Эти деньги и дошли до нас.

Илья собирался жениться и выпросил у брата 1000 свежеиспеченных рублей для покупки свадебного костюма. К тому времени Ивана уже посетил участковый инспектор, инструктировал его, как продавца. Предупредил его в последний свой приход, чтобы он не принимал на руки новые чистые деньги, так как все они без исключения являются фальшивыми.

Среди продавцов даже кое-где началась паника, любые новые деньги не принимались, шли бесконечные купюры в милицию, приходилось выезжать по этим звонкам.

Иван понял, что новые деньги выпускать в оборот нельзя, они слишком привлекают к себе внимание. Прекратив на время их изготовление, начал конструировать «трепальную машинку» – чтобы придать купюрам подержанный вид.

Сбыт их он запретил родным. Правда, предупредить брата не успел: тот уже уехал в Пензу покупать себе свадебный костюм. Как мы знаем, при покупке этого костюма он и был задержан работниками БХСС.

Следствие по делу братьев Трофимовых вскоре было закончено и дело передано в суд. Уголовный кодекс того времени предусматривал очень строгое наказание за фальшивомонетничество: до 25 лет лишения свободы или расстрел. И приговор был суровым: Иван получил 25 лишения свободы, Илья – 20 лет, старик отец – 7 лет, мать к уголовной ответственности не привлекали.

Таков финал этой истории. Отбыв срок, несколько сокращенный, братья вернулись домой. Старик, кажется, так и умер в колонии.

По нашим правилам, за фальшивомонетчиками высокой квалификации ведется надзор до самой смерти. Такой надзор, конечно, велся и за Трофимовым. Иван очень обижался на это. И я помню, что он писал бесконечные жалобы Микояну и Брежневу и… мне. Я сочувствовал ему, человеку искренне раскаявшемуся, но помочь – увы! – ничем не мог.

Дело «фаворитов»

Двадцать внештатных сотрудников и сотрудниц ОБХСС в один и тот же день ощутили острую необходимость изменить свои прически. И вот 20 сентября 1980 года желающие улучшить свою внешность инспекторы посетили одновременно мужской и женский салоны пензенского Дома быта, «Молодость», «Новинка» и другие.

Как и обычные клиенты, эти зоркие посетители из парикмахерского кресла следовали к кассе и платили за оказанные услуги названную мастером сумму. Но внештатные сотрудники милиции были обязаны при этом запомнить: названную парикмахером сумму и сумму, пробитую на чеке; отметит ли мастер поступившую сумму в своей тетрадочке; и, наконец, запомнить обслуживавшего мастера.

Это задание добровольные помощники милиции выполнили безупречно. Хотя, конечно, вступили с некоторым волнением в престижный в то время салон Дома быта. Клиентов здесь обслуживали знаменитые мастера, лауреаты всесоюзных и даже международных конкурсов, как, скажем, Татьяна Дак. Сознавая собственное значение, по залу с наигранной беспечностью и ленцой двигались известные парикмахеры, словно оказывая посетителям своим вниманием особую честь.

Изобилие золотых украшений на мастерицах как бы подчеркивало элитарность и неприступность парикмахерской касты для рядового клиента. Тут уж неловко спорить из-за лишнего затребованного рубля, даже приписанного на чеке авторучкой.

Необычные посетители и не спорили – ни с мастерами, ни с кассирами. Они лишь внимательно смотрели и запоминали – чтобы быть готовыми к близкой кульминации…

Гораздо больше в эти минуты волновалось руководство областного отдела БХСС – начальник отделения по особо важным делам Владимир Петрович Морозов.

Жизнь сама продиктовала необходимость создания таких структур, как отделение Морозова. Отрасли народного хозяйства к тому времени буквально по всей стране были поражены эпидемией хищений. Народные богатства разворовывались самым наглым образом, процветало взяточничество. А что происходило в то время в кавказских и среднеазиатских республиках (Узбекистан), сейчас известно всем.

Тогда, конечно, гласности не предавался этот размах экономической преступности, хотя в печати и освещали некоторые крупные дела.

В Пензенской области была не такая сложная обстановка, но работы хватало с избытком и новому подразделению. Руководством отдела БХСС УВД (начальник – полковник милиции Николай Алексеевич Семенников) были подобраны в отделение по особо важным делам наиболее грамотные и опытные специалисты: Михаил Владимирович Марин, Геннадий Алексеевич Спиренков, Нина Алексеевна Петрова. Все они были назначены старшими инспекторами по особо важным делам.

В задачу отделения входило раскрытие наиболее серьезных крупных преступлений на территории Пензенской области. Особую важность их определяло руководство УВД и отдела БХСС.

Кроме того, поручались дела, возникавшие на местах, т. е. в любом районе Пензы и области, если не хватало мастерства у местных сотрудников и ощущалось противодействие со стороны местных властей.

Самым первыми ярким делом подразделения под руководством В. П. Морозова было дело № 5656 под кодовым названием «Фавориты» – о хищении государственных денежных средств и о взяточничестве в парикмахерской Дома быта.

Это было единственное в своем роде уникальное дело в СССР в то время. Хотя подобные преступления в других городах совершались наверняка. По крайней мере, Владимир Петрович Морозов уверен в этом «на сто процентов».

Позже, в 1981 году, ему пришлось выступить на республиканском совещании-семинаре руководящих работников БХСС в Туле и рассказывать о раскрытии этого преступления, так сказать, делиться опытом.

Как ни странно, аналогичных преступлений так и не было выявлено нигде в стране!

– За мою двадцатитрехлетнюю практику в службе БХСС, – вспоминает Владимир Петрович, – это дело было, пожалуй, самым трудоемким, самым значимым. Оно, как и ряд других дел, прибавило авторитета службе БХСС Пензенской области.

Следует отметить, что бытовое обслуживание населения было заражено хищениями не меньше, чем торговля, общественное питание, пищевая промышленность, строительство и другие отрасли хозяйства.

В конце 1979 года в отделение Морозова стала поступать информация о хищениях денежных средств в самой крупной пензенской парикмахерской, расположенной в Доме быта. На этом предприятии трудилось в то время около семидесяти человек.

Нельзя сказать, что механизм хищения денежных средств в парикмахерской был слишком сложным. Делалось все довольно просто. Сложно было задокументировать преступные действия, но сотрудники с этим успешно справились, потратив на разработку чуть более трех месяцев.

Большой объем подготовительной негласной работы пришлось осуществлять лично Геннадию Алексеевичу Спиренкову. В чем же она заключалась? Под различными предлогами и секретными путями (о них мошенникам лучше не знать!) было изъято большое количество чеков, прошедших кассовый аппарат парикмахерской Дома быта.

– Приходилось приобщать к делу, – вспоминает Геннадий Алексеевич, – и порванные, и нечистые чеки, даже побывавшие в урне.

Тем не менее, все они систематизировались по датам выдачи клиентам. Среди многих странностей этих «документов» следует отметить и такую: кассиры парикмахерской были вольны даже выбивать вот такие даты: «38 декабря» или «33 ноября». Это ли не красноречивее всего говорит о полной бесконтрольности, царящей здесь? Обеспечивалась же такая вседозволенность парикмахеров покровительством власть предержащих.

Итак, чеки наклеивались сотрудниками ОБХСС на чистые листы бумаги и подшивались в пухлые тома. Чеки, на которых суммы дописывались от руки шариковой ручкой или полностью исполнялись от руки, систематизировались отдельно.